Forwarded from Природа
Open call: ждем тексты и визуальные работы
о животных-компаньонах
В первом выпуске журнала «Природа» мы предлагаем посмотреть на животных-компаньонов как на участников процесса коэволюции, в результате которого, как подчеркивает философ Донна Харауэй, мы становимся друг для друга «значимыми другими». Этот процесс не похож ни на какие другие человеческие взаимоотношения. И хотя сегодня животных часто сравнивают с детьми, мы подчеркиваем, что жизнь с ними не может заменить взаимоотношения с другими людьми, животные-компаньоны предлагают нам уникальный и самоценный опыт. Подробнее о концепции опен-колла.
Мы ждем тексты и визуальные работы, которые ранее не были опубликованы.
Тексты до 10 000 знаков в любых жанрах, в том числе пограничных: эссе-манифесты, автотеория, рассказы-пьесы, флеш-фикшн, письма-поэзия, личные репортажи, хроники взаимодействия и дневники.
Визуальные работы до 100 МБ в формате .jpg, .webp, .gif, .png и .mp4. Изображения могут быть соотнесены с текстами и опубликованы вместе с ними. По форме это фотографии, иллюстрации, графика, коллажи, видео и мультимедийные формы.
Отправить работу можно до 20 августа 2025 года включительно через гугл-форму
о животных-компаньонах
В первом выпуске журнала «Природа» мы предлагаем посмотреть на животных-компаньонов как на участников процесса коэволюции, в результате которого, как подчеркивает философ Донна Харауэй, мы становимся друг для друга «значимыми другими». Этот процесс не похож ни на какие другие человеческие взаимоотношения. И хотя сегодня животных часто сравнивают с детьми, мы подчеркиваем, что жизнь с ними не может заменить взаимоотношения с другими людьми, животные-компаньоны предлагают нам уникальный и самоценный опыт. Подробнее о концепции опен-колла.
Мы ждем тексты и визуальные работы, которые ранее не были опубликованы.
Тексты до 10 000 знаков в любых жанрах, в том числе пограничных: эссе-манифесты, автотеория, рассказы-пьесы, флеш-фикшн, письма-поэзия, личные репортажи, хроники взаимодействия и дневники.
Визуальные работы до 100 МБ в формате .jpg, .webp, .gif, .png и .mp4. Изображения могут быть соотнесены с текстами и опубликованы вместе с ними. По форме это фотографии, иллюстрации, графика, коллажи, видео и мультимедийные формы.
Отправить работу можно до 20 августа 2025 года включительно через гугл-форму
❤21🤩6🔥5
Третий поток моего курса «Возможность постгуманистической архитектуры» в школе Facultative стартует 17 сентября. В преддверии этого (всегда особенного) события рассказала в garage.digital о том, что люди успели построить для животных и ради них, но, к моему удивлению, вопросы были в основном о том, как строят сами животные!
Изучение нечеловеческой архитектуры — хорошее дело, часто вызывает восторг и способствует признанию агентности животных, которые, вопреки устаревшему мнению, строят всегда по-разному, с вниманием к текущим параметрам среды — своего умвельта (то есть полагаются не только на инстинкт, но и на восприятие окружающего мира).
Так как тема явно любопытная для многих, делюсь подборкой книг о нечеловеческой архитектуре (на английском):
⭐️ В «Архитектуре насекомых» (Good Press, 2019), впервые опубликованной в 1869 году, шотландский натуралист Джеймс Ренни описывает архитектуру разных видов насекомых, включая муравьев, пчел, ос и термитов. Ренни подробно рассказывает о сложных способах строительства замысловатых туннелей, камер и гнезд, разнообразии материалов, форм и размеров архитектуры насекомых и стратегиях ее адаптации к изменяющимся условиям среды обитания. В книге масса интересных наблюдений о том, как социальная организация насекомых влияет на их архитектуру, и почти две сотни иллюстраций и схем, свидетельствующих об их невероятной изобретательности!
⭐️ Отдельного внимания заслуживает «Архитектура муравьев» (Princeton University Press, 2021) Уолтера Чинкеля, который провел большую часть своей карьеры, исследуя подземные структуры муравейников. Чинкель придумал, как их изучать: он заполнял покинутые гнезда гипсом, расплавленным металлом или воском и кропотливо выкапывал слепок. В своей книге Чинкель проводит читателя по муравейнику, камера за камерой, показывая, как создаются гнезда и как функционируют колонии. Как архитектура гнезд различается у разных видов? Есть ли у муравьев «архитектурные планы»? Как их гнезда влияют на нашу окружающую среду? Углубляясь в эти и другие вопросы, Чинкель знакомит нас — представителей самого опасного биологического вида на земле — с историей самого успешного (с точки зрения размера популяции) вида — муравьев, попутно размышляя о красоте природы и радости научных исследований, не требующих больших затрат.
