Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О несменяемости властно-управленческих акторов
Похоже, губернатор Оренбургской области Д.Паслер собирается уйти (по собственному желанию), а все остальные (чьи полномочия истекают в этом году) остаются. Это повод посмотреть на всю конструкцию властно-управленческих механизмов с точки зрения сменяемости.
Вряд ли большие изменения будут на уровне правительства, хотя некоторых губернаторов туда активно сватают и кое-кто, действительно, скорее всего, пойдет наверх. А судебный корпус? Там тоже несменяемость или невысокая сменяемость. Депутатов заксобраний меняют и отчитываются даже о сменяемости от одного собрания к другому, но это, скорее, по инерции.
Где есть значительный уровень ротации, если брать публичные властно-управленческие институты (не трогая силовиков)? На уровне мэрий городов, тем более, что там много задержаний, уголовных дел (как реальных виновников, так и «стрелочников»). Работа мэром среднестатистического российского города (или, как говорят, министром города) последние годы считается расстрельной.
Где еще? В ковидный 2020 г. активно меняли министров здравоохранения (более 20 замен за полгода): делалось это не столько потому, что многие не справились, а потому, что под здравоохранение выделялись огромные деньги, и влиятельные группы в Центре расставляли по регионам своих. Однако, в целом, ротация, как функция системы госуправления, применяется не слишком активно. В этом плане судьба приближенного к первому лицу губернатора А.Дюмина (Тульская область), который долгие годы сидит в регионе, показательна: до Москвы всего 200 км, но пока никак не доехать.
С чем связана невысокая сменяемость? Безусловно, с представлениями первого лица, который консервативен по убеждениям и не любит изменений. В Белоруссии (например) такая ротация идет намного интенсивнее и чаще.
В несменяемой стратегии есть, конечно, целерациональный элемент. В системе клиентел смена одного элемента ведет к нарушению шаткого (нередко основанного на неформальных и не слишком законных механизмах) баланса. Становление нового баланса требует ресурсов (в том числе и управленческих) и времени. В этом плане логика «пусть работает то, что есть», – вполне понятна.
Кстати, В. Путин сам после выборов президента сказал о том, что основные институты управления (и их руководители) работают удовлетворительно (не «хорошо», не «отлично», а - удовлетворительно). Однако, удовлетворительно – это та самая «тройка», которая позволяет получить пролонгацию и быть не отчисленным большинству из федеральных управленцев.
А главный социальный (не только властно-управленческий) эффект от такой политики следующий: пролонгация власти означает институционализацию условий для формирования правящего класса. А он уже выстраивает всю остальную социальность, под себя. Его представители (самого различного уровня), обладая огромными ресурсами и значительным временем (время само по себе – огромный ресурс), так или иначе, обеспечивают формирование правящего класса в постсоветской России и свое привилегированное положение.
Эта условная неономенклатура меняется: каналы для ее пополнения остаются (один из них – фактор участия в спецоперации), но сейчас происходит кристаллизация самого правящего класса. В нем рельефно проявляется силовой крен, однако это именно та опорная конструкция, которая «не собирается отдавать страну». Для этой группы эффект внешнеполитической консолидации перед угрозой внешнего врага (коллективного Запада) работает безотказно. Тем более, что патриотические настроения большинства легитимируют это состояние.
Постсоветская Россия – относительно молодое государство, в котором правящий класс/элита в процессе оформления. Однако конструкция для передачи полномочий от геронтократов к их сыновьям и дочерям (то есть - по наследству) постепенно выстраивается. Помешать этому процессу общество не только не сможет, но уже и не хочет. А диссидентов и эмигрировавших никто слушать не станет.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О несменяемости властно-управленческих акторов
Похоже, губернатор Оренбургской области Д.Паслер собирается уйти (по собственному желанию), а все остальные (чьи полномочия истекают в этом году) остаются. Это повод посмотреть на всю конструкцию властно-управленческих механизмов с точки зрения сменяемости.
Вряд ли большие изменения будут на уровне правительства, хотя некоторых губернаторов туда активно сватают и кое-кто, действительно, скорее всего, пойдет наверх. А судебный корпус? Там тоже несменяемость или невысокая сменяемость. Депутатов заксобраний меняют и отчитываются даже о сменяемости от одного собрания к другому, но это, скорее, по инерции.
Где есть значительный уровень ротации, если брать публичные властно-управленческие институты (не трогая силовиков)? На уровне мэрий городов, тем более, что там много задержаний, уголовных дел (как реальных виновников, так и «стрелочников»). Работа мэром среднестатистического российского города (или, как говорят, министром города) последние годы считается расстрельной.
Где еще? В ковидный 2020 г. активно меняли министров здравоохранения (более 20 замен за полгода): делалось это не столько потому, что многие не справились, а потому, что под здравоохранение выделялись огромные деньги, и влиятельные группы в Центре расставляли по регионам своих. Однако, в целом, ротация, как функция системы госуправления, применяется не слишком активно. В этом плане судьба приближенного к первому лицу губернатора А.Дюмина (Тульская область), который долгие годы сидит в регионе, показательна: до Москвы всего 200 км, но пока никак не доехать.
С чем связана невысокая сменяемость? Безусловно, с представлениями первого лица, который консервативен по убеждениям и не любит изменений. В Белоруссии (например) такая ротация идет намного интенсивнее и чаще.
В несменяемой стратегии есть, конечно, целерациональный элемент. В системе клиентел смена одного элемента ведет к нарушению шаткого (нередко основанного на неформальных и не слишком законных механизмах) баланса. Становление нового баланса требует ресурсов (в том числе и управленческих) и времени. В этом плане логика «пусть работает то, что есть», – вполне понятна.
Кстати, В. Путин сам после выборов президента сказал о том, что основные институты управления (и их руководители) работают удовлетворительно (не «хорошо», не «отлично», а - удовлетворительно). Однако, удовлетворительно – это та самая «тройка», которая позволяет получить пролонгацию и быть не отчисленным большинству из федеральных управленцев.
А главный социальный (не только властно-управленческий) эффект от такой политики следующий: пролонгация власти означает институционализацию условий для формирования правящего класса. А он уже выстраивает всю остальную социальность, под себя. Его представители (самого различного уровня), обладая огромными ресурсами и значительным временем (время само по себе – огромный ресурс), так или иначе, обеспечивают формирование правящего класса в постсоветской России и свое привилегированное положение.
Эта условная неономенклатура меняется: каналы для ее пополнения остаются (один из них – фактор участия в спецоперации), но сейчас происходит кристаллизация самого правящего класса. В нем рельефно проявляется силовой крен, однако это именно та опорная конструкция, которая «не собирается отдавать страну». Для этой группы эффект внешнеполитической консолидации перед угрозой внешнего врага (коллективного Запада) работает безотказно. Тем более, что патриотические настроения большинства легитимируют это состояние.
Постсоветская Россия – относительно молодое государство, в котором правящий класс/элита в процессе оформления. Однако конструкция для передачи полномочий от геронтократов к их сыновьям и дочерям (то есть - по наследству) постепенно выстраивается. Помешать этому процессу общество не только не сможет, но уже и не хочет. А диссидентов и эмигрировавших никто слушать не станет.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. READ MORE "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app.
from hk
