Никита Третьяков

Теракт, борьба и миротворцы

О генерале Кириллове я слышал хоть и мало, но только хорошее. Он посвятил свою жизнь ратному делу и погиб, как и подобает воину — от удара противника. Не от теракта. Не от руки террориста. Теракт — это не синоним взрыва, как многие наши журналисты, видимо, привыкли думать. Теракт — это акция направленная на устрашение широких слоев населения с целью влияния на те или иные социально-политические процессы. Здесь же целились именно в Кириллова, и если и хотели кого-то испугать, то точно не народные массы.

У них — у Украины и у западных спецслужб — с нами война. А у нас с ними… у нас с ними, по точному сегодняшнему высказыванию Дмитрий Пескова, — «борьба». Чем отличается война от борьбы? Это очень просто. Борьба ведется строго в рамках определенных правил для достижения победы по строго определенным критериям. Война же ведется без всяких правил, и целью ее является наиболее эффективное уничтожение противника. Война — это не когда проносят на борцовский ковер нож. Идеальная война — это когда неприятеля убивает диверсант еще до входа на стадион, и до боя лицом к лицу дело не доходит. Как и лучший штурм — это такой, где штурмовикам вообще не приходится стрелять, потому что противник уже уничтожен другими средствами.

Так вот, пока с нами — воюют, пытаются уничтожить, бьют в уязвимые места, а мы — боремся по правилам, рисуем красные линии, с тяжелым сердцем делаем ответные удары. Почему так? Я вижу две фундаментальные и гибельные причины.

«Миротворцы». Еще многим в нашей элите кажется, что, когда тебя решили уничтожить, очень важно демонстрировать цивилизованность, дипломатичность, миролюбие. Эти люди мыслят как жертвы, но не понимают, что поведение жертвы ограбления никак не поможет жертве покушения на убийство. Почему как жертвы? Потому что мира они просят, а не требуют, не добиваются его. Как потребовать? — очень просто. Кто конкретно в Киеве против переговоров? Всех устранить, а когда будут назначены другие, то устранить и их, и так — пока не найдутся сговорчивые. И не надо говорить, что это невозможно. Вот такой путь к миру не был бы путем жертвы. Но тут мы натыкаемся на вторую гибельную причину.

«Настоящие люди». Мы с вами, дорогие читатели, для большинства «верхов» — практически не люди. Не просто не люди их круга, а не люди вовсе. Нами можно управлять, как скотом, расходовать, как ресурс, с нами даже можно забавляться, как с игрушками. Но всерьез считать нас ровней — это для «настоящих людей» моветон или даже зашквар. То ли дело украинские, американские и британские элитарии и олигархи. Они, конечно, неприятели, но они из того же теста, они понимают бремя «настоящих людей» и их особую породу, высшую роль. Ну как таких убить? Вот сжигать в штурмах тысячи своих граждан — это понятно, поставить срочников на границу и притворяться, что войны там нет — пожалуйста. Это ведь все почти что не люди, так, население. А убивать равных себе — это невозможно. Это же неэтично, некультурно, непонятно как потом в зеркало смотреть…

Печальная практика неумолима: чтобы что-то правильно делать, нужно хотя бы для начала начать называть вещи своими именами. Пока мы называем войну борьбой, а военные операции противника — терактами, будем получать стабильный результат: позор, гробы, и снова позор.

www.group-telegram.com/hk/tretyakov_n.com/1435

26.7K viewsedited  Dec 18 at 14:18

Теракт, борьба и миротворцы

О генерале Кириллове я слышал хоть и мало, но только хорошее. Он посвятил свою жизнь ратному делу и погиб, как и подобает воину — от удара противника. Не от теракта. Не от руки террориста. Теракт — это не синоним взрыва, как многие наши журналисты, видимо, привыкли думать. Теракт — это акция направленная на устрашение широких слоев населения с целью влияния на те или иные социально-политические процессы. Здесь же целились именно в Кириллова, и если и хотели кого-то испугать, то точно не народные массы.

У них — у Украины и у западных спецслужб — с нами война. А у нас с ними… у нас с ними, по точному сегодняшнему высказыванию Дмитрий Пескова, — «борьба». Чем отличается война от борьбы? Это очень просто. Борьба ведется строго в рамках определенных правил для достижения победы по строго определенным критериям. Война же ведется без всяких правил, и целью ее является наиболее эффективное уничтожение противника. Война — это не когда проносят на борцовский ковер нож. Идеальная война — это когда неприятеля убивает диверсант еще до входа на стадион, и до боя лицом к лицу дело не доходит. Как и лучший штурм — это такой, где штурмовикам вообще не приходится стрелять, потому что противник уже уничтожен другими средствами.

Так вот, пока с нами — воюют, пытаются уничтожить, бьют в уязвимые места, а мы — боремся по правилам, рисуем красные линии, с тяжелым сердцем делаем ответные удары. Почему так? Я вижу две фундаментальные и гибельные причины.

«Миротворцы». Еще многим в нашей элите кажется, что, когда тебя решили уничтожить, очень важно демонстрировать цивилизованность, дипломатичность, миролюбие. Эти люди мыслят как жертвы, но не понимают, что поведение жертвы ограбления никак не поможет жертве покушения на убийство. Почему как жертвы? Потому что мира они просят, а не требуют, не добиваются его. Как потребовать? — очень просто. Кто конкретно в Киеве против переговоров? Всех устранить, а когда будут назначены другие, то устранить и их, и так — пока не найдутся сговорчивые. И не надо говорить, что это невозможно. Вот такой путь к миру не был бы путем жертвы. Но тут мы натыкаемся на вторую гибельную причину.

«Настоящие люди». Мы с вами, дорогие читатели, для большинства «верхов» — практически не люди. Не просто не люди их круга, а не люди вовсе. Нами можно управлять, как скотом, расходовать, как ресурс, с нами даже можно забавляться, как с игрушками. Но всерьез считать нас ровней — это для «настоящих людей» моветон или даже зашквар. То ли дело украинские, американские и британские элитарии и олигархи. Они, конечно, неприятели, но они из того же теста, они понимают бремя «настоящих людей» и их особую породу, высшую роль. Ну как таких убить? Вот сжигать в штурмах тысячи своих граждан — это понятно, поставить срочников на границу и притворяться, что войны там нет — пожалуйста. Это ведь все почти что не люди, так, население. А убивать равных себе — это невозможно. Это же неэтично, некультурно, непонятно как потом в зеркало смотреть…

Печальная практика неумолима: чтобы что-то правильно делать, нужно хотя бы для начала начать называть вещи своими именами. Пока мы называем войну борьбой, а военные операции противника — терактами, будем получать стабильный результат: позор, гробы, и снова позор.

BY Никита Третьяков