⭐️ В «Архитектуре животных» (Oxford University Press, 2007) биолога Майкла Ханселла тоже много насекомых, но еще птицы и рыбы. Ханселл пишет о разных функциональных конструкциях — от убежищ и ловушек до архитектуры брачных игр (пример — птица шалашник: самцы соблазняют понравившихся шалашниц декоративной кучей веток, безделушек, перьев и ягод). Также Ханселл уделяет внимание животным, которые производят собственные строительные материалы — например, шелковую нить, выделяемую пауками для плетения множества различных сетей и ловушек, или мукус, с помощью которого дымчатые иглохвосты (птицы из семейства стрижиных) приклеивают свои гнезда к стенам человеческих зданий. Минус книги в том, что Ханселл постоянно (и с восторгом) повторяет, что это делают животные с «крошечным» мозгом, но зато он объясняет важные для биологии концепции доступным языком. К тому же, Ханселл затрагивает вопросы о которых пишут довольно редко, например, как постройки животных эволюционировали со временем, и даже делает попытку рассуждать об эстетическом чувстве животных, что довольно ценно.
Изучение нечеловеческой архитектуры — хорошее дело, часто вызывает восторг и способствует признанию агентности животных, которые, вопреки устаревшему мнению, строят всегда по-разному, с вниманием к текущим параметрам среды — своего умвельта (то есть полагаются не только на инстинкт, но и на восприятие окружающего мира).
Так как тема явно любопытная для многих, делюсь подборкой книг о нечеловеческой архитектуре (на английском):
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
katya-krylova.timepad.ru
Возможность постгуманистической архитектуры / События на TimePad.ru
Должны ли архитекторы и урбанисты заботиться о животных? Можем ли мы представить себе здания и города, которые будут одинаково внимательны к потребностям других форм жизни? Изучая разные проекты — от персидских голубиных башен XVII века до современных «обитаемых»…
❤🔥15
А еще архитектуре животных посвящен одноименный проект фотографа Инго Арндта (альбомов у меня нет, но на сайте много потрясающих фотографий) 😇
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤27
Невероятно классная междисциплинарная команда собралась у нас для отбора текстов в первый выпуск журнала «Природа»! Литература, кино, искусство, поэзия + зоопсихология и исследования репрезентации животных в культуре!
Напомню, что мы ждем тексты и визуальные работы о животных-компаньонах до 20 августа. Подробности и список возможных тем в описании опен-колла🐈
Пожалуйста, поделитесь со всеми, кому это может быть интересно (если у вас есть знакомые зарубежные художники, интересующиеся темой выпуска, напишите мне, у нас есть перевод концепции и форма приема работ на английском)💓
Авторы нейропортретов: Альфия и нечеловеческий агент Midjourney.
Напомню, что мы ждем тексты и визуальные работы о животных-компаньонах до 20 августа. Подробности и список возможных тем в описании опен-колла
Пожалуйста, поделитесь со всеми, кому это может быть интересно (если у вас есть знакомые зарубежные художники, интересующиеся темой выпуска, напишите мне, у нас есть перевод концепции и форма приема работ на английском)
Авторы нейропортретов: Альфия и нечеловеческий агент Midjourney.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🔥19❤10
Пару лет назад не решилась посмотреть с друзьями «Если все кошки в мире исчезнут» Акиры Нагаи, но на днях не смогла пройти мимо одноименной книги Гэнки Кавамуры, продюсера аниме «Твое имя». Импульсная покупка: нэкономика пришла в Россию, книги с котиками на обложках выкладывают на кассе.
Недавно в писательском сообществе WLAG обсуждали, откуда писателю взять деньги. Вот в Японии их зарабатывают на котиках — короткие романы, в которых фигурируют кошки (иногда проходят по касательной) приносят миллионы. Автор «Если все кошки в мире исчезнут» уже точно заработал на классный бетонный gap house в Токио😂
А еще изучение нэкономики сформировало определенные ожидания от японских культурных продуктов с кошками — как минимум, что контент будет терапевтичным, а котики не будут страдать. Рекомендую эту книгу всем, кому нужно срочно свыкнуться с несправедливостью мира и втянуться в чтение художки (кстати, английский перевод — очень доступный, оставила epub в комментарии).
