3 года. Война, которая никогда не должна была начаться, продолжается. На фоне ежедневных обстрелов и бомбежек, налетов и штурмов, напрасных разрушений и сотен смертей мы слышим первые неуклюжие разговоры о мире. Никакой определенности в них пока нет. Есть лишь громкие заявления и пустые обещания. И все же это лучше, чем ничего. Когда речь идет о сохранении человеческих жизней, особенно важно помнить, что худой мир лучше доброй ссоры.
Но ключевое слово здесь – мир. Мирный договор, а не умиротворение агрессора. Переговоры, а не сговор. Горький опыт 20-го столетия должен был научить нас отличать одно от другого. За ошибки мировых лидеров прошлого человечество заплатило слишком высокую цену, чтобы их повторять.
Готов ли Путин действительно сесть за стол переговоров или продолжает грезить демилитаризацией и денацификацией чужой страны, не контролируя полностью даже свою легитимную территорию? Этого мы не знаем. Но точно знаем, что рано или поздно это безумие закончится, а история расставит все по местам. Нет войне.
3 года. Война, которая никогда не должна была начаться, продолжается. На фоне ежедневных обстрелов и бомбежек, налетов и штурмов, напрасных разрушений и сотен смертей мы слышим первые неуклюжие разговоры о мире. Никакой определенности в них пока нет. Есть лишь громкие заявления и пустые обещания. И все же это лучше, чем ничего. Когда речь идет о сохранении человеческих жизней, особенно важно помнить, что худой мир лучше доброй ссоры.
Но ключевое слово здесь – мир. Мирный договор, а не умиротворение агрессора. Переговоры, а не сговор. Горький опыт 20-го столетия должен был научить нас отличать одно от другого. За ошибки мировых лидеров прошлого человечество заплатило слишком высокую цену, чтобы их повторять.
Готов ли Путин действительно сесть за стол переговоров или продолжает грезить демилитаризацией и денацификацией чужой страны, не контролируя полностью даже свою легитимную территорию? Этого мы не знаем. Но точно знаем, что рано или поздно это безумие закончится, а история расставит все по местам. Нет войне.
24.02.2025 Тамбовская обл., п. Зеленый. Дима
BY Протестный МГУ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look.
from hk
