У отца было слабое сердце, что не мешало ему ежедневно орать, бить маму и психовать, когда родилась я. После рождения сестры спустя пять лет ситуация только усугубилась. Он хотел сына. Мама закрывала собой меня и сестру, когда он орал, что прибьёт нас обеих и её — суку, неспособную родить нормального ребёнка. Мы жили спокойно, только когда он лежал в больницах. Мама не могла уйти, иначе ей пришлось бы сдать нас в детдом — просто, чтобы нам было, где жить и что есть. Когда мне было 16, а сестре 11, она забеременела, УЗИ показало мальчика. Отец носился с ней, как с яйцом Фаберже, даже на нас почти перестал поднимать руку, иногда общались вполне нормально. И вот мы приехали в роддом на выписку, а нам выносят прелестного сероглазого черноволосого малыша (все в семье блондины). У отца от ярости прихватило сердце — откачать не смогли. Мы ничуть не жалели, честно говоря. Сейчас ребёнку восемь лет. Год назад мама заболела, прогнозы были неутешительны, но она поправилась. В одну ночь, когда я сидела у неё в палате, она призналась, что... читать далее👇
У отца было слабое сердце, что не мешало ему ежедневно орать, бить маму и психовать, когда родилась я. После рождения сестры спустя пять лет ситуация только усугубилась. Он хотел сына. Мама закрывала собой меня и сестру, когда он орал, что прибьёт нас обеих и её — суку, неспособную родить нормального ребёнка. Мы жили спокойно, только когда он лежал в больницах. Мама не могла уйти, иначе ей пришлось бы сдать нас в детдом — просто, чтобы нам было, где жить и что есть. Когда мне было 16, а сестре 11, она забеременела, УЗИ показало мальчика. Отец носился с ней, как с яйцом Фаберже, даже на нас почти перестал поднимать руку, иногда общались вполне нормально. И вот мы приехали в роддом на выписку, а нам выносят прелестного сероглазого черноволосого малыша (все в семье блондины). У отца от ярости прихватило сердце — откачать не смогли. Мы ничуть не жалели, честно говоря. Сейчас ребёнку восемь лет. Год назад мама заболела, прогнозы были неутешительны, но она поправилась. В одну ночь, когда я сидела у неё в палате, она призналась, что... читать далее👇
BY Житейские истории
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from hk
