Пустоши: ЕС признал начало процесса деиндустриализации и пытается принять срочные меры по борьбе с американским законом о снижении инфляции, поскольку дипломатических успехов нет и не предвидится.
У Европы осталось менее шести недель до начала выплат «зелёным» производствам в США согласно закону о снижении инфляции. Отсутствие подвижек в дипломатическом обсуждении этого вопроса погружает политическое и экспертное сообщество в пессимизм. Основания для этого существенные – закон создаёт условия, в которых европейским предприятиям крайне выгодно перенести будущие инвестиции в США и строить новую инфраструктуру и сборочные линии там. По сравнению с последствиями антироссийских санкций, выраженных в неподъёмных счетах за электроэнергию, рекордных ценах на энергоносители и разрывах в цепочках поставок из-за ухода России с европейских рынков, влияние американских субсидий выглядит не очень серьёзно (BASF уходит в Китай, например), но в совокупности даёт эффект «непреодолимого давления на бизнес».
«Европейская комиссия и страны, включая Францию и Германию, осознали, что им нужно действовать быстро, если они хотят предотвратить превращение континента в промышленную пустошь.» Кроме ограничения во времени со стороны даты начала выплат в США, есть возможность что отдельные страны ЕС разработают и запустят собственные программы помощи промышленности, что внесёт дополнительную неразбериху в страдающую экономику еврозоны и даст намного меньший эффект чем централизованные действия.
Кстати, ВВП ЕС в 2022 году оценивается примерно в $17000 млрд, а льготы и субсидии в США планируются в объёме $369 млрд, но в случае успеха могут вызвать отток капитала, превышающий их на порядок, что грозит уронить ВВП ЕС более чем на 20% в худшем случае. @kstati_p
Пустоши: ЕС признал начало процесса деиндустриализации и пытается принять срочные меры по борьбе с американским законом о снижении инфляции, поскольку дипломатических успехов нет и не предвидится.
У Европы осталось менее шести недель до начала выплат «зелёным» производствам в США согласно закону о снижении инфляции. Отсутствие подвижек в дипломатическом обсуждении этого вопроса погружает политическое и экспертное сообщество в пессимизм. Основания для этого существенные – закон создаёт условия, в которых европейским предприятиям крайне выгодно перенести будущие инвестиции в США и строить новую инфраструктуру и сборочные линии там. По сравнению с последствиями антироссийских санкций, выраженных в неподъёмных счетах за электроэнергию, рекордных ценах на энергоносители и разрывах в цепочках поставок из-за ухода России с европейских рынков, влияние американских субсидий выглядит не очень серьёзно (BASF уходит в Китай, например), но в совокупности даёт эффект «непреодолимого давления на бизнес».
«Европейская комиссия и страны, включая Францию и Германию, осознали, что им нужно действовать быстро, если они хотят предотвратить превращение континента в промышленную пустошь.» Кроме ограничения во времени со стороны даты начала выплат в США, есть возможность что отдельные страны ЕС разработают и запустят собственные программы помощи промышленности, что внесёт дополнительную неразбериху в страдающую экономику еврозоны и даст намного меньший эффект чем централизованные действия.
Кстати, ВВП ЕС в 2022 году оценивается примерно в $17000 млрд, а льготы и субсидии в США планируются в объёме $369 млрд, но в случае успеха могут вызвать отток капитала, превышающий их на порядок, что грозит уронить ВВП ЕС более чем на 20% в худшем случае. @kstati_p
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from hk
