⛺️📖🇱🇧🇵🇸Вообще палестинские лагеря в Ливане — интересная и не самая изученная тема, которой посвящена как минимум одна книга («Палестинское национальное движение в Ливане. Политическая история лагеря Айн аль-Хильва»).
🟡В 1969 - 1982 гг. лагеря палестинских беженцев в Ливане являлись базами Организации освобождения Палестины (ООП) для вооружённой борьбы против Израиля. В 1991 - 2001 гг. палестинские группировки вернули под свой контроль эти самоуправляемые анклавы — и с тех пор значительно расширили своё присутствие на территории Ливана.
🟡 Особенно это касается Айн аль-Хильвы. Лагерь, известный как «столица палестинской диаспоры», расположен на окраине южного ливанского города Сайда. Он считается центром палестинских активистов в «в изгнании» и управляется множеством групп ополченцев.
🟡 Исследователи обычно рассматривают лагеря Ливана как образования, утратившие связь с палестинской политической историей.
🟡 Однако ещё на рубеже XX - XXI вв. — по мере того, как миротворческий процесс между Израилем и палестинцами пошёл под откос, и надежды на жизнеспособное решение о создании двух государств начали ослабевать, — Ясир Арафат попытался укрепить свои позиции по отношению к Израилю путём восстановления в лагерях политических и военных институтов ООП.
🟡 В 2000-х гг. Палестинская национальная администрация (ПНА) привлекала на свою сторону командиров ополчений. Кроме того, налаживались связи с региональными силами (Сирией, Ираном и т. д.).
🟡 В результате палестинские лагеря в Ливане оказались неразрывно связанными с амбициями руководства ПНА / ООП — и глубоко втянулись во внутреннюю палестинскую борьбу за власть.
🇵🇸 Эти события совпали с усилиями ХАМАС по созданию собственной мощной сети в Ливане (и Сирии). ХАМАС стремился заручиться поддержкой исламистских группировок в качестве средства противодействия влиянию ООП и ФАТХ.
🇱🇧 Вышесказанное — лишь часть большой картины. Ещё можно рассказать о том, как ливанские элиты вовлечены в «лагерную политику», о джихадистском движении и т.д., и т.п.
⛺️📖🇱🇧🇵🇸Вообще палестинские лагеря в Ливане — интересная и не самая изученная тема, которой посвящена как минимум одна книга («Палестинское национальное движение в Ливане. Политическая история лагеря Айн аль-Хильва»).
🟡В 1969 - 1982 гг. лагеря палестинских беженцев в Ливане являлись базами Организации освобождения Палестины (ООП) для вооружённой борьбы против Израиля. В 1991 - 2001 гг. палестинские группировки вернули под свой контроль эти самоуправляемые анклавы — и с тех пор значительно расширили своё присутствие на территории Ливана.
🟡 Особенно это касается Айн аль-Хильвы. Лагерь, известный как «столица палестинской диаспоры», расположен на окраине южного ливанского города Сайда. Он считается центром палестинских активистов в «в изгнании» и управляется множеством групп ополченцев.
🟡 Исследователи обычно рассматривают лагеря Ливана как образования, утратившие связь с палестинской политической историей.
🟡 Однако ещё на рубеже XX - XXI вв. — по мере того, как миротворческий процесс между Израилем и палестинцами пошёл под откос, и надежды на жизнеспособное решение о создании двух государств начали ослабевать, — Ясир Арафат попытался укрепить свои позиции по отношению к Израилю путём восстановления в лагерях политических и военных институтов ООП.
🟡 В 2000-х гг. Палестинская национальная администрация (ПНА) привлекала на свою сторону командиров ополчений. Кроме того, налаживались связи с региональными силами (Сирией, Ираном и т. д.).
🟡 В результате палестинские лагеря в Ливане оказались неразрывно связанными с амбициями руководства ПНА / ООП — и глубоко втянулись во внутреннюю палестинскую борьбу за власть.
🇵🇸 Эти события совпали с усилиями ХАМАС по созданию собственной мощной сети в Ливане (и Сирии). ХАМАС стремился заручиться поддержкой исламистских группировок в качестве средства противодействия влиянию ООП и ФАТХ.
🇱🇧 Вышесказанное — лишь часть большой картины. Ещё можно рассказать о том, как ливанские элиты вовлечены в «лагерную политику», о джихадистском движении и т.д., и т.п.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from hk