Стальной шлем

​​Зачем немцы аннексировали Эльзас-Лотарингию?

150 лет назад, 10 мая 1871 г., Франция и Германия подписали Франкфуртский мирный договор, который окончил войну, известную в русско- и англоязычном пространстве как «франко-прусскую», а в немецкоязычном – как «немецко-французскую».

Согласно условиям договора, Франция обязывалась выплатить Германии контрибуцию в размере 5 млрд. франков. Эти деньги были выплачены к 1873 г. Любопытно, что судя по соотношению ежегодных выплат к ежегодному национальному доходу, выплаты французов немцам в 1870-х гг. были выше, чем аналогичные репарационные выплаты немцев в 1920-х гг.

Однако помимо выплаты контрибуции Франции пришлось уступить Германии регион Эльзаса и Лотарингии. Зачем же тот понадобился немцам?

С точки зрения политики и дипломатии аннексия Эльзаса-Лотарингии принесла одни проблемы. Это заблокировало возможность потенциального союза с Францией и создало перманентную угрозу реваншистской войны с её стороны. В 1866 г., победив Австрию, Пруссия ограничилась очень скромными целями. Бисмарк отклонил настойчивые просьбы кайзера об аннексии Богемии и даже запретил военным проводить парад победы в Вене. Через 13 лет эта умеренность вернулась сторицей: в 1879 г. Германия и Австро-Венгрия заключили военный союз, и с тех пор до самого своего конца обе империи выступали единым фронтом. Но в случае с Францией всё получилось совсем по-другому.

В тот раз Бисмарка-дипломата перебороли аргументы националистов с одной стороны, и военных с другой. Немецкие националисты считали Эльзас и Лотарингию немецкими национальными территориями, которые в прошлом принадлежали Священной Римской империи. Их население, по их мысли, также принадлежало к германской нации даже в том случае, если само этого не осознавало. Историк-националист Генрих фон Трейчке, например, писал: «Мы, немцы, лучше знаем, что хорошо для эльзасцев, даже лучше, чем сами несчастные. В своей извращённой французской жизни они не имеют истинного представления о том, что такое Германия». С националистами Бисмарку в тот момент нужно было дружить, поэтому их мнение не могло быть проигнорировано.

Военные требовали аннексии по стратегическим соображениям. Эльзас и Лотарингия были буфером между южной Германией и Францией, и таким образом прикрывали «южан» от потенциальных французских нападений.

Любопытна коллизия, которая встала перед империей уже после аннексии. Касалась она того, в состав какого государства включать новое приобретение? Пруссаки естественно выступали за то, чтобы присоединить его к Пруссии. Против этого выступили «южане», которым был милее план раздела региона на баварскую Лотарингию и баденский Эльзас. В конце концов, пришли к компромиссу: регион стал «имперской землёй», которой управляли напрямую из Берлина как «имперским», но не «прусским» владением. Это позволило с одной стороны и не обидеть «южан», и де-факто всё равно сосредоточить нити управления регионом в Берлине и держать там прусские войска.

Впрочем, уникальный статус отрицательно сказывался на региональных свободах. Пока во всей остальной Германии царил федерализм, при котором отдельные монархии могли сохранять внешние признаки суверенитета, иметь собственные парламенты, армии и налоговые системы, в Эльзасе и Лотарингии господствовал авторитаризм назначенных из столицы генерал-губернаторов. Длительное время имперское руководство считало, что «попорченных» французами эльзасцев и лотарингцев следует сначала «германизировать», а потому уже давать автономию. Ослабление гаек наметилось лишь под конец немецкого правления, когда в 1911 г. региону, наконец, даровали Конституцию и позволили выбирать собственный парламент.

«Имперская земля» Эльзас-Лотарингия оставалась под властью Германии до ноября 1918 г. Во время Ноябрьской революции там даже успели провозгласить Советскую республику, но в 20-х числах того же месяца французы полностью заняли территорию региона и интегрировали его в состав Французской республики.

www.group-telegram.com/hk/stahlhelm.com/2381

4.6K viewsMay 10, 2021 at 17:15

​​Зачем немцы аннексировали Эльзас-Лотарингию?

