Максим Шарин отдал приказ о выводе боевой техники и всех, не задействованных в охране базы бойцов, ровно за три часа до боя курантов.
«На базе осталась только охрана и я с несколькими добровольцами, — рассказывает Максим Шарин. — Караул стоял по периметру, а мы неподалеку на машинах. Ровно в 00-10 по нам пошли прилеты „кассетниками“. Первая ракета рванула в 20 метрах от здания. Я тогда понял, что Бог есть. Перед нами стоял бетонный столб, а ракета взорвалась перед ним. Все дома вокруг посечены, а мы живы. Впервые тогда увидел, как работает „Ольха“ (украинская РСЗО, калибр ракеты 300-мм — прим. ред.), 200 кг тротила, в кассетном исполнении. Там все вокруг разнесло в хлам. Мы попытались выйти из зоны огня, и, если бы водитель резко не повернул в сторону, ракета пришлась бы точно по нам. В заднюю „буханку“ (УАЗ-452— прим. ред.) прилетело несколько шариков и застряли в обшивке, а в наш „уазик“ влетело в мою сторону, в сантиметре от головы шарики прошли. Стеклом посекло лицо, кровь течет, думаю — глаз нет. Первый приход, второй, десять секунд паузы и вновь прилеты — третий и четвертый. В эти десять секунд между ударами нас и спасли. Успели вырваться из-под огня. Здание перед нами сложило полностью».
Полная версия интервью с комбатом БАРС-16 на сайте АиФ
Максим Шарин отдал приказ о выводе боевой техники и всех, не задействованных в охране базы бойцов, ровно за три часа до боя курантов.
«На базе осталась только охрана и я с несколькими добровольцами, — рассказывает Максим Шарин. — Караул стоял по периметру, а мы неподалеку на машинах. Ровно в 00-10 по нам пошли прилеты „кассетниками“. Первая ракета рванула в 20 метрах от здания. Я тогда понял, что Бог есть. Перед нами стоял бетонный столб, а ракета взорвалась перед ним. Все дома вокруг посечены, а мы живы. Впервые тогда увидел, как работает „Ольха“ (украинская РСЗО, калибр ракеты 300-мм — прим. ред.), 200 кг тротила, в кассетном исполнении. Там все вокруг разнесло в хлам. Мы попытались выйти из зоны огня, и, если бы водитель резко не повернул в сторону, ракета пришлась бы точно по нам. В заднюю „буханку“ (УАЗ-452— прим. ред.) прилетело несколько шариков и застряли в обшивке, а в наш „уазик“ влетело в мою сторону, в сантиметре от головы шарики прошли. Стеклом посекло лицо, кровь течет, думаю — глаз нет. Первый приход, второй, десять секунд паузы и вновь прилеты — третий и четвертый. В эти десять секунд между ударами нас и спасли. Успели вырваться из-под огня. Здание перед нами сложило полностью».
Полная версия интервью с комбатом БАРС-16 на сайте АиФ
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from hk
