«В свои тексты я пытаюсь вложить ощущение собственной правоты, тихое, для себя самого — такое, которое нельзя выразить в виде какого-нибудь манифеста, но можно написать текст. Мне бы хотелось, чтобы у читателя возникало ощущение, что при всей двойственности, при всей жестокости, при всём неблагополучии мира, при отсутствии интереса мира ко мне (я ему не нужен, и если меня не станет – ничего в мире не изменится), момент прохождения через него –— через его неуют, его тревоги, сквозь постоянный гул, который давит на уши — это подарок, и это счастье...» — Дмитрий Гаричев. Из интервью Владимиру Кошелеву
«Дмитрий Гаричев — один из самых значимых новаторов в современной русской поэзии (как, впрочем, и в прозе). Его поэтический стиль очень узнаваем, а его необычность заметна уже и на формальном уровне: белый акцентный стих, которым часто пишет Гаричев (дольник или тактовик), оказывается в его исполнении неожиданной альтернативой и рифмованной силлаботонике, и "чистому" верлибру. Однако формальные новшества являются только следствием главного открытия Гаричева — антропологического...» — Илья Кукулин. Из предисловия к сборнику «Пусть долетят»
«В свои тексты я пытаюсь вложить ощущение собственной правоты, тихое, для себя самого — такое, которое нельзя выразить в виде какого-нибудь манифеста, но можно написать текст. Мне бы хотелось, чтобы у читателя возникало ощущение, что при всей двойственности, при всей жестокости, при всём неблагополучии мира, при отсутствии интереса мира ко мне (я ему не нужен, и если меня не станет – ничего в мире не изменится), момент прохождения через него –— через его неуют, его тревоги, сквозь постоянный гул, который давит на уши — это подарок, и это счастье...» — Дмитрий Гаричев. Из интервью Владимиру Кошелеву
«Дмитрий Гаричев — один из самых значимых новаторов в современной русской поэзии (как, впрочем, и в прозе). Его поэтический стиль очень узнаваем, а его необычность заметна уже и на формальном уровне: белый акцентный стих, которым часто пишет Гаричев (дольник или тактовик), оказывается в его исполнении неожиданной альтернативой и рифмованной силлаботонике, и "чистому" верлибру. Однако формальные новшества являются только следствием главного открытия Гаричева — антропологического...» — Илья Кукулин. Из предисловия к сборнику «Пусть долетят»
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from hk
