Разбираю рождественские подарки. Книги всегда радостно получать, но как же печален вид все более растущей в высоту стопки непрочитанных. Well, lets see:
Juli. August. September. Ольга Грязнова - суперзвезда новой немецкой литературы, это ее пятый роман за десять лет, русско-еврейский бэкграунд, родилась в Баку, вышла замуж за сирийского актера, живет в Берлине, преподает в Вене.
„Второй муж Лу — настоящий трофей, и даже её мать вынуждена это признать. Сергей — пианист и еврей, как и сама Лу. Однако их дочь Роза ни разу не была в синагоге. Обычная еврейская семья в Берлине? Но семья ли они вообще, и что это значит?
Чтобы разобраться в этих вопросах, Лу принимает приглашение на празднование 90-летия своей тёти. В захудалом отелe на Гран-Канарии собирается весь советский клан из Израиля — людей, которые теперь объединены лишь взаимными обидами. Лу пьёт, борется с мелкой злобой и неясной пустотой внутри. И вдруг понимает: ответы на её вопросы ждут в обжигающем зное Тель-Авива.
Актуальный, циничный и захватывающий роман Ольги Грязновой рассказывает историю женщины, личность которой состоит из обломков, кажущихся несовместимыми. Пока в самый неожиданный момент они не начинают складываться в единое целое.“
Kissinger & Unseld. Die Freundschaft zweier Überlebender. Вторая книга это нон-фикшн Вилли Винклера, литературного критика Зюддойче, пересказ истории малоизвестной, но знаковой дружбы. Киссинджера вы знаете, а Унзельд это титан немецкого издательского дела, Энценсбергер (который у него издавался) называл его одним из „отцов“ ФРГ - отцов интеллектуальных. Унзельд продюсировал и издавал Гессе, Брехта, Адорно (чертов автокорректор четыре раза написал Задорнов), Хабермаса, Бахманн, Хандке, список можно долго продолжать. Унзельд - архитектор издательства Suhrkamp. В ряду магистральных издательств Suhrkamp это действительно столп послевоенной Западной Германии, S. Fischer когда-то „сделала“ Томаса Манна, Rowohlt Кафку, а Suhrkampf Макса Фриша.
„Летом 1955 года на кампусе Гарвардского университета встречаются двое выживших: Генри Киссинджер, который в 1938 году смог избежать нацистских преследований, эмигрировав в Америку, и Зигфрид Унзельд, солдат Вермахта, прошедший войну против Советского Союза и спасшийся в Севастополе, выплыв в открытое Черное море.
На международном семинаре в Гарварде, организованном начинающим профессором Киссинджером для перспективных деятелей со всего мира, оба начинают строить сети знакомств, которые помогут им достичь карьерных высот: Киссинджер становится советником Никсона и мировой политической фигурой, а Унзельд — одним из ведущих издателей Федеративной Республики Германии.
Их происхождение было несравненно разными, но именно литература стала той связующей нитью, которая объединила их в дружбе длинной в жизнь.“
Разбираю рождественские подарки. Книги всегда радостно получать, но как же печален вид все более растущей в высоту стопки непрочитанных. Well, lets see:
Juli. August. September. Ольга Грязнова - суперзвезда новой немецкой литературы, это ее пятый роман за десять лет, русско-еврейский бэкграунд, родилась в Баку, вышла замуж за сирийского актера, живет в Берлине, преподает в Вене.
„Второй муж Лу — настоящий трофей, и даже её мать вынуждена это признать. Сергей — пианист и еврей, как и сама Лу. Однако их дочь Роза ни разу не была в синагоге. Обычная еврейская семья в Берлине? Но семья ли они вообще, и что это значит?
Чтобы разобраться в этих вопросах, Лу принимает приглашение на празднование 90-летия своей тёти. В захудалом отелe на Гран-Канарии собирается весь советский клан из Израиля — людей, которые теперь объединены лишь взаимными обидами. Лу пьёт, борется с мелкой злобой и неясной пустотой внутри. И вдруг понимает: ответы на её вопросы ждут в обжигающем зное Тель-Авива.
Актуальный, циничный и захватывающий роман Ольги Грязновой рассказывает историю женщины, личность которой состоит из обломков, кажущихся несовместимыми. Пока в самый неожиданный момент они не начинают складываться в единое целое.“
Kissinger & Unseld. Die Freundschaft zweier Überlebender. Вторая книга это нон-фикшн Вилли Винклера, литературного критика Зюддойче, пересказ истории малоизвестной, но знаковой дружбы. Киссинджера вы знаете, а Унзельд это титан немецкого издательского дела, Энценсбергер (который у него издавался) называл его одним из „отцов“ ФРГ - отцов интеллектуальных. Унзельд продюсировал и издавал Гессