Когда я был чуть моложе и только-только ударился с головой в богословские тонкости, я очень быстро пришел к выводу — я ничего не понимаю. Разбросанные букеты альтернативных библейских прочтений, богословских мнений, пролегоменов и т.д. просто не давали мне шанса быть убежденным хоть в чем-то. Очень быстро я согласился с мнением Эразма Роттердамского, которое он сформулировал в своей диатрибе, адресованной Мартину Лютеру:
«Если оно [Писание] так ясно, то почему здесь пребывают в слепоте выдающиеся мужи всех веков, и как раз, как те думают, в весьма важном вопросе?» «Что мне делать, если многие люди предлагают разные смыслы и каждый из них клянется, что в нем есть дух?!» «Меня настолько не радуют определенные утверждения, что я с легкостью пошел бы за скептиками…»
Когда я читал эту диатрибу три года назад, мне казалось, что Эразм опередил свое время — как он точно выделил мучившую меня проблему. Действительно, как я, человек без образования и знания языков, могу составить правильное суждение о Боге, пусть и руководствуясь Священным Писанием. Академики устраивают дебаты, пытаются друг друга переспорить, а в итоге — я никому не верю. И проблема в том, что протестантизм в основе своей добивался именно этого — поместить человека в одинокое предстояние перед Его Словом с правом понимать Его.
Воспетые Лютером протестантские доктрины о ясности Писания и о праве его толковать — должны внушать нам ужас: теперь я обречен разбираться с откровением Божьим сам. Разве я могу понимать, если выдающиеся мужи всех веков... — Лютер, перебивая, утверждает «Не просто можешь, должен!»
Понимать Писание — это не только право, это обязанность: «Слушающие не только обладают правом и властью судить всё, что проповедуется, но и обязаны..» «Люди поставили в закон и предписали, что судить об учениях могут только епископы, ученые мужи и соборы. <…> Христос устанавливает прямо противоположное. Он забирает у епископов, ученых мужей и соборов и право, и власть судить учения и передает ее каждому отдельному человеку и всем христианам в общине, говоря в 10 главе Евангелия от Иоанна: «Овцы Мои слушаются голоса Моего»»
Лютерово понимание призывала меня к ответственности, а Эразмово — выглядело как желание эту ответственность снять. Действительно — быть может, я специально затемнял некоторые тексты Писания, утверждал их герменевтическую сложность, только для того, чтоб снять с себя ответственность понимать их так, как я их по-настоящему понимаю?
Лютер говорил, что наша неблагодарность к Слову Божьему снова посадит папу в седло. Надо ли говорить, сколько раз, не желая брать ответственность за понимание текста, мы «сажали папу в седло», умножая до одури бесчисленное количество деструктивных культов?
Когда я был чуть моложе и только-только ударился с головой в богословские тонкости, я очень быстро пришел к выводу — я ничего не понимаю. Разбросанные букеты альтернативных библейских прочтений, богословских мнений, пролегоменов и т.д. просто не давали мне шанса быть убежденным хоть в чем-то. Очень быстро я согласился с мнением Эразма Роттердамского, которое он сформулировал в своей диатрибе, адресованной Мартину Лютеру:
«Если оно [Писание] так ясно, то почему здесь пребывают в слепоте выдающиеся мужи всех веков, и как раз, как те думают, в весьма важном вопросе?» «Что мне делать, если многие люди предлагают разные смыслы и каждый из них клянется, что в нем есть дух?!» «Меня настолько не радуют определенные утверждения, что я с легкостью пошел бы за скептиками…»
Когда я читал эту диатрибу три года назад, мне казалось, что Эразм опередил свое время — как он точно выделил мучившую меня проблему. Действительно, как я, человек без образования и знания языков, могу составить правильное суждение о Боге, пусть и руководствуясь Священным Писанием. Академики устраивают дебаты, пытаются друг друга переспорить, а в итоге — я никому не верю. И проблема в том, что протестантизм в основе своей добивался именно этого — поместить человека в одинокое предстояние перед Его Словом с правом понимать Его.
Воспетые Лютером протестантские доктрины о ясности Писания и о праве его толковать — должны внушать нам ужас: теперь я обречен разбираться с откровением Божьим сам. Разве я могу понимать, если выдающиеся мужи всех веков... — Лютер, перебивая, утверждает «Не просто можешь, должен!»
Понимать Писание — это не только право, это обязанность: «Слушающие не только обладают правом и властью судить всё, что проповедуется, но и обязаны..» «Люди поставили в закон и предписали, что судить об учениях могут только епископы, ученые мужи и соборы. <…> Христос устанавливает прямо противоположное. Он забирает у епископов, ученых мужей и соборов и право, и власть судить учения и передает ее каждому отдельному человеку и всем христианам в общине, говоря в 10 главе Евангелия от Иоанна: «Овцы Мои слушаются голоса Моего»»
Лютерово понимание призывала меня к ответственности, а Эразмово — выглядело как желание эту ответственность снять. Действительно — быть может, я специально затемнял некоторые тексты Писания, утверждал их герменевтическую сложность, только для того, чтоб снять с себя ответственность понимать их так, как я их по-настоящему понимаю?
Лютер говорил, что наша неблагодарность к Слову Божьему снова посадит папу в седло. Надо ли говорить, сколько раз, не желая брать ответственность за понимание текста, мы «сажали папу в седло», умножая до одури бесчисленное количество деструктивных культов?
BY на мутном небе абдула
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30.
from hk
