Джулия Уортинг, механик в отделе художественной литературы в Министерстве правды, передает (насмешки ради и злосекса для) написанную ей девушкой записку «Я вас люблю» своему коллеге из отдела документации Уинстону Смиту, которого она называет про себя Старый Зануда Смит. Дальше происходят события, про которые все мы знаем из романа «1984», но писательница Сандра Ньюман помогает нам посмотреть на них с другого ракурса: глазами Джулии.
Римейк (или спин-офф?) великой книги, официально одобренный наследниками Джорджа Оруэлла, местами похож на фанфик, но на фанфик выдающийся. Даже если сопротивляешься — затягивает. Лучшие сцены связаны как раз со знакомыми фрагментами (в переводе Виктора Голышева), показанными немного иначе. Это одновременно смешные («К тому времени Уинстон, естественно, убедил себя в том, что это его идея») и страшные (в комнате 101 Джулия пережила пытку крысами в отличие от Смита) постмодернистские штуки, люблю такие. Называть «Джулию» фем-версией «1984» я бы не стал, но книга, конечно, важная.
Джулия Уортинг, механик в отделе художественной литературы в Министерстве правды, передает (насмешки ради и злосекса для) написанную ей девушкой записку «Я вас люблю» своему коллеге из отдела документации Уинстону Смиту, которого она называет про себя Старый Зануда Смит. Дальше происходят события, про которые все мы знаем из романа «1984», но писательница Сандра Ньюман помогает нам посмотреть на них с другого ракурса: глазами Джулии.
Римейк (или спин-офф?) великой книги, официально одобренный наследниками Джорджа Оруэлла, местами похож на фанфик, но на фанфик выдающийся. Даже если сопротивляешься — затягивает. Лучшие сцены связаны как раз со знакомыми фрагментами (в переводе Виктора Голышева), показанными немного иначе. Это одновременно смешные («К тому времени Уинстон, естественно, убедил себя в том, что это его идея») и страшные (в комнате 101 Джулия пережила пытку крысами в отличие от Смита) постмодернистские штуки, люблю такие. Называть «Джулию» фем-версией «1984» я бы не стал, но книга, конечно, важная.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from hk