150 лет назад, 10 мая 1871 г., Франция и Германия подписали Франкфуртский мирный договор, который окончил войну, известную в русско- и англоязычном пространстве как «франко-прусскую», а в немецкоязычном – как «немецко-французскую».

Согласно условиям договора, Франция обязывалась выплатить Германии контрибуцию в размере 5 млрд. франков. Эти деньги были выплачены к 1873 г. Любопытно, что судя по соотношению ежегодных выплат к ежегодному национальному доходу, выплаты французов немцам в 1870-х гг. были выше, чем аналогичные репарационные выплаты немцев в 1920-х гг.

Однако помимо выплаты контрибуции Франции пришлось уступить Германии регион Эльзаса и Лотарингии. Зачем же тот понадобился немцам?

С точки зрения политики и дипломатии аннексия Эльзаса-Лотарингии принесла одни проблемы. Это заблокировало возможность потенциального союза с Францией и создало перманентную угрозу реваншистской войны с её стороны. В 1866 г., победив Австрию, Пруссия ограничилась очень скромными целями. Бисмарк отклонил настойчивые просьбы кайзера об аннексии Богемии и даже запретил военным проводить парад победы в Вене. Через 13 лет эта умеренность вернулась сторицей: в 1879 г. Германия и Австро-Венгрия заключили военный союз, и с тех пор до самого своего конца обе империи выступали единым фронтом. Но в случае с Францией всё получилось совсем по-другому.

В тот раз Бисмарка-дипломата перебороли аргументы националистов с одной стороны, и военных с другой. Немецкие националисты считали Эльзас и Лотарингию немецкими национальными территориями, которые в прошлом принадлежали Священной Римской империи. Их население, по их мысли, также принадлежало к германской нации даже в том случае, если само этого не осознавало. Историк-националист Генрих фон Трейчке, например, писал: «Мы, немцы, лучше знаем, что хорошо для эльзасцев, даже лучше, чем сами несчастные. В своей извращённой французской жизни они не имеют истинного представления о том, что такое Германия». С националистами Бисмарку в тот момент нужно было дружить, поэтому их мнение не могло быть проигнорировано.

Военные требовали аннексии по стратегическим соображениям. Эльзас и Лотарингия были буфером между южной Германией и Францией, и таким образом прикрывали «южан» от потенциальных французских нападений.

Любопытна коллизия, которая встала перед империей уже после аннексии. Касалась она того, в состав какого государства включать новое приобретение? Пруссаки естественно выступали за то, чтобы присоединить его к Пруссии. Против этого выступили «южане», которым был милее план раздела региона на баварскую Лотарингию и баденский Эльзас. В конце концов, пришли к компромиссу: регион стал «имперской землёй», которой управляли напрямую из Берлина как «имперским», но не «прусским» владением. Это позволило с одной стороны и не обидеть «южан», и де-факто всё равно сосредоточить нити управления регионом в Берлине и держать там прусские войска.

Впрочем, уникальный статус отрицательно сказывался на региональных свободах. Пока во всей остальной Германии царил федерализм, при котором отдельные монархии могли сохранять внешние признаки суверенитета, иметь собственные парламенты, армии и налоговые системы, в Эльзасе и Лотарингии господствовал авторитаризм назначенных из столицы генерал-губернаторов. Длительное время имперское руководство считало, что «попорченных» французами эльзасцев и лотарингцев следует сначала «германизировать», а потому уже давать автономию. Ослабление гаек наметилось лишь под конец немецкого правления, когда в 1911 г. региону, наконец, даровали Конституцию и позволили выбирать собственный парламент.

«Имперская земля» Эльзас-Лотарингия оставалась под властью Германии до ноября 1918 г. Во время Ноябрьской революции там даже успели провозгласить Советскую республику, но в 20-х числах того же месяца французы полностью заняли территорию региона и интегрировали его в состав Французской республики.

BY Стальной шлем