"Мы прятались в подвале на окраине города, —я, моя жена, наш сын, двое знакомых и хозяйка дома, которая нас приютила. До этого мы 4 раза меняли укрытия — украинские военные целенаправленно сбрасывали дроны туда, где мирные жители были. Пробивали крыши, а потом поджигали.
19 января нас обнаружили. По нашему укрытию сбросили шесть зарядов с дронов. Когда подвал начал рушиться, мы с братом жены выбежали и укрылись в сарае. Знали, что дроны не смогут пробить густые деревья. По нам ударили минометом. Два попадания. Меня контузило. Когда смог прийти в себя, нашел брата жены засыпанным, откопал голову — пульса не было.Он погиб от прямого попадания осколка от мины в сердце.
Решили выходить из города. На перекрестке у центральной фабрики раздалась пулеметная очередь. Я немного отставал. Первым упал наш знакомый. Жена закричала: "Мирные, мирные!" Украинский пулеметчик продолжил стрелять, добивать. Я откатился. Попали под обстрел четверо — мой сын 40 лет, моя жена 58 лет, наш знакомый и его жена.
Я оставался там 13 дней. Каждый день пытался выйти, чтобы забрать тела. На третий день смог выглянуть — знакомый раненый уполз. Остались три трупа — его жена, моя жена и сын.
"Мы прятались в подвале на окраине города, —я, моя жена, наш сын, двое знакомых и хозяйка дома, которая нас приютила. До этого мы 4 раза меняли укрытия — украинские военные целенаправленно сбрасывали дроны туда, где мирные жители были. Пробивали крыши, а потом поджигали.
19 января нас обнаружили. По нашему укрытию сбросили шесть зарядов с дронов. Когда подвал начал рушиться, мы с братом жены выбежали и укрылись в сарае. Знали, что дроны не смогут пробить густые деревья. По нам ударили минометом. Два попадания. Меня контузило. Когда смог прийти в себя, нашел брата жены засыпанным, откопал голову — пульса не было.Он погиб от прямого попадания осколка от мины в сердце.
Решили выходить из города. На перекрестке у центральной фабрики раздалась пулеметная очередь. Я немного отставал. Первым упал наш знакомый. Жена закричала: "Мирные, мирные!" Украинский пулеметчик продолжил стрелять, добивать. Я откатился. Попали под обстрел четверо — мой сын 40 лет, моя жена 58 лет, наш знакомый и его жена.
Я оставался там 13 дней. Каждый день пытался выйти, чтобы забрать тела. На третий день смог выглянуть — знакомый раненый уполз. Остались три трупа — его жена, моя жена и сын.
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice.
from hk
