Важнейшее, особенно для русской философии понятие смысл жизни в военный период получает новое содержание. Вопрос приобретает такое звучание: не смысл жизни, а смысл мирной жизни. На войне воюют за новый смысл, поскольку старый кончился, не мог не кончится, растратился в мелкой суетливо-греховной жизни.
Этот этико-философский смысл, добываемый на войне, очень хорошо понимали Достоевский, К. Леонтьев, Бердяев, И. Ильин, Карсавин, да практически все крупные имена русской философии. Это и есть метафизика войны, без которого смысл войны никогда не будет понятен. Он, конечно, не отменяет всех остальных причин войны, но без этого, война все равно дичь и безумие. Только вот эту дичь и безумие почему-то никто никогда не мог ни предотвратить, ни остановить по своей (доброй, гуманной, человеческой) воле.
Трагический парадокс в том, что войны никто не хочет, но и жить по-прежнему в мирной жизни уже нельзя. Она настолько мельчает, опошливается, настолько бессмысленность проедают внутреннюю суть человека, становясь духовной опухолью (депрессия, приобретшая невероятно массовый характер), что никакие внешние формы – наука, политика, искусство, даже религия, никакие радости и увеселения, никакие социальные проекты, ничего не спасает. Это страшно, поскольку приходит время экклезиастова проклятия, приходит время войны.
А потом это время уходит, война прекращается, когда жертвенно добывается новый смысл для дальнейшего достойного мирного периода. С отдельным человеком такое происходит, когда он попадает в смертельную ситуацию (болезнь, катастрофа), выживает, но потом живет совершенно иначе.
Так и с народом. Мирная жизнь будет тем дольше, чем дольше будет исполняться принцип послевоенной жизни, открытый, прошедшим через войну Платоновым – «жить всерьез и без всякой игры». И поэтому подлинная борьба за мир, это не борьба против войны, а борьба за смысл. Будет смысл, остальное приложится.
Важнейшее, особенно для русской философии понятие смысл жизни в военный период получает новое содержание. Вопрос приобретает такое звучание: не смысл жизни, а смысл мирной жизни. На войне воюют за новый смысл, поскольку старый кончился, не мог не кончится, растратился в мелкой суетливо-греховной жизни.
Этот этико-философский смысл, добываемый на войне, очень хорошо понимали Достоевский, К. Леонтьев, Бердяев, И. Ильин, Карсавин, да практически все крупные имена русской философии. Это и есть метафизика войны, без которого смысл войны никогда не будет понятен. Он, конечно, не отменяет всех остальных причин войны, но без этого, война все равно дичь и безумие. Только вот эту дичь и безумие почему-то никто никогда не мог ни предотвратить, ни остановить по своей (доброй, гуманной, человеческой) воле.
Трагический парадокс в том, что войны никто не хочет, но и жить по-прежнему в мирной жизни уже нельзя. Она настолько мельчает, опошливается, настолько бессмысленность проедают внутреннюю суть человека, становясь духовной опухолью (депрессия, приобретшая невероятно массовый характер), что никакие внешние формы – наука, политика, искусство, даже религия, никакие радости и увеселения, никакие социальные проекты, ничего не спасает. Это страшно, поскольку приходит время экклезиастова проклятия, приходит время войны.
А потом это время уходит, война прекращается, когда жертвенно добывается новый смысл для дальнейшего достойного мирного периода. С отдельным человеком такое происходит, когда он попадает в смертельную ситуацию (болезнь, катастрофа), выживает, но потом живет совершенно иначе.
Так и с народом. Мирная жизнь будет тем дольше, чем дольше будет исполняться принцип послевоенной жизни, открытый, прошедшим через войну Платоновым – «жить всерьез и без всякой игры». И поэтому подлинная борьба за мир, это не борьба против войны, а борьба за смысл. Будет смысл, остальное приложится.
BY Владимир Варава
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world.
from hk
