Холархия

Любовь и доппельгангеры «Наследницы по прямой». Часть вторая

Серия детских детективов «Чёрный котёнок» была упомянута неспроста. Охочая до сокровенных тайн Женя будто выскользнула из книги с эмблемой котёнка в лихо заломленной кепочке на обложке. В «Наследнице по прямой» нет очевидного криминала, но разворовать «рассвет едва-едва, с первым трамваем» и подарить другой девчонке ради мнимого признания — разве это не преступление?

Воспоминания о несбывшемся прошлом, пыль в прожилках бумажных писем, выстраданная курением крепких сигарет из киоска мудрость — всё это составляет Женькин театр памяти, где преданный зритель умеет держать язык за зубами. Женя не нуждается в признании, её скорее интересует человеческое достоинство, но оно было украдено всё теми же Володей и Валерией. В поисках утраченного Женя преследует молодых людей по пятам и юродствует, вызывая недоумение у окружающих. Для многих лучшая защита — это нападение, и Женьке проще обрить голову, покривляться в сшитом на скорую руку платье из шторы, замахнуться на уничтожение подмостков своего театра памяти, уже знакомой руины, только чтобы ни мать, ни отец, ни заезжий молодец не забрали её силой.

Ещё один по-чернокотёнковски неочевидный символ времени — тяга к позабытому фольклорному наследию (не путать с искусственно изобретённой и насквозь водевильной советской эстрадой). Жене вовсе не любопытно, как там, снаружи — восторженного придыхания не случится. Просторы и тесные подворотни родных краёв вызывают больший интерес: да, малая родина, но при отстаивании её малой кровью не обойтись. Руина​ тем временем​ взрывается, полыхает, лаская тишь воды шероховатостью огней. Как Пушкин (Сергей Шакуров) читает Жене о своём, так она говорит загадками и сама же их разгадывает. Это не пустой трёп — это ода окружающим деклассированным элементам.

А может, и не было зачарованного родства с Александром Сергеевичем и причудливого рассвета в дверях первого трамвая? Может быть, но Женя сильна, когда разрешает этому театру быть чем-то или кем-то в глазах посторонних. Тем плоше наблюдать за погорельцем Володей с дырой в кармане. Ни классной девочки Валерии, ни ларца со словарным наследством в придачу. Без помощи Жени он больше ничего не построит, по крайней мере, в ближайшее время. Ведь ворованное добро, как известно, впрок не идёт.

Изучающая карты прошедших пространств @vid_na_dobro — для Холархии.

Подписаться | Написать нам | Стать патроном

www.group-telegram.com/hk/holarhia.com/307

2.4K viewsOct 19, 2022 at 15:35

Любовь и доппельгангеры «Наследницы по прямой». Часть вторая

Серия детских детективов «Чёрный котёнок» была упомянута неспроста. Охочая до сокровенных тайн Женя будто выскользнула из книги с эмблемой котёнка в лихо заломленной кепочке на обложке. В «Наследнице по прямой» нет очевидного криминала, но разворовать «рассвет едва-едва, с первым трамваем» и подарить другой девчонке ради мнимого признания — разве это не преступление?

Воспоминания о несбывшемся прошлом, пыль в прожилках бумажных писем, выстраданная курением крепких сигарет из киоска мудрость — всё это составляет Женькин театр памяти, где преданный зритель умеет держать язык за зубами. Женя не нуждается в признании, её скорее интересует человеческое достоинство, но оно было украдено всё теми же Володей и Валерией. В поисках утраченного Женя преследует молодых людей по пятам и юродствует, вызывая недоумение у окружающих. Для многих лучшая защита — это нападение, и Женьке проще обрить голову, покривляться в сшитом на скорую руку платье из шторы, замахнуться на уничтожение подмостков своего театра памяти, уже знакомой руины, только чтобы ни мать, ни отец, ни заезжий молодец не забрали её силой.

Ещё один по-чернокотёнковски неочевидный символ времени — тяга к позабытому фольклорному наследию (не путать с искусственно изобретённой и насквозь водевильной советской эстрадой). Жене вовсе не любопытно, как там, снаружи — восторженного придыхания не случится. Просторы и тесные подворотни родных краёв вызывают больший интерес: да, малая родина, но при отстаивании её малой кровью не обойтись. Руина​ тем временем​ взрывается, полыхает, лаская тишь воды шероховатостью огней. Как Пушкин (Сергей Шакуров) читает Жене о своём, так она говорит загадками и сама же их разгадывает. Это не пустой трёп — это ода окружающим деклассированным элементам.

А может, и не было зачарованного родства с Александром Сергеевичем и причудливого рассвета в дверях первого трамвая? Может быть, но Женя сильна, когда разрешает этому театру быть чем-то или кем-то в глазах посторонних. Тем плоше наблюдать за погорельцем Володей с дырой в кармане. Ни классной девочки Валерии, ни ларца со словарным наследством в придачу. Без помощи Жени он больше ничего не построит, по крайней мере, в ближайшее время. Ведь ворованное добро, как известно, впрок не идёт.

Изучающая карты прошедших пространств @vid_na_dobro — для Холархии.

Подписаться | Написать нам | Стать патроном

BY Холархия