АКАДЕМИЯ ДЕРЕВНИ

Я росла в деревне иногда,
Позвонки мои не позабыли
Землю деревенского труда,
Где ни грязи никакой, ни пыли, –

Только почва, глина и песок,
Только зёрна, клубни и рассада,
Только там растёт еды кусок, –
Только низко наклоняться надо,

Наклоняться низко – до земли,
Кланяться лопате, ржавым граблям,
И тогда не будешь на мели,
Если бандюками не ограблен.

Техника была – из тьмы веков,
Все болезни исцеляли травы,
Пережить набеги бандюков –
Это божий дар, достойный славы!

Если всё сожрала саранча, –
Живы корни под землёй и зёрна,
Нет на силу Божью палача, –
И незнанье этого позорно!

Палача на силу Божью нет,
Всей деревней научили детку –
Как держать удар, держать ответ
И не жрать предательства конфетку!

Техника была из тьмы веков,
Все болезни исцеляли травы, –
Но держу удар, и он таков,
Что ничем не хуже я державы.

ТАК ДУМАЮ И ТАК Я ГОВОРЮ

Ну нет! Молчать, потупив кроткий взор,
Холуйствовать в расчетливой надежде,
Что надоест молоть бездушный вздор
Донельзя развращенному невежде –

Не это ли убийственный позор?
Стоять на полусогнутых ногах,
Гасить улыбкой злое раздраженье
В надежде, что в каких-то там веках

Ты отомстишь за это униженье?
Дремучее какое заблужденье!
Нет, нет и нет! Взгляни на дураков,
Геройство променявших на лакейство, –
Ни за какую благодать веков
Попасть я не желаю в их семейство!
Свой грозный век на золотой сменять?
Моей душе противна эта сделка!

Вихляться вдохновенно и линять –
Как это нерасчетливо, как мелко!
Так думаю и так я говорю,
И так я буду говорить и думать.
Ведь я – как все: витаю и парю
От счастья, что нельзя мне в душу плюнуть!

* * *

Убитый жизнью встал с постели,
И стал он время убивать.
В его убитом жизнью теле
Была с колёсами кровать, -

Там кошка дохлая дремала,
Он смёл её, как домино.
- Его убить, конечно, мало! -
Она подумала в окно.

Давно убитый начал бриться
Станком, где лезвие "Жилетт".
На стенке льдина серебрится -
Его зеркально бритый бред.

В убитой жизнью сковородке
Убил он с хрустом пять яиц
И жарит эти самородки
Давно убитых жизнью птиц.

Рыдает телефон в квартире,
Убитый потроша уют.
Автоответчик в нём - как в тире,
Где все убитые встают.

Убитый едет на лошадке,
Что ни жива и ни мертва.
И в полном у него порядке
На жизнь убитую права.

Х Х Х

Ковчег - Победа над потопом,
Ковчег его переплывёт,
Ковчег России не закопан
Подземно и не впаян в лёд.
Ковчег России - не обломки
На дне Истории земной.
Ковчег России - не потомки,
Чьи гены - гитлерячий гной.

Потоп - иносказанье жизни,
Действительности всех веков.
Плывёт ковчег моей Отчизны,
Ковчег России, он - таков:
Ковчег - Победа над потопом,
Ковчег его переплывёт,
Ковчег России гитлеропам
Господь вовеки не сдаёт.

Потоп - иносказанье силы,
Которую преодолеть
Всегда силён ковчег России -
Сейчас и здесь, а также впредь.
Ковчег России - это знанье,
Что воля к жизни - Божий дар.
Такой ковчег - иносказанье
Всего, что здесь не ожидал
Прочесть искатель славы громкой,
Чьи гены - гитлерячий гной,
Освенцим предков, чьи потомки -
На дне Истории земной.

А над потопом в небе синем -
Голубка белая, она
Приветствует ковчег России,
Где Бог - в любые времена.

* * *


Страшно сказать, но рифма – источник знания,
Она источает, точит, течёт точней
Теней, которые – дрожь вещества изгнания
Из рая, где наши корни!.. Таких корней


Нет в математике, нет ни в какой науке,
Ни в какой среде обитания, даже в мистике.
Только рифма – источник знания этой муки,
Только звуки, когда осыпаются звёзды, листики,


Райских яблочек горечь сладкая, с красным – золото,
Только рифма – источник знания, больше некому
Распечатать письмо изгнания, – полюс холода,
Пепел райства, где нет спасения человеку.