Чтобы продлить себе жизнь, герой романа, парнишка-почтальон, стирает из мира телефоны, фильмы и часы, получая за каждую вещь дополнительный день. Каждая утрата — серьезный удар и для него, и для близких: первая и главная любовь парня держалась на телефонных разговорах, фильмы были делом жизни лучшего друга, а ремонт часов — специальностью отца. Во сне к герою приходит Чарли Чаплин и спрашивает: «Зачем вам нужен смысл жизни? Жизнь — это только желание и никакого смысла. Жизнь прекрасная штука даже для медузы».
Стереть с лица земли медуз дьявол не предлагает — напротив, забирает то, без чего людям сложно представить свою жизнь. Герой соглашается на всё, но когда дело доходит до кошек, отказывается ими жертвовать:
На протяжении романа, пока герой переживает новость о страшном диагнозе и пытается принять «основной закон вселенной» («чтобы получить что-то, ты должен что-то потерять»), его утешает теплый и мягкий кот по имени Капуста. Лишь прикасаясь к нему, он снова и снова замечает: «именно в этом и есть ощущение жизни».
Дисклеймер: в книге много антропоморфизма, но зато у кота есть характер.
#кино #книги
Недавно в писательском сообществе WLAG обсуждали, откуда писателю взять деньги. Вот в Японии их зарабатывают на котиках — короткие романы, в которых фигурируют кошки (иногда проходят по касательной) приносят миллионы. Автор «Если все кошки в мире исчезнут» уже точно заработал на классный бетонный gap house в Токио
А еще изучение нэкономики сформировало определенные ожидания от японских культурных продуктов с кошками — как минимум, что контент будет терапевтичным, а котики не будут страдать. Рекомендую эту книгу всем, кому нужно срочно свыкнуться с несправедливостью мира и втянуться в чтение художки (кстати, английский перевод — очень доступный, оставила epub в комментарии).
Стереть с лица земли медуз дьявол не предлагает — напротив, забирает то, без чего людям сложно представить свою жизнь. Герой соглашается на всё, но когда дело доходит до кошек, отказывается ими жертвовать:
Понимаю, это может показаться глупым: отдавать свою жизнь за кошек. Но так все и получается. В этом весь я. Вполне возможно, я самый настоящий идиот, но я и вправду не получаю никакого удовольствия от того, что продлеваю себе жизнь в обмен на то, что другие люди потеряют что-то очень дорогое для себя. Кошки для меня ничем не отличаются от солнца, океана и воздуха, которым мы дышим.
На протяжении романа, пока герой переживает новость о страшном диагнозе и пытается принять «основной закон вселенной» («чтобы получить что-то, ты должен что-то потерять»), его утешает теплый и мягкий кот по имени Капуста. Лишь прикасаясь к нему, он снова и снова замечает: «именно в этом и есть ощущение жизни».
Дисклеймер: в книге много антропоморфизма, но зато у кота есть характер.
#кино #книги
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤16💔4
Давно собиралась написать о символизме рыб в романе Рут Озеки A Tale for the Time Being (в русском переводе «Моя рыба будет жить»). В романе рыба, ускользающая из рук, символизирует время. Этот образ перекликается с буддистским представлением о непостоянстве и быстротечности всего сущего — мудзё. Персонажи Озеки по-своему трагично переживают эфемерность и хрупкость живой материи, хотя и у каждой есть якорь (фуэки-рюко — «вечное в текущем», непреходящее в меняющемся мире) — для обеих это письмо, книга для Рут, дневник для Нао.
Рыба, которая лежит в желудке холодным грузом или бьется в предсмертной судороге олицетворяет страх. Когда шестнадцатилетняя школьница Нао сталкивается с очередной порцией хтони, эта рыба трепыхается в изгибе ее ребра и будто умирает у нее под сердцем. Рассказав о рыбе своей прабабке, монахине Дзико, Нао узнает, что у прабабки было много «таких рыб, некоторые — маленькие, как сардины, другие — среднего размера, вроде карпа [и] большие, как голубой тунец». Самая огромная олицетворяла страх за сына, которому пришлось стать пилотом-камикадзе и терпеть дедовщину в части перед тем, как пожертвовать жизнью: та рыба была размером с кита. Когда Дзико стала монахиней и ушла от мира, она научилась «открывать свое сердце, чтобы кит мог уплыть». Нао хочет этому научиться.
Наряду с внутренними компаньонами индивидуального страдания, на страницах романа всплывают рыбы из традиционной японской мифологии. Одна из них — гигантский сом землетрясений, Namazu (鯰), живущий под островами: трепыхаясь, такой сом заставляет землю дрожать.
