Интуиция подскажет

"Поскольку главным врагом российской армии оказалось собственное Начальство, а не английские, французские или турецкие армии, целью стала не победа на поле брани, а внутренние преобразования.

В российской читающей и пишущей публике еще до реформ сложилось убеждение, что такие преобразования оправдывают поражение на поле боя.

Прямо связывал поражение в войне и реформы Валуев. Чиновник, который станет одним из крупных реформаторов, еще в 1855 г. заявлял, что после военной неудачи необходимы будут значительные преобразования:

"Неужели результаты нынешней системы признаются удовлетворительными? Неужели пагубное влияние этой системы досель не доказано ни внешними неудачами, ни внутренними недостатками, ни всеобщим недоверием к нашим начальствам, ни проявляющимся ввиду нынешних событий недостатком
стойкости в общем направлении умов, ни признаками безнадежности, сопровождающими повсеместную, смиренную и покорную готовность к пожертвованиям? <…>"

Литераторы приняли особенно активное участие в создании новой трактовки войны. Для них это была возможность поучаствовать в идеологическом строительстве новой эпохи — задача, до которой при Николае I писателей обычно старались не допускать. Особенно ярко новая трактовка войны выразилась в поэтических текстах.

Самые разные авторы, включая не испытывавших особенного восторга перед государством, участвовали в создании своеобразного поэтического языка, пригодного для осмысления недавних исторических событий.

Тема смерти и воскресения, в частности, задается в стихотворении Некрасова «Внимая ужасам войны…», которое датируется 1855 г., то есть написано во время военных действий. Некрасов пишет о скорбящих матерях, неспособных забыть «своих детей, / Погибших на кровавой ниве»

Таким образом, поражение в войне оказывалось для современников тесно связано с последующими реформами, прежде всего с отменой
крепостного права. Российская армия ассоциировалась с русским народом, который, как явствует из внутренней логики нарратива о войне, принес себя в жертву во имя очищения страны от пороков.

Такая трактовка удачно накладывалась на распространенное среди образованных обитателей Российской империи представление о крепостном праве как отребующем искупления грехе. Соответственно участие в кровопролитной войне оказалось своего рода искуплением. Более того, этот нарратив неожиданным образом во многом соответствовал представлениям самих крестьян, которые пытались добровольно участвовать в ополчении, надеясь, что это освободит их от крепостной зависимости или, по крайней мере, от самой ненавистной ее части — рекрутчины".

(Кирилл Зубков, Поражение как победа: Нарратив о Крымской войне и историческая память в Российской империи второй половины XIX века)

@intuition2036

www.group-telegram.com/hk/intuition2036.com/16940

18.0K viewsJan 3 at 16:02

"Поскольку главным врагом российской армии оказалось собственное Начальство, а не английские, французские или турецкие армии, целью стала не победа на поле брани, а внутренние преобразования.

В российской читающей и пишущей публике еще до реформ сложилось убеждение, что такие преобразования оправдывают поражение на поле боя.

Прямо связывал поражение в войне и реформы Валуев. Чиновник, который станет одним из крупных реформаторов, еще в 1855 г. заявлял, что после военной неудачи необходимы будут значительные преобразования:

"Неужели результаты нынешней системы признаются удовлетворительными? Неужели пагубное влияние этой системы досель не доказано ни внешними неудачами, ни внутренними недостатками, ни всеобщим недоверием к нашим начальствам, ни проявляющимся ввиду нынешних событий недостатком
стойкости в общем направлении умов, ни признаками безнадежности, сопровождающими повсеместную, смиренную и покорную готовность к пожертвованиям? <…>"

Литераторы приняли особенно активное участие в создании новой трактовки войны. Для них это была возможность поучаствовать в идеологическом строительстве новой эпохи — задача, до которой при Николае I писателей обычно старались не допускать. Особенно ярко новая трактовка войны выразилась в поэтических текстах.

Самые разные авторы, включая не испытывавших особенного восторга перед государством, участвовали в создании своеобразного поэтического языка, пригодного для осмысления недавних исторических событий.

Тема смерти и воскресения, в частности, задается в стихотворении Некрасова «Внимая ужасам войны…», которое датируется 1855 г., то есть написано во время военных действий. Некрасов пишет о скорбящих матерях, неспособных забыть «своих детей, / Погибших на кровавой ниве»

Таким образом, поражение в войне оказывалось для современников тесно связано с последующими реформами, прежде всего с отменой
крепостного права. Российская армия ассоциировалась с русским народом, который, как явствует из внутренней логики нарратива о войне, принес себя в жертву во имя очищения страны от пороков.

Такая трактовка удачно накладывалась на распространенное среди образованных обитателей Российской империи представление о крепостном праве как отребующем искупления грехе. Соответственно участие в кровопролитной войне оказалось своего рода искуплением. Более того, этот нарратив неожиданным образом во многом соответствовал представлениям самих крестьян, которые пытались добровольно участвовать в ополчении, надеясь, что это освободит их от крепостной зависимости или, по крайней мере, от самой ненавистной ее части — рекрутчины".

(Кирилл Зубков, Поражение как победа: Нарратив о Крымской войне и историческая память в Российской империи второй половины XIX века)

@intuition2036

BY Интуиция подскажет