Новый маркетинг российской нефти сложился: дисконт Urals составляет лишь 4 долл/барр, в то время как за аналогичные Urals сорта нефти в Европе даже дают премию. Понятно, что сложившаяся модель не оптимальна – сейчас на Балтике и Черном морях идут встречные потоки на миллионы тонн нефти – русское топливо едет в Азию, ближневосточная в Европу. О проигравших: европейские НПЗ вынуждены давать премию к текущей цене Urals, в то время как российская нефть по-прежнему торгуется со скидкой, но ее размеры кратно сократились. О выигравших: для Индии (ОАЭ, Турции) скидка в 8-10 долл/барр от европейских цен – очень выгоден и создает конкурентное преимущество для национальной нефтепереработки. Стратегия выбранная ОПЕК+ пусть не быстро, но дает свои плоды: дефицит на спотовых рынках нефти все ощутимее, как результат исчезновение сладких санкционных дисконтов и премии за редкие сорта. Если Сауды не отступят (а пока ни что не говорит о том, что они отступят) впереди существенное повышение и фьючерсных цен на нефть.
Новый маркетинг российской нефти сложился: дисконт Urals составляет лишь 4 долл/барр, в то время как за аналогичные Urals сорта нефти в Европе даже дают премию. Понятно, что сложившаяся модель не оптимальна – сейчас на Балтике и Черном морях идут встречные потоки на миллионы тонн нефти – русское топливо едет в Азию, ближневосточная в Европу. О проигравших: европейские НПЗ вынуждены давать премию к текущей цене Urals, в то время как российская нефть по-прежнему торгуется со скидкой, но ее размеры кратно сократились. О выигравших: для Индии (ОАЭ, Турции) скидка в 8-10 долл/барр от европейских цен – очень выгоден и создает конкурентное преимущество для национальной нефтепереработки. Стратегия выбранная ОПЕК+ пусть не быстро, но дает свои плоды: дефицит на спотовых рынках нефти все ощутимее, как результат исчезновение сладких санкционных дисконтов и премии за редкие сорта. Если Сауды не отступят (а пока ни что не говорит о том, что они отступят) впереди существенное повышение и фьючерсных цен на нефть.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments.
from hk
