Синичкин хлеб / Ульяна Бисерова

Земную жизнь пройдя до половины, я очутилась в сумрачном лесу. Да не обычном, а селератном. Последнюю неделю урывками слушаю "Вегетацию", новый роман Алексея Иванова, в прекрасном прочтении Григория Переля. Поначалу плутала по дремучей чаще, шарахалась, спотыкалась о коряги, замирала, опешив, когда по лицу с размаху прилетало отведенной еловой веткой. Кажется, невозможно представить более недружелюбный, неприкрыто враждебный мир, который неспешно, в подробностях, разворачивается перед взглядом, как игровое поле компьютерной "бродилки-стрелялки", темнея провалами битых пикселей. После ядерного взрыва лес в Уральских горах мутировал: теперь по болотистым топям и бурелому бродят сбрендившие чумоходы, электроника в которых поросла зеленой плесенью, их отстреливают бригады лесорубов, которые разыскивают и добывают особую древесину для производства взрывчатки. А потом выясняется, что лес - это лес. А вот люди, кажется, представляют собой новый антропологический тип. У которого "никакой этики, только вегетация". Здесь все подчинено звериным законам выживания: ни дружбы, ни сердечной привязанности, ни долга или ответственности, ни даже злости или обиды - только прямая выгода. Баш на баш. "Не мы такие - жизнь такая". Но нет, не жизнь. Мы. Создавшие реальность, где война - единственный императив, неизменный и все разом объясняющий, любую жестокость оправдывающий, все живое обнуляющий. Только вот нет никакой войны. И не было. И радиации. А есть лишь люди, которые сбиваются в стаи. И от того, что все это разворачивается в декорациях Южного Урала, под Магниткой, где названия гор, речек и станций звучат как музыка, становится еще страшнее и бесприютнее. Но выбраться из заклятого леса не так-то просто, не отпускает. P.S. Тех, кто рискнет идти той же дорогой, сразу предупрежу: лесорубы не то чтобы ругаются матом. Они на нем в принципе раз-го-ва-ри-ва-ют.

www.group-telegram.com/hk/sinichkin_hleb1.com/1029

70 viewsedited  Dec 17 at 18:15

Земную жизнь пройдя до половины, я очутилась в сумрачном лесу. Да не обычном, а селератном. Последнюю неделю урывками слушаю "Вегетацию", новый роман Алексея Иванова, в прекрасном прочтении Григория Переля. Поначалу плутала по дремучей чаще, шарахалась, спотыкалась о коряги, замирала, опешив, когда по лицу с размаху прилетало отведенной еловой веткой. Кажется, невозможно представить более недружелюбный, неприкрыто враждебный мир, который неспешно, в подробностях, разворачивается перед взглядом, как игровое поле компьютерной "бродилки-стрелялки", темнея провалами битых пикселей. После ядерного взрыва лес в Уральских горах мутировал: теперь по болотистым топям и бурелому бродят сбрендившие чумоходы, электроника в которых поросла зеленой плесенью, их отстреливают бригады лесорубов, которые разыскивают и добывают особую древесину для производства взрывчатки. А потом выясняется, что лес - это лес. А вот люди, кажется, представляют собой новый антропологический тип. У которого "никакой этики, только вегетация". Здесь все подчинено звериным законам выживания: ни дружбы, ни сердечной привязанности, ни долга или ответственности, ни даже злости или обиды - только прямая выгода. Баш на баш. "Не мы такие - жизнь такая". Но нет, не жизнь. Мы. Создавшие реальность, где война - единственный императив, неизменный и все разом объясняющий, любую жестокость оправдывающий, все живое обнуляющий. Только вот нет никакой войны. И не было. И радиации. А есть лишь люди, которые сбиваются в стаи. И от того, что все это разворачивается в декорациях Южного Урала, под Магниткой, где названия гор, речек и станций звучат как музыка, становится еще страшнее и бесприютнее. Но выбраться из заклятого леса не так-то просто, не отпускает. P.S. Тех, кто рискнет идти той же дорогой, сразу предупрежу: лесорубы не то чтобы ругаются матом. Они на нем в принципе раз-го-ва-ри-ва-ют.

BY Синичкин хлеб / Ульяна Бисерова