У прорыва в ВСУ есть два технологических секрета — насыщение новым мощным РЭБ и тотальное преимущество врага в FPV
Readovka поговорила со свидетелями и участниками боев в Курской области и пришла к выводу, что прорыв маневренных групп врага был бы невозможен, если бы не определенные технологические ноу-хау, которые он применил. В первую очередь речь идет о массированном использовании средств РЭБ и катастрофическом насыщении небольшого участка фронта FPV-дронами.
Со слов бойцов, принимающих участие в сражении, связь в приграничных районах пропала еще до того, как были уничтожены вышки сотовой связи. Такой тотальный уровень подавления сигнала, как здесь, ранее не был отмечен за все время СВО. Не только наши птички не могли взлететь, но также была парализована связь.
Ну и второе: массированное использование против наших позиций FPV-дронов, что позволило не только подавить наши огневые точки и дать пехоте противника подойти, но и обеспечить контроль дорог в Курской области.
Отдельно отметим, что речь идет не про участки активных боевых действий в зоне СВО, а именно про границу, где ранее интенсивность боев была значительно ниже. Это тоже оказалось неожиданным.
У прорыва в ВСУ есть два технологических секрета — насыщение новым мощным РЭБ и тотальное преимущество врага в FPV
Readovka поговорила со свидетелями и участниками боев в Курской области и пришла к выводу, что прорыв маневренных групп врага был бы невозможен, если бы не определенные технологические ноу-хау, которые он применил. В первую очередь речь идет о массированном использовании средств РЭБ и катастрофическом насыщении небольшого участка фронта FPV-дронами.
Со слов бойцов, принимающих участие в сражении, связь в приграничных районах пропала еще до того, как были уничтожены вышки сотовой связи. Такой тотальный уровень подавления сигнала, как здесь, ранее не был отмечен за все время СВО. Не только наши птички не могли взлететь, но также была парализована связь.
Ну и второе: массированное использование против наших позиций FPV-дронов, что позволило не только подавить наши огневые точки и дать пехоте противника подойти, но и обеспечить контроль дорог в Курской области.
Отдельно отметим, что речь идет не про участки активных боевых действий в зоне СВО, а именно про границу, где ранее интенсивность боев была значительно ниже. Это тоже оказалось неожиданным.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from hk
