Основной тезис - все устали. Больше всего, конечно, устали те, кто смотрит со стороны: глазам больно. Вроде бы (так говорят), по обе стороны от линии фронта большинство в войне разочаровалось. Предполагается, что правительства (правители) должны прочувствовать этот новый настрой и броситься исполнять желание масс - на это намекают десятки соцопросов, рисующих оптимистичную кривую роста усталости.
Но, увы, процесс нелинеен. Наверное, в теории (плохой) все так и есть. Но на практике война - это историческое событие, происходящее вследствие сложной комбинации как объективных, так и субъективных факторов, которая хотя и является в некотором роде случайной, но, однако, раз возникнув, уже так просто не распадается лишь потому, что какая-то часть факторов перестала действовать. Война – это новая реальность, которую нельзя просто «развидеть» из-за усталости общества. Это вроде бы все понимают умозрительно, но все равно в душе стремятся вернуться в прошлое, восстановить старый статус-кво. А этого быть не может, потому что старый мир исчез, а есть только новый мир, в котором, может быть, когда-то и возникнет статус-кво, но уже совершенно другой.
Мир, который мы ищем, ни в чем не может быть похож на мир, который мы потеряли. Прежде всего потому, что рулить в нем будет не уставшее большинство, а недовоевавшее, недострелявшее, не добившееся своего меньшинство. Это меньшинство будет заряжено нерастворимой ненавистью, которую никакой мир не размоет. Эта ненависть уже сегодня существует в двух формах: во-первых, как ненависть украинцев и русских друг к другу, и, во-вторых, как ненависть внутри самих себя, между теми, кто воевал на войне, и теми, кто воевал с войной. Наличие в обществе этого компактного воинственного меньшинства, на мой взгляд, является серьезным препятствием к заключению любого мира даже тогда, когда у большинства наметился перелом и возникла усталость.
Констатация этого факта заставляет меня предположить, что одним из нежелательных, но вполне реальных сценариев будущего может быть война как длящееся (годами) состояние. Даже тогда, когда никакого военно-политического смысла она иметь не будет ни для одной из сторон. Война будет продолжаться на голой ненависти, а воинственные меньшинства будут жестоко подавлять всякую оппозицию войне внутри обществ, не давая усталости приобрести толком характер значимого политического фактора. События в Курске, на мой взгляд, лежат в русле именно этой парадигмы.
Основной тезис - все устали. Больше всего, конечно, устали те, кто смотрит со стороны: глазам больно. Вроде бы (так говорят), по обе стороны от линии фронта большинство в войне разочаровалось. Предполагается, что правительства (правители) должны прочувствовать этот новый настрой и броситься исполнять желание масс - на это намекают десятки соцопросов, рисующих оптимистичную кривую роста усталости.
Но, увы, процесс нелинеен. Наверное, в теории (плохой) все так и есть. Но на практике война - это историческое событие, происходящее вследствие сложной комбинации как объективных, так и субъективных факторов, которая хотя и является в некотором роде случайной, но, однако, раз возникнув, уже так просто не распадается лишь потому, что какая-то часть факторов перестала действовать. Война – это новая реальность, которую нельзя просто «развидеть» из-за усталости общества. Это вроде бы все понимают умозрительно, но все равно в душе стремятся вернуться в прошлое, восстановить старый статус-кво. А этого быть не может, потому что старый мир исчез, а есть только новый мир, в котором, может быть, когда-то и возникнет статус-кво, но уже совершенно другой.
Мир, который мы ищем, ни в чем не может быть похож на мир, который мы потеряли. Прежде всего потому, что рулить в нем будет не уставшее большинство, а недовоевавшее, недострелявшее, не добившееся своего меньшинство. Это меньшинство будет заряжено нерастворимой ненавистью, которую никакой мир не размоет. Эта ненависть уже сегодня существует в двух формах: во-первых, как ненависть украинцев и русских друг к другу, и, во-вторых, как ненависть внутри самих себя, между теми, кто воевал на войне, и теми, кто воевал с войной. Наличие в обществе этого компактного воинственного меньшинства, на мой взгляд, является серьезным препятствием к заключению любого мира даже тогда, когда у большинства наметился перелом и возникла усталость.
Констатация этого факта заставляет меня предположить, что одним из нежелательных, но вполне реальных сценариев будущего может быть война как длящееся (годами) состояние. Даже тогда, когда никакого военно-политического смысла она иметь не будет ни для одной из сторон. Война будет продолжаться на голой ненависти, а воинственные меньшинства будут жестоко подавлять всякую оппозицию войне внутри обществ, не давая усталости приобрести толком характер значимого политического фактора. События в Курске, на мой взгляд, лежат в русле именно этой парадигмы.
BY Vladimir Pastukhov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from hk