Только рифма – источник знания в этой области,
Она извлекает такие корни, что льётся свет
На путь изгнания, подлости путь и доблести.
Но рифма – источник знания, когда её даже нет!..

Х Х Х


Любовники Поэзии, а не -
Любители Поэзии!.. Вполне
Достаточно любителей колбас,
Автолюбителей и радиолюбителей,
Продуктов, промтоваров потребителей,
Живущих в каждом из людей, из нас - как раз!


Любовники Поэзии, однако,
А не любители, - поэтский свет из мрака,
Любовники Поэзии, они,
Раскрыв свои поэтские объятья,
Любовью - сквозь космические платья ! -
Поэтство русское питают в наши дни,
Когда России - всё подряд запрещено,
А убивать Россию - всем разрешено!

ЗАПИСКА ТАКАЯ РУССКАЯ

В лодке подводной, тонущей по вине сверхдержавы Ам,
Дима Колесников пишет "Отчаиваться не надо"!
Это он пишет родителям, любимой жене и нам,
Записка такая русская – нашим и всем временам,
И никаких проклятий в адрес исчадий ада,
Из-за которых тонет никем не спасённая лодка,
Где "Отчаиваться не надо" пишет Колесников Дима,
Русская Человекость, чья душа бессмертная – зрима,
И слышна, и близка небесно, где облаков походка –
Мне намного слышней и ближе, чем вопящая живоглотка,
Угрожающая России всеми зверствами, всеми пытками,
Ударами всех размеров по Человекам Донбасса, Крыма,
Угрожающая расправами, кровавыми, ловкими, прыткими,
Мгновенными, беспощадными в пекле огня и дыма, –
Угроз необъятный ассортимент!.. Но есть у меня документ,
Где "Отчаиваться не надо" пишет Колесников Дима,

Сила священных смыслов пишет его рукой,
Высшая сила духа, Господь – и никто другой!
"Отчаиваться не надо" – это любви записка,
Записка, такая русская, где Божья любовь так близко,
Что рядом со мной и с вами пишет тремя словами,
Где буквенных знаков семнадцать "Отчаиваться не надо",
Записка такая русская – смыслов священных знамя,
Веры священной сила – ни растления, ни распада!

Булат Окуджава посвятил мне прекрасное четверостишие:
* * *
Юнне Мориц
Среди стерни и незабудок
не нами выбрана стезя,
и родина – есть предрассудок,
который победить нельзя.

Это четверостишие он впервые прочёл со сцены на моём авторском вечере в Театре Эстрады, где я прочла стихотворение "На этом береге высоком", которое Булат очень любил.
* * *

На этом береге туманном,
Где память пахнет океаном,
И смерти нет, и свет в окне, –
Все влюблены, и все крылаты,
И все поют стихи Булата
На этом береге туманном, –
И смерти нет, и свет в окне!

На этом береге зеленом,
Где дом снесённый вспыхнул кленом –
И смерти нет, и свет в окне, –
Все корни тянутся к свободе,
И все поют стихи Володи
На этом береге зеленом, –
И смерти нет, и свет в окне.

На этом береге высоком,
Где бьется музыка под током,
И смерти нет, и свет в окне, –
Царит порука круговая,
И все поют, не уставая,
На этом береге высоком, –
И смерти нет, и свет в окне!

Все влюблены, и все крылаты.
Все корни тянутся к свободе.
И все поют стихи Булата.
И все поют стихи Володи.
И смерти нет, и свет в окне –

На этом береге туманном,
На этом береге зеленом,
На этом береге высоком!

ДВАДЦАТОГО ИЮНЯ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЮРИЯ ВИЗБОРА


ПОЭТЫ СЛОВ НЕ ПИШУТ


Поэты пишут стихи, а не слова. Сейчас на "Культуре" – концерт бардовской песни, "Юрию Визбору посвящается", в титрах – "песня на сл. Ю.Визбора", на сл. – это "на слова". Юрий Визбор, однако, поэт… И все песни его – на стихи, которые часто прекрасны!.. Поэтика Визбора, его интонация обладают особой прелестью, он – абсолютно Поэтский Человек и живое лицо русской поэзии.