Как и многие другие мифические животные Японии, образ сома амбивалентен — он может и карать, и исцелять. Несмотря на разрушения от землетрясений, их инициатор «исправляет мир», запуская его пересборку, — например, встряхнув острова, он может избавить страну от коррупции.
Озеки замечает, что намадзу до сих пор живет в культурном поле, но, как мы видим на последней картинке, сом землетрясений подвергся радикальному обмилению:
Образ намадзу важен для романа Озеки как отсылка к тревожному фону повествования — цунами, катастрофе на АЭС Фукусима-1 и последующей эвакуации без возможности вернуться домой. Сом напоминает, что жизнь может оборваться в любой момент.
Читая, вспомнила сцену землетрясения из «Сёгуна» и слова Марико. Как и Япония в целом, Нао живёт в ожидании следующего толчка, но учится находить внутренний баланс и мириться с тем, что сом когда-нибудь проснется. Озеки нежно и без всякого морализаторства подводит к пониманию, что сила не в победе над хаосом, а в готовности тихо идти дальше, даже если под ногами дрожит земля.
#книги
Рыба, которая лежит в желудке холодным грузом или бьется в предсмертной судороге олицетворяет страх. Когда шестнадцатилетняя школьница Нао сталкивается с очередной порцией хтони, эта рыба трепыхается в изгибе ее ребра и будто умирает у нее под сердцем. Рассказав о рыбе своей прабабке, монахине Дзико, Нао узнает, что у прабабки было много «таких рыб, некоторые — маленькие, как сардины, другие — среднего размера, вроде карпа [и] большие, как голубой тунец». Самая огромная олицетворяла страх за сына, которому пришлось стать пилотом-камикадзе и терпеть дедовщину в части перед тем, как пожертвовать жизнью: та рыба была размером с кита. Когда Дзико стала монахиней и ушла от мира, она научилась «открывать свое сердце, чтобы кит мог уплыть». Нао хочет этому научиться.
Наряду с внутренними компаньонами индивидуального страдания, на страницах романа всплывают рыбы из традиционной японской мифологии. Одна из них — гигантский сом землетрясений, Namazu (鯰), живущий под островами: трепыхаясь, такой сом заставляет землю дрожать.
Как и многие другие мифические животные Японии, образ сома амбивалентен — он может и карать, и исцелять. Несмотря на разрушения от землетрясений, их инициатор «исправляет мир», запуская его пересборку, — например, встряхнув острова, он может избавить страну от коррупции.
Вера в исправляющего мир сома была особенно сильна в начале девятнадцатого века; это был период слабого, неэффективного правительства и сильного делового сословия, а кроме того, экстремальных погодных аномалий, гибнущих урожаев, голода, городских бунтов и массовых религиозных паломничеств, которые зачастую перерастали в массовое же насилие.
Мишенью исправляющего мир сома было деловое сословие, чья не знающая удержу страсть к наживе, ценовые сговоры и взяточничество привели к экономической стагнации и политическому разложению. Рассерженный сом насылал землетрясение, причиняя разрушения и хаос, и богатым приходилось расставаться с деньгами, чтобы восстановить разрушенное, а это означало новые рабочие места для низших классов на разборе завалов, расчистке площадей и на стройках.
Подобное перераспределение богатства иллюстрирует один сатирический рисунок того времени, на котором изображен исправляющий мир сом, вынуждающий богатых торговцев и президентов компаний испражняться золотыми монетами, которые тут же подхватывают трудящиеся.
Озеки замечает, что намадзу до сих пор живет в культурном поле, но, как мы видим на последней картинке, сом землетрясений подвергся радикальному обмилению:
Связь между сомами и землетрясениями продолжает существовать и в наше время. Мобильное приложение «Юре Куру» предупреждает владельца телефона о надвигающемся землетрясении, снабжая его информацией о местонахождении эпицентра, времени начала события и мощности в баллах. «Юре Куру» означает «Трясти будет», а логотипом служит мультяшный сом с глуповатой ухмылкой и двумя молниями, торчащими из головы.
Образ намадзу важен для романа Озеки как отсылка к тревожному фону повествования — цунами, катастрофе на АЭС Фукусима-1 и последующей эвакуации без возможности вернуться домой. Сом напоминает, что жизнь может оборваться в любой момент.
Читая, вспомнила сцену землетрясения из «Сёгуна» и слова Марико. Как и Япония в целом, Нао живёт в ожидании следующего толчка, но учится находить внутренний баланс и мириться с тем, что сом когда-нибудь проснется. Озеки нежно и без всякого морализаторства подводит к пониманию, что сила не в победе над хаосом, а в готовности тихо идти дальше, даже если под ногами дрожит земля.
#книги
❤18🦄2