Встретила на вокзале женщину. Едет к дочери в Финляндию. Разговорились. Она из того же села под Харьковом, что и баба Люба, которую я встречала позапрошлвм летом. Оказалось, что женщины - одноклассницы. А еще женщина эта - родственница той самой Жанны из Харькова, которой Люба дала мой контакт, чтобы мы смогли вывезти маму Жанны Олену Петровну, оказавшуюся в результате всяких событий в российском доме престарелых. Олену Петровну с превеликими трудами из дома престарелых забрали и она до Харькова к дочери добралась, хотя путь был очень непростым.
Вот так бывает.

Благодаря вам заказали на Гумсклад. И еще не все доехало:) то,что на фото - уже на складе и выдается.

Та женщина, которая просила одеяло, так как спала на жестком полу, теперь уже спит на раскладушке. От кровати отказалась - комната слишком мала, раскладушка удобнее.
Вы, дорогие друзья, принесли и раскладушек, и матрас надувной, который сегодня сразу же забрала семья.
А теперь ищу логопеда про боно. Для мальчика пяти лет. Отец его воспитывает один, мама умерла уже в России. У мальчика есть еще три старших брата...

Логопед нашелся! И еще оказалось,что живет рядом с семьей. Сегодня уже занимались с малышом.

Приходите

Ольга Федоровна Берггольц (1910−1975) — русский поэт, легендарный голос блокадного Ленинграда, автор ставшей крылатой фразы «Никто не забыт, и ничто не забыто». Почти всю жизнь она вела дневники: и в темные годы сталинских репрессий, и в «смертное время» блокады.

Только в 1990-е годы отрывки из дневников Ольги Берггольц впервые пришли к читателю. 17 сентября 1941 года в блокадном Ленинграде она записала: «Сегодня Коля закопает эти мои дневники. Все-таки в них много правды, несмотря на их ничтожность и мелкость. Если выживу — пригодятся, чтоб написать всю правду». Опубликованными, эти дневники и стали Главной книгой Ольги Берггольц.

16 октября на вечере в музее книгу представит писатель Наталия Соколовская. Встречу проведёт Галина Артёменко.

Дата: 16 октября, среда, 18.30
Билеты

***
Город облетает и остывает,
Переходит в режим экономии света,
Город все стремительно забывает,
Как совсем недавно здесь было лето.

Столики попрятались по кофейням,
Мальчики замотали в шарфы бородки,
Девочки стали повадками словно феи -
Зябко порхают в модных носках коротких.

Сонно заворочались батареи
В старом городе, в сталинках и хрущевках.
Что у нас в тренде сезона, скажите скорее?
Да, как обычно, милый, флис и плащевка.

Флис и плащевка, авитаминоз и простуда,
Вечер с обеда, желание спать и согреться,
Время любви и печали, откуда
Некуда нам, да и незачем, деться.
Марина Комаркевич
#книжныйвыборДомаГалича

Еще закрыли заявки!

Друзья, из печати вышла книга «Территория памяти» Дениса Безносова.

В романе обитают реальные исторические персонажи. Ясперс разглядывает пропагандистскую листовку в дождливом Гейдельберге. Арендт блуждает по залитому солнцем Иерусалиму в поисках зала, где состоится суд. Эйхман дожидается интервью в тюремной камере. Бернхард беседует с фотографом в венском кафе накануне премьеры своей последней пьесы.

Четыре персонажа, запертые в индивидуальных ситуациях, посреди закругленно-спиралевидного времени, на «территории памяти». Здесь же проживают собственные сюжеты педагоги-экспериментаторы Милгрэм и Джонс, журналист Ширер и художник Тэнгли, режиссеры Ланг и Параджанов. Каждый — в пространстве, сконструированном из многочисленных киноцитат Годара, Хитиловой, Рене, Антониони и других.«Территория памяти» — о коллективной вине и бесконечном повторении истории — вторая книга «Трилогии бессилия», отчасти продолжающая «Свидетельства обитания».

Post scriptum Александра Скидана.

«Территория памяти» в интернет-магазине.

23 человека зе шесть часов. Вроде немного. Или много? Успеть поговорить не удается практически, успеть бы помочь. Но многих уже знаешь и истории их знаешь. Лучше бы никогда не знать этих горестных историй. Но уже знаешь и никуда не денешься.
Два глюкометра с большим запасом полосок. Выдали.
Тонометры. Закончились.
Утюги, кстати, тоже.
Если бы можно было не знать. Но увы. Мы знаем, что происходит.

Сейчас в Шереметевском саду