Когда я только переехал в Петербург ровно 9 лет назад, то учился на Невском проспекте.
Однажды заметил молодого мужчину, что, усиленно надвигает серую кепку и тут разглядел — передо мной Павел Дуров.
Я был на лекциях его отца, в университете который мы оба закончили.
Потом он кидал с балкона Зингера деньги, чем взбесил интеллигентский Петербург, а потом была попытка заблокировать телеграмм, и в небо пускали в знак протеста бумажные самолетики.
Вчера же вовсе не бумажный, а настоящий самолет Павла Дурова посадили во Франции, а затем его арестовали по обвинению во всех страшных грехах.
Когда арестовывают за такое — это именно принуждение к покаянию, а к праву это история отношения не имеет, не имела и не будет иметь.
Все лоялистские либеральные разговоры о том, что «ну это же Франция, честный суд разберется» — это, конечно, про мем «это другое».
«В Америке нет стиляг» — это правда, и проблемы у обычных людей, что честно трудятся, конечно, общие.
В России моей мечты сегодня бы все, вне зависимости от того либерал ты, патриот, как ты себя видишь и кем себя называешь, какую должность занимаешь, кем тебя видят другие — встали бы на защиту Павла Дурова.
Потому что Павел Дуров — наш мальчик, даже если сам он так не считает. И это касается не только его.
Но этого не будет, прежде всего, потому что не дадут, а во-вторых не захочет разбитое в осколки общество.
Поэтому, конечно, с нами это и всем миром происходит, но Павлу Дурову — все равно свободу, как бы безнадежно это ни звучало.
Когда я только переехал в Петербург ровно 9 лет назад, то учился на Невском проспекте.
Однажды заметил молодого мужчину, что, усиленно надвигает серую кепку и тут разглядел — передо мной Павел Дуров.
Я был на лекциях его отца, в университете который мы оба закончили.
Потом он кидал с балкона Зингера деньги, чем взбесил интеллигентский Петербург, а потом была попытка заблокировать телеграмм, и в небо пускали в знак протеста бумажные самолетики.
Вчера же вовсе не бумажный, а настоящий самолет Павла Дурова посадили во Франции, а затем его арестовали по обвинению во всех страшных грехах.
Когда арестовывают за такое — это именно принуждение к покаянию, а к праву это история отношения не имеет, не имела и не будет иметь.
Все лоялистские либеральные разговоры о том, что «ну это же Франция, честный суд разберется» — это, конечно, про мем «это другое».
«В Америке нет стиляг» — это правда, и проблемы у обычных людей, что честно трудятся, конечно, общие.
В России моей мечты сегодня бы все, вне зависимости от того либерал ты, патриот, как ты себя видишь и кем себя называешь, какую должность занимаешь, кем тебя видят другие — встали бы на защиту Павла Дурова.
Потому что Павел Дуров — наш мальчик, даже если сам он так не считает. И это касается не только его.
Но этого не будет, прежде всего, потому что не дадут, а во-вторых не захочет разбитое в осколки общество.
Поэтому, конечно, с нами это и всем миром происходит, но Павлу Дурову — все равно свободу, как бы безнадежно это ни звучало.
BY Страсть знания
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from hk