Но болванка, колодка, по которой шьются башмаки музпродукции, такова – что всё "на слова", и Пушкин – на слова, и Лермонтов, и Блок, и Цветаева, и Пастернак, и Ахматова, и Заболоцкий – "на слова", не на стихи!..


Отсюда и всё остальное – "на слова"! И вся действительность – "на слова"! Болванка слов – чудесный стандарт для оболванства в любой области.


Но Юрий Визбор – это поэзия, и пел он свои стихи.
УЛЫБКА ВИЗБОРА


Юру Визбора кормила я борщом,
даже водки с ним я выпила глоток.
Он принёс мне сочиненье под плащом,
а за окнами висел дождя поток.


Юра Визбор улыбался, как в лесу,
как шиповник в розоватых облачках,
и какую-то чудесную росу,
улыбаясь, он раскачивал в зрачках.


«Ни о чём я не жалею, ни о чём!..» –
пел воробышек парижский... На вокзал
Юра Визбор уходил, и вдруг лучом
стал в дверях и, улыбаясь, мне сказал:


– Не увидимся мы больше на земле.
Обещаю отлететь навеселе.
Жизнь прекрасна, страшновато умирать.
– Что ты, Юра?!.
– Не хочу тебе я врать.
И ушёл он, напевая сё да то
и насвистывая «Порги и Бесс»...
Так теперь не улыбается никто,
Это был особый случай, дар небес.
1998

ТОПЛИВО ПОБЕД

О выгоде , о прибыли?
О выходе из гибели :
За Родину - огонь!
Во всех столетьях выбили
Мы всех, кто с воплем прибыли -
" Россию раздраконь!"

О прибыли, о выгоде, -
Какой , когда на выходе
Из гибели мы прибыли
С Победой! Только тронь
Россию сворой с воплями
" Россию раздраконь!"-
У нас Победы топливо :
За Родину! - огонь!

У нас Победы пламя,
У нас Победы Знамя
На выходе из гибели,
Сквозь все кошмары, беды,
Где гитлерячья вонь -
Полсотни стран с их воплями -
"Россию раздраконь!"
Но топливо Победы -
У нас! Победы топливо :
За Родину - огонь!

* * *


Война – это вой на…
Вой на разницу – мёртвый, живой,
Вой на – чья в этом деле вина,
В этом теле – чужой или свой?
Вой на – бомбы над головой,
Вой на – зверские времена,
Вой на – чья победит страна?
Вой на – кто зарастёт травой?
Вой на – бездну, чья глубина
Будет всасывать вниз головой,
Вой на – ужас такого дна,
Вой на – рану в дыре болевой,
Вой на – Бога, молитвенный вой,
Война – это вой на…
Воет в слове "война" она.
Кто первым завоет войну,
Тому и нести вину.

Х Х Х


Война дешевле, мир дороже, –
Дороже накормить народ,
Чем уничтожить!.. Сделай, Боже,
Чтоб было всё наоборот.


Не дай Господь поблажки мраку,
Когда, валяя дурака,
Дешевле грохнуть по Ираку,
Держа пробирку фальшака!


Война – в разы дешевле мира,
Дороже строить, чем бомбить, –
Гробы дешевле, чем квартира,
Где можно всех, кто жив, убить!


За гибель – прибыль, это – касса
Войны, пузырь её раздут, –
Из человеческого мяса
Проценты прибыли растут.


Война дешевле, мир дороже,
Войны кровавый огород –
Владыка мира!.. Сделай, Боже,
Чтоб было всё наоборот.

