The Гращенков

Вновь вернусь к теме образа будущего. Какой может и должна быть Россия после произошедших событий? Вчера президент Путин выступил с обращением, где много говорил о спецоперации и развязанной западом экономической войне. Учитывая сложившуюся терминологию, я бы назвал происходящее специальной экономической ситуацией, которую западный мир создал для России, применив к стране принципы культуры исключения. Однако четкого ответа quo vadis он так и не дал, одновременно заклеймив «пятой колонной» и национал-предателями любителей устриц и фуа-гра и пообещав сохранить рыночную экономику, отказавшись от сползания страны в военный коммунизм. Таким образом, уже вроде бы прозвучало историческое «ешь ананасы, рябчиков жуй!», но баритоны еще не запели «весь мир насилья мы разрушим!».

Понятно, что просто так взять да и вернуться в СССР сходу не получится. Там распределительная система выстраивалась 70 лет, а мы живем в абсолютно западно-потребительской общественной модели. Поэтому качнуться влево можно только по сценарию Венесуэлы, чего не хотелось бы даже самым рьяным социалистам. При этом броситься сегодня открывать новый бизнес в сложившихся условиях мало кто захочет, уж больно все нестабильно на уровне базовых ценностей. Ведь любая современная коммерция, а сегодня она немыслима без соцсетей и маркетплейсов, по сути своей является «западной системой», а значит, интересы этого «класса устриц» вступают в конфликт с интересом «класса гречки».

Понятно, что речь в данном случае идет и о поколенческом разрыве. Более 40% избирателей в России – пенсионеры, а вместе с бюджетниками – это 60 млн. граждан, т.е. почти половина страны. При этом находящаяся в меньшинстве молодежь в целом является сторонником западной системы ценностей, а 51% (как известно) и вовсе – активными сторонниками. Объявляя сегодня их ценности вне закона, их придется либо сломить и перевоспитать, либо выдавить из страны. Тогда уже в самой ближайшей перспективе, если молодых, активных, думающих и имеющих свою позицию извести как класс, страна будет вынуждена столкнуться с дефицитом «рабочих голов».

Пока этого не произошло, а на новом «философском пароходе» уехали не многие, вопрос в том, к чему готовиться тем, кто остался? В нынешней системе неопределенности они будут демотивированы делать что либо, так как сам смысл их существования сегодня туманен. Если кто-то ждет «новых 90-х» с их возможностями self-made, то они еще не наступили, так как сегодня государство гарантированно поддержит выживание среднего бизнеса, а не придорожные стартапы. Меры правительства для стимулирования сферы IT никак не пропорциональны тому уровню изоляции, которые сегодня могут окончательно добить этот сектор (если просто не на чем будет работать). Ну и в целом, мы до сих пор даже не представляем всего того вороха проблем, который все еще не свалился на нас, но обязательно свалиться уже в ближайшие пол года.

Поэтому образ будущего нужен, даже если он довольно страшный. Как писал Макс Фрай, в своих ранних книжках: «надежда – глупое чувство». Нет чувства более дурацкого, чем надежда, которое лишает нас не только воли, но и способности соображать. Однако России, впервые за много лет, уже надо бы начинать учиться этим заниматься, причем всем и без исключения.

www.group-telegram.com/hk/thegraschenkov.com/2519

32.2K viewsedited  Mar 17, 2022 at 07:20

Вновь вернусь к теме образа будущего. Какой может и должна быть Россия после произошедших событий? Вчера президент Путин выступил с обращением, где много говорил о спецоперации и развязанной западом экономической войне. Учитывая сложившуюся терминологию, я бы назвал происходящее специальной экономической ситуацией, которую западный мир создал для России, применив к стране принципы культуры исключения. Однако четкого ответа quo vadis он так и не дал, одновременно заклеймив «пятой колонной» и национал-предателями любителей устриц и фуа-гра и пообещав сохранить рыночную экономику, отказавшись от сползания страны в военный коммунизм. Таким образом, уже вроде бы прозвучало историческое «ешь ананасы, рябчиков жуй!», но баритоны еще не запели «весь мир насилья мы разрушим!».

Понятно, что просто так взять да и вернуться в СССР сходу не получится. Там распределительная система выстраивалась 70 лет, а мы живем в абсолютно западно-потребительской общественной модели. Поэтому качнуться влево можно только по сценарию Венесуэлы, чего не хотелось бы даже самым рьяным социалистам. При этом броситься сегодня открывать новый бизнес в сложившихся условиях мало кто захочет, уж больно все нестабильно на уровне базовых ценностей. Ведь любая современная коммерция, а сегодня она немыслима без соцсетей и маркетплейсов, по сути своей является «западной системой», а значит, интересы этого «класса устриц» вступают в конфликт с интересом «класса гречки».

Понятно, что речь в данном случае идет и о поколенческом разрыве. Более 40% избирателей в России – пенсионеры, а вместе с бюджетниками – это 60 млн. граждан, т.е. почти половина страны. При этом находящаяся в меньшинстве молодежь в целом является сторонником западной системы ценностей, а 51% (как известно) и вовсе – активными сторонниками. Объявляя сегодня их ценности вне закона, их придется либо сломить и перевоспитать, либо выдавить из страны. Тогда уже в самой ближайшей перспективе, если молодых, активных, думающих и имеющих свою позицию извести как класс, страна будет вынуждена столкнуться с дефицитом «рабочих голов».

Пока этого не произошло, а на новом «философском пароходе» уехали не многие, вопрос в том, к чему готовиться тем, кто остался? В нынешней системе неопределенности они будут демотивированы делать что либо, так как сам смысл их существования сегодня туманен. Если кто-то ждет «новых 90-х» с их возможностями self-made, то они еще не наступили, так как сегодня государство гарантированно поддержит выживание среднего бизнеса, а не придорожные стартапы. Меры правительства для стимулирования сферы IT никак не пропорциональны тому уровню изоляции, которые сегодня могут окончательно добить этот сектор (если просто не на чем будет работать). Ну и в целом, мы до сих пор даже не представляем всего того вороха проблем, который все еще не свалился на нас, но обязательно свалиться уже в ближайшие пол года.

Поэтому образ будущего нужен, даже если он довольно страшный. Как писал Макс Фрай, в своих ранних книжках: «надежда – глупое чувство». Нет чувства более дурацкого, чем надежда, которое лишает нас не только воли, но и способности соображать. Однако России, впервые за много лет, уже надо бы начинать учиться этим заниматься, причем всем и без исключения.

BY The Гращенков