Версия Каргина

О потенциальном источнике инвестиций в модернизацию экономики России
(в продолжение https://www.group-telegram.com/hk/kargin_version.com/13)

Сегодняшняя ситуация в экономике России во многом напоминает СССР 1920-х годов.
Не в плане отраслевой структуры или динамики, а на несколько более высоком уровне - в плане вызовов и возможных ответов на них.

После катастрофы 1990-х, как и после крушения Российской Империи, Временного правительства и Гражданской войны, наступил период весьма активного восстановительного роста, который в целом вернул страну к докризисным показателям.

Однако после преодоления кризиса актуальность приобретает вопрос трансформации экономической модели.

Российская Империя подошла к 1917-му году крупной, но преимущественно сырьевой экономикой, в которой при этом были отдельные очаги высокотехнологичных (для того времени), а подчас и инновационных производств.

Примерно в таком же положении, хоть и лучше по количественным показателям в сравнении с конкурентами, находилась современная Россия к концу 1990-х.

Начавшийся на фоне внутриполитической стабилизации, изменения экономической политики и благоприятной внешней конъюнктуры восстановительный рост 2000-2010-х вывел страну из кризиса - как и НЭП 1920-х.
Однако он не привел к трансформации самой структуры экономики, модели развития и места в мировом разделении труда.

При этом тезис об исчерпании резервов развития в рамках экспортно-сырьевой модели был не просто очевидным, но и вполне официальным в публичных документах и заявлениях первых лиц страны.

В 1931-м году Сталин произнес ставшую знаменитой пророческую фразу: «Мы отстали от передовых стран на сотню лет и должны пробежать это отставание за 10 лет - иначе нас сомнут».
Через 10 лет наступил 1941 год - но нам удалось сделать невозможное и в невиданные в мировой истории сроки провести индустриализацию и ворваться в ряды мировых промышленных лидеров.

Сегодня Россия столкнулась с очень похожей внешнеполитической ситуацией и точно такой же задачей по развитию экономики.

И точно так же как и в 1930-х важнейшим источником ресурсов для новой «индустриализации 2.0» может и должно стать перераспределение доходов из сырьевого сектора.

В целом, приватизация сырьевого сектора в 1990-е годы в России стала губительной для экономики.
Вместо инвестиций в развитие производства и технологий крупнейший капитал прочно уселся на перекачивание природной ренты в офшоры.

В то время как невозобновимые минерально-сырьевые ресурсы России являются коллективным достоянием ее народа, и не только нынешнего, но и всех будущих поколений на нашей земле - а следовательно прибыль от их эксплуатации должна работать исключительно на решение приоритетных задач по развитию страны.
И уж тем более природные богатства страны не могут становиться наследным феодальным владением олигархических кланов.

Государственная монополия на добычу и экспорт ключевых полезных ископаемых не является чем-то уникальным. Ее можно встретить в совершенно разных странах - например, в Норвегии, Саудовской Аравии или Чили.

Поэтому изъятие сырьевой ренты в полном объеме на финансирование приоритетных проектов по технологическому развитию приоритетных отраслей и модернизации экономики выглядит безальтернативным вариантом.

Если у нас не будет своих микроэлектроники, оборудования для фотолитографии, станкостроения, полного цикла гражданского авиа- и судостроения (про военное и говорить нечего) - нас сомнут.

www.group-telegram.com/hk/kargin_version.com/15

712 viewsFeb 22, 2024 at 22:12

О потенциальном источнике инвестиций в модернизацию экономики России
(в продолжение https://www.group-telegram.com/hk/kargin_version.com/13)

Сегодняшняя ситуация в экономике России во многом напоминает СССР 1920-х годов.
Не в плане отраслевой структуры или динамики, а на несколько более высоком уровне - в плане вызовов и возможных ответов на них.

После катастрофы 1990-х, как и после крушения Российской Империи, Временного правительства и Гражданской войны, наступил период весьма активного восстановительного роста, который в целом вернул страну к докризисным показателям.

Однако после преодоления кризиса актуальность приобретает вопрос трансформации экономической модели.

Российская Империя подошла к 1917-му году крупной, но преимущественно сырьевой экономикой, в которой при этом были отдельные очаги высокотехнологичных (для того времени), а подчас и инновационных производств.

Примерно в таком же положении, хоть и лучше по количественным показателям в сравнении с конкурентами, находилась современная Россия к концу 1990-х.

Начавшийся на фоне внутриполитической стабилизации, изменения экономической политики и благоприятной внешней конъюнктуры восстановительный рост 2000-2010-х вывел страну из кризиса - как и НЭП 1920-х.
Однако он не привел к трансформации самой структуры экономики, модели развития и места в мировом разделении труда.

При этом тезис об исчерпании резервов развития в рамках экспортно-сырьевой модели был не просто очевидным, но и вполне официальным в публичных документах и заявлениях первых лиц страны.

В 1931-м году Сталин произнес ставшую знаменитой пророческую фразу: «Мы отстали от передовых стран на сотню лет и должны пробежать это отставание за 10 лет - иначе нас сомнут».
Через 10 лет наступил 1941 год - но нам удалось сделать невозможное и в невиданные в мировой истории сроки провести индустриализацию и ворваться в ряды мировых промышленных лидеров.

Сегодня Россия столкнулась с очень похожей внешнеполитической ситуацией и точно такой же задачей по развитию экономики.

И точно так же как и в 1930-х важнейшим источником ресурсов для новой «индустриализации 2.0» может и должно стать перераспределение доходов из сырьевого сектора.

В целом, приватизация сырьевого сектора в 1990-е годы в России стала губительной для экономики.
Вместо инвестиций в развитие производства и технологий крупнейший капитал прочно уселся на перекачивание природной ренты в офшоры.

В то время как невозобновимые минерально-сырьевые ресурсы России являются коллективным достоянием ее народа, и не только нынешнего, но и всех будущих поколений на нашей земле - а следовательно прибыль от их эксплуатации должна работать исключительно на решение приоритетных задач по развитию страны.
И уж тем более природные богатства страны не могут становиться наследным феодальным владением олигархических кланов.

Государственная монополия на добычу и экспорт ключевых полезных ископаемых не является чем-то уникальным. Ее можно встретить в совершенно разных странах - например, в Норвегии, Саудовской Аравии или Чили.

Поэтому изъятие сырьевой ренты в полном объеме на финансирование приоритетных проектов по технологическому развитию приоритетных отраслей и модернизации экономики выглядит безальтернативным вариантом.

Если у нас не будет своих микроэлектроники, оборудования для фотолитографии, станкостроения, полного цикла гражданского авиа- и судостроения (про военное и говорить нечего) - нас сомнут.

BY Версия Каргина