Мы помним, что Пушкин завещал нам идти «дорогою свободной», куда нас влечет «свободный ум». И мы взыскуем этой свободы.
Мы помним слова Блока: «Пушкина убило отсутствие воздуха». Мы помним слова Айзенберга о том, что люди перестают писать, когда кончается прежний воздух.
Стихи Никиты Федорова приносят утешение в новое смутное время. Они наполнены другим воздухом.
изнутри есть дыхание в облаке, в нём сквозит непрошитое зарево, обмирая воздушной иголочкой, слышишь звонкий ручей, видишь заново этот звонкий ручей у развалинки, умирая под облаком маленьким.
Это очень свободные стихи, размытая поэтическая семантика в них позволяет возникать все новым и новым мерцающим смыслам.
остаётся темнеть на ветру вслед шумной мельничке длится звук упавший растёт на весу и тяжёлой земле мальчик снится
Поэзия воздуха, поэзия свободы, поэзия музыки, поэзия жалости, поэзия хрупкости, поэзия смирения не оставят нас, пока среди нас есть поэты божьей милости.
Мы помним, что Пушкин завещал нам идти «дорогою свободной», куда нас влечет «свободный ум». И мы взыскуем этой свободы.
Мы помним слова Блока: «Пушкина убило отсутствие воздуха». Мы помним слова Айзенберга о том, что люди перестают писать, когда кончается прежний воздух.
Стихи Никиты Федорова приносят утешение в новое смутное время. Они наполнены другим воздухом.
изнутри есть дыхание в облаке, в нём сквозит непрошитое зарево, обмирая воздушной иголочкой, слышишь звонкий ручей, видишь заново этот звонкий ручей у развалинки, умирая под облаком маленьким.
Это очень свободные стихи, размытая поэтическая семантика в них позволяет возникать все новым и новым мерцающим смыслам.
остаётся темнеть на ветру вслед шумной мельничке длится звук упавший растёт на весу и тяжёлой земле мальчик снится
Поэзия воздуха, поэзия свободы, поэзия музыки, поэзия жалости, поэзия хрупкости, поэзия смирения не оставят нас, пока среди нас есть поэты божьей милости.
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from hk
