Возвращаясь к разговору об эротике (чтобы не казалось, что у Целана здесь одна политика и духовность): немного здорового постфрейдизма, или как бы мы могли прочитать это стихотворение глазами эссеистики Александра Скидана девяностых годов.
Заглавная «труба» в сочетании с «вышиной факелов» сразу наводит на мысли о некоторой эрегированной фалличности, стоящей за этим стихотворением, а если посмотреть на общий характер «накала» здесь как на страсть, то, к тому моменту как мы доходим до «рта» в финале, перед нами вполне может начать вырисовываться картина орального секса. Напомню, что не присутствующее, но подразумевающееся в этом тексте о трублении немецкое blasen (англ. blow) — это глагол минета. Труба, однако, в некотором смысле и есть рот — в топологическом отношении, здесь происходит совмещение подобного с подобным. Более того, этот хронотоп вообще испещрён отверстиями, перед нами одна сплошная зияющая «дыра», припадание к которой «ртом» может прочитываться тогда скорее как изображение куннилингуса. Это в какой-то мере поддерживается и традиционным дискурсом о влагалище как эмблеме нехватки («текст пустот»); Малларме подчеркнул бы, что «место трубы» есть её отсутствие, то пространство, в которое труба должна быть вложена (моё место в тебе — лейтмотив переписки Целана со Шмуэли). В то же время, тёмная «дыра», из «глубины» которой может выходить космический воздух и исторгаться трубный звук, наверно, в первую очередь ассоциируется у нас с другим, противоположным отверстием. Можно ли прочитать это стихотворение как текст о римминге? Не настаивая на том, что эта герменевтическая отмычка отворит нам все двери стихотворения, отмечу, что в приоткрытую щель проливается важная смысловая краска: переживание соития как катастрофы и одновременно понимание того, что история и политика не лишены (подчас гротескного) эротизма, — всё это более чем созвучно поэзии Целана. Добавим к этому, что Шмуэли в предпоследней строке, «hör dich ein», слышала и домашний черновецкий идишизм, часто обсуждавшийся ею с Целаном как фигура внимания: «her sich ejn» — «прими это в себя». Принятие, как мы уже не раз видели, центральная тема этой книги стихов Целана: это принятие и политическое, и культурное, и межличностное, и эротическое. И принятие поэта его судьбой. И принятие, взятие-в-себя самых разных смыслов в пустоте начертанных поэтом слов — теми, кто ищет понять.
Возвращаясь к разговору об эротике (чтобы не казалось, что у Целана здесь одна политика и духовность): немного здорового постфрейдизма, или как бы мы могли прочитать это стихотворение глазами эссеистики Александра Скидана девяностых годов.
Заглавная «труба» в сочетании с «вышиной факелов» сразу наводит на мысли о некоторой эрегированной фалличности, стоящей за этим стихотворением, а если посмотреть на общий характер «накала» здесь как на страсть, то, к тому моменту как мы доходим до «рта» в финале, перед нами вполне может начать вырисовываться картина орального секса. Напомню, что не присутствующее, но подразумевающееся в этом тексте о трублении немецкое blasen (англ. blow) — это глагол минета. Труба, однако, в некотором смысле и есть рот — в топологическом отношении, здесь происходит совмещение подобного с подобным. Более того, этот хронотоп вообще испещрён отверстиями, перед нами одна сплошная зияющая «дыра», припадание к которой «ртом» может прочитываться тогда скорее как изображение куннилингуса. Это в какой-то мере поддерживается и традиционным дискурсом о влагалище как эмблеме нехватки («текст пустот»); Малларме подчеркнул бы, что «место трубы» есть её отсутствие, то пространство, в которое труба должна быть вложена (моё место в тебе — лейтмотив переписки Целана со Шмуэли). В то же время, тёмная «дыра», из «глубины» которой может выходить космический воздух и исторгаться трубный звук, наверно, в первую очередь ассоциируется у нас с другим, противоположным отверстием. Можно ли прочитать это стихотворение как текст о римминге? Не настаивая на том, что эта герменевтическая отмычка отворит нам все двери стихотворения, отмечу, что в приоткрытую щель проливается важная смысловая краска: переживание соития как катастрофы и одновременно понимание того, что история и политика не лишены (подчас гротескного) эротизма, — всё это более чем созвучно поэзии Целана. Добавим к этому, что Шмуэли в предпоследней строке, «hör dich ein», слышала и домашний черновецкий идишизм, часто обсуждавшийся ею с Целаном как фигура внимания: «her sich ejn» — «прими это в себя». Принятие, как мы уже не раз видели, центральная тема этой книги стихов Целана: это принятие и политическое, и культурное, и межличностное, и эротическое. И принятие поэта его судьбой. И принятие, взятие-в-себя самых разных смыслов в пустоте начертанных поэтом слов — теми, кто ищет понять.
BY Y364
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from hk