НЕ ДУМАТЬ - СТРАШНЕЙ ВСЕГО!
(из цикла "Мгновеники")
22-го июня 1941 года я жила в Киеве на улице Малая Васильковская, в коммунальной квартире, где все соседи, люди разных национальностей и профессий, относились друг к другу, как близкие родственники.
В этот день, рано утром, я увидела страшные, чёрные, грохочущие чудовища, которые вылетали из неба над Черепановой Горкой и бомбили город.
На меня надели страшный, с хоботом, воняющий резиной противогаз, в котором я задыхалась, как в страшном сне. Над городом страшно выла сирена воздушной тревоги. Меня притащили в бомбоубежище, где было много женщин с детьми, даже с младенцами. В бомбоубежище горела синяя лампа, которая вздрагивала, если бомбы падали где-то невдалеке. Мужчин в бомбоубежище не было, они были в слове "военкомат".
Когда сирена воздушной тревоги перестала выть, мы с матерью и сестрой вышли из бомбоубежища , вдали страшно впадал в небо чёрный дым от пожаров, по городу мчались пожарные машины. Моей сестре в этот день исполнилось пятнадцать лет, это был её Деньрождень, и она знала, вдоль каких стен безопасней идти домой, у неё в школе преподавали такой предмет. Мы прошли мимо витрины магазина, где была пирамида из консервных банок с надписью "СНАТКА", - я любила читать надписи, мне в этот день было четыре года и двадцать дней.
А "СНАТКА" - красными буквами на белых банках - оказалась куском слова "КАМЧАТКА" на английском языке, в банках были камчатские крабы.
В этот страшный день оказалось, что не напрасно людям казалось : будет война, страшно думать о ней, но не думать - всего страшней! Очень многим тогда казалось,что культура, цивилизация запада не может пытать, вешать, расстреливать, травить в душегубках, сжигать живьём в крематориях, закапывать мирных граждан в Бабьем Яру, варить из людей мыло... Оказалось, что - может!.. Думать об этом страшно, но не думать - всего страшней!
Думать надо бесстрашно, не сдаваться и не сдавать священные смыслы жизни в бюро обмена, где с фантастической прибылью гады в девяностые годы меняли Победу России над гитлерьём, побеждая Россию ворьём.
* * *
В раннем детстве, ночью, разбудил меня
Неземной фонтанчик синего огня,
Искрами кружился он на одеяле,
Неземные вести молча в нём сияли.
Божий одуванчик, изнутри дыша,
Трепетно живая в нём была душа, –
Вестью бессловесной обращён ко мне,
Дал он знать, что завтра будем на войне.
Вестью бессловесной, я не знаю – как,
Дал он знать, что будет уничтожен враг,
Дал он знать об этом, сказочно искрясь,
Излучая светом неземную связь.
Как туман, растаял он перед лицом,
Я помчалась, плача, к матери с отцом,
Оба целовали слёзы, что на мне, –
Я сказала: завтра будем на войне.
Завтра нас бомбили, крыши запылали,
Выбитые окна спали в одеяле, –
Прижимаясь к стенам, люди шли за хлебом,
В городе военном пахло чёрным небом.
Неземной фонтанчик синего огня
В раннем детстве, ночью, разбудил меня
Вестью бессловесной, трепетной душой, –
Этот в искрах синих столбик небольшой.
От него остался негасимый след
Вести бессловесной, где ни звука нет, –
Только Чувство Бога, только детства гений –
Тайный узел связи высших откровений.
Вестью бессловесной, я не знаю – как,
Он сейчас явился, озаряя мрак
И секунд за двадцать сообщая вкратце,
Что войны не будет, если не сдаваться.

СИЛА ВОЛИ


Сильная воля прикинется слабой -
Вырастет лютик с душицей.
Видела я, как под каменной бабой
Нежная зелень пушится.


Слабая воля прикинется сильной -
Пышная жжётся крапива,
Чертополох кувыркается пыльный,
То и другое - красиво.


Косности нету в поступках природы,
Выбора нет лобового.
Все мы - красавцы её, не уроды,
Всех она любит сурово.


Слабую волю, сильную волю -
Всех прикрутила не слабо.
Я малодушья себе не позволю
В деле такого масштаба.

НЕ ДУМАТЬ – СТРАШНЕЙ ВСЕГО!


22-го июня 1941 года я жила в Киеве на улице Малая Васильковская, в коммунальной квартире, где все соседи, люди разных национальностей и профессий, относились друг к другу, как близкие родственники.


В этот день, рано утром, я увидела страшные, чёрные, грохочущие чудовища, которые вылетали из неба над Черепановой Горкой и бомбили город.


На меня надели страшный, с хоботом, воняющий резиной противогаз, в котором я задыхалась, как в страшном сне. Над городом страшно выла сирена воздушной тревоги. Меня притащили в бомбоубежище, где было много женщин с детьми, даже с младенцами. В бомбоубежище горела синяя лампа, которая вздрагивала, если бомбы падали где-то невдалеке. Мужчин в бомбоубежище не было, они были в слове "военкомат".


