Гуманитарные и этические вопросы в области инвазивных нейроинтерфейсов. Часть 1
Я убежден, что гуманитарные, этические, философские и религиозные вопросы в области нейроинтерфейсов имеют смысл только при обсуждении потенциальных немедицинских применений. Вопросы в стиле «а надо ли» и «какие будут последствия» применительно к возвращению зрения слепым или двигательных функций — парализованным — выглядят максимально бессмысленно. Потому далее я исхожу из того, что мы обсуждаем вопросы светлого киберпанк-будущего: улучшения когнитивных функций, слияния с искусственным интеллектом и прочего переноса сознания из одного тела в другое.
Второй ключевой аспект связан с реалистичностью этих киберпанк-фантазий. Если их нельзя воплотить на фундаментальном уровне в принципе, то и обсуждать нечего — в таком случае нейроинтерфейсы останутся одной из медицинских технологий. Потому здесь мы будем исходить из того, что киберпанк-будущее потенциально реализуемо. В этом случае нейроинтерфейсы — «критическая технология» для человечества, а доступ к ней столь же важен, как и доступ к технологиям ядерного оружия, микроэлектроники и искусственного интеллекта. Пару аргументов:
1) Нейроинтерфейсы — потенциально один из немногих ответов человечества на экзистенциальный вызов искусственного интеллекта. Такой позиции придерживается, например, Илон Маск. Ее суть, если утрировать, в том, что человеку для того, чтобы не проиграть ИИ в эволюционной гонке, необходимо с ним слиться. Тогда вопрос о том, что ИИ стал на порядок умнее людей, а люди — ушли в прошлое, отпадет, поскольку не будет четких границ между искусственным и естественным интеллектом.
2) Корпорации или целые страны, где люди будут в разы умнее других, быстро выиграют конкуренцию во всех сферах у остальных игроков и установят полную экономическую и технологическую гегемонию.
Таким образом, любые вопросы вокруг таких технологий будут обсуждаться в условиях экзистенциальной «гонки вооружений». За примером далеко ходить не надо. Когда тема ИИ только набирала обороты в публичной дискуссии, были робкие попытки поднять гуманитарные вопросы, собрать конференции, выработать свод правил. Но очень быстро эту повестку смела технологическая гонка.
Итак, или обсуждать гуманитарные вопросы в сфере нейроинтерфейсов нет смысла, поскольку они будут лишь одной из нишевых медицинских технологий, или обсуждать их необходимо, но делать это надо исходя из реалий «гонки вооружений». Я придерживаюсь второй позиции — такие обсуждения критически важны, чтобы избежать катастроф вроде талидомидовой. Но при «гонке вооружений» надо понимать, что обсуждать конструктивно, а что — нет. Так, разработать некий набор правил, чтобы обезопасить себя от катастроф, вполне реально. Если же попытаться запретить развитие таких технологий, то придется столкнуться с реальностью, где или это не получится, или другие игроки эту работу продолжат. А это значит, что через время твоя корпорация или государство в лучшем случае отстанет, в худшем — перестанет существовать.
Далее объясню, что считаю конструктивной и неконструктивной дискуссией.
Гуманитарные и этические вопросы в области инвазивных нейроинтерфейсов. Часть 1
Я убежден, что гуманитарные, этические, философские и религиозные вопросы в области нейроинтерфейсов имеют смысл только при обсуждении потенциальных немедицинских применений. Вопросы в стиле «а надо ли» и «какие будут последствия» применительно к возвращению зрения слепым или двигательных функций — парализованным — выглядят максимально бессмысленно. Потому далее я исхожу из того, что мы обсуждаем вопросы светлого киберпанк-будущего: улучшения когнитивных функций, слияния с искусственным интеллектом и прочего переноса сознания из одного тела в другое.
Второй ключевой аспект связан с реалистичностью этих киберпанк-фантазий. Если их нельзя воплотить на фундаментальном уровне в принципе, то и обсуждать нечего — в таком случае нейроинтерфейсы останутся одной из медицинских технологий. Потому здесь мы будем исходить из того, что киберпанк-будущее потенциально реализуемо. В этом случае нейроинтерфейсы — «критическая технология» для человечества, а доступ к ней столь же важен, как и доступ к технологиям ядерного оружия, микроэлектроники и искусственного интеллекта. Пару аргументов:
1) Нейроинтерфейсы — потенциально один из немногих ответов человечества на экзистенциальный вызов искусственного интеллекта. Такой позиции придерживается, например, Илон Маск. Ее суть, если утрировать, в том, что человеку для того, чтобы не проиграть ИИ в эволюционной гонке, необходимо с ним слиться. Тогда вопрос о том, что ИИ стал на порядок умнее людей, а люди — ушли в прошлое, отпадет, поскольку не будет четких границ между искусственным и естественным интеллектом.
2) Корпорации или целые страны, где люди будут в разы умнее других, быстро выиграют конкуренцию во всех сферах у остальных игроков и установят полную экономическую и технологическую гегемонию.
Таким образом, любые вопросы вокруг таких технологий будут обсуждаться в условиях экзистенциальной «гонки вооружений». За примером далеко ходить не надо. Когда тема ИИ только набирала обороты в публичной дискуссии, были робкие попытки поднять гуманитарные вопросы, собрать конференции, выработать свод правил. Но очень быстро эту повестку смела технологическая гонка.
Итак, или обсуждать гуманитарные вопросы в сфере нейроинтерфейсов нет смысла, поскольку они будут лишь одной из нишевых медицинских технологий, или обсуждать их необходимо, но делать это надо исходя из реалий «гонки вооружений». Я придерживаюсь второй позиции — такие обсуждения критически важны, чтобы избежать катастроф вроде талидомидовой. Но при «гонке вооружений» надо понимать, что обсуждать конструктивно, а что — нет. Так, разработать некий набор правил, чтобы обезопасить себя от катастроф, вполне реально. Если же попытаться запретить развитие таких технологий, то придется столкнуться с реальностью, где или это не получится, или другие игроки эту работу продолжат. А это значит, что через время твоя корпорация или государство в лучшем случае отстанет, в худшем — перестанет существовать.
Далее объясню, что считаю конструктивной и неконструктивной дискуссией.
BY Капли ртути
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Some privacy experts say Telegram is not secure enough At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from hk