Когда сирена воздушной тревоги перестала выть, мы с матерью и сестрой вышли из бомбоубежища, вдали страшно впадал в небо чёрный дым от пожаров, по городу мчались пожарные машины. Моей сестре в этот день исполнилось пятнадцать лет, это был её Деньрождень, и она знала, вдоль каких стен безопасней идти домой, у неё в школе преподавали такой предмет. Мы прошли мимо витрины магазина, где была пирамида из консервных банок с надписью "СНАТКА", – я любила читать надписи, мне в этот день было четыре года и двадцать дней.


А "СНАТКА" – красными буквами на белых банках – оказалась куском слова "КАМЧАТКА" на английском языке, в банках были камчатские крабы.


В этот страшный день оказалось, что не напрасно людям казалось: будет война, страшно думать о ней, но не думать – всего страшней! Очень многим тогда казалось, что культура, цивилизация запада не может пытать, вешать, расстреливать, травить в душегубках, сжигать живьём в крематориях, закапывать мирных граждан в Бабьем Яру, варить из людей мыло... Оказалось, что – может!.. Думать об этом страшно, но не думать – всего страшней!


Думать надо бесстрашно, не сдаваться и не сдавать священные смыслы жизни в бюро обмена, где с фантастической прибылью гады в девяностые годы меняли Победу России над гитлерьём, побеждая Россию ворьём.

СЕГОДНЯ - ДЕНЬ ПАРАДА НАШЕЙ ПОБЕДЫ 1945 ГОДА!
ДЕНЬ ПОМИНОВЕНИЯ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ
ВАРФОЛОМЕЯ И ВАРНАВЫ !..
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДЕНЬ ФЕИ!

Самвела Карапетяна перевели в изолятор «Ереван-Кентрон»

Арестованного бизнесмена и мецената Самвела Карапетяна перевели из УИУ «Армавир» в учреждение «Ереван-Кентрон», сообщили в пресс-службе Уголовно-исполнительной службы Армении. По их словам, решение продиктовано «служебной необходимостью».

Ранее Карапетян заявил о готовности помочь заключенным, чьи права были нарушены в армянских тюрьмах. Его юридическая команда выразила готовность бесплатно защищать граждан, подвергшихся незаконному уголовному преследованию. По имеющейся информации, это вызвало обеспокоенность в руководстве УИС, учитывая возможные волнения среди заключенных.
Напомним, Карапетян был арестован 18 июня по обвинению в публичных призывах к захвату власти. Его задержание вызвало широкий общественный резонанс и реакцию со стороны Армянской Апостольской Церкви и международныорганизаций. Юрий Саакян
Перевод Юнны Мориц
Голубоглазыми были армяне.
Светловолосыми были армяне.
Такими в древности были армяне.

Но жгли и рубили отчизну армян,

Пришли и убили так много армян,

Что огнём затрубили, как нефти фонтан,

И окутались дымом глаза у армян.

Тогда черноглазыми стали армяне,

Черноволосыми стали армяне, —

Целый народ почернеть в состоянье

В развалинах, где почернели армяне.

Но в недрах времён, из бессмертных семян,

Грустит голубое глазами армян.

Моисей Тейф
"КИХЭЛЭХ И ЗЭМЭЛЭХ"
(перевод Юнны Мориц)

Город пахнет свежестью
Ветреной и нежной.
Я иду по Горького
К площади Манежной.
Кихэлэх и зэмэлэх
Я увидел в булочной
И стою, растерянный,
В суматохе уличной.
Все,
Все,
Все,
Все дети любят сладости.
Ради звонкой радости
В мирный вечер будничный
Кихэлэх и зэмэлэх
Покупайте в булочной!

Подбегает девочка,
Спрашивает тихо:
"Что такое зэмэлэх?
Что такое кихэлэх?
Объясняю девочке
Этих слов значенье:
Кихэлэх и зэмэлэх -
Вкусное печенье.

И любил когда-то
Есть печенье это
Мальчик мой, сожженный
В гитлеровском гетто.

Я стою и слышится
Сына голос тихий:
"Ой, купи сегодня
Зэмэлэх и кихэлэх..."
Где же ты мой мальчик,
Сладкоежка, где ты?
Полыхают маки
Там, где было гетто.

Полыхают маки
На горючих землях...
Покупайте детям
Кихэлэх и зэмэлэх!

Все,
Все,
Все,
Все дети любят сладости.
Ради звонкой радости
В мирный вечер будничный
Кихэлэх и зэмэлэх
Покупайте в булочной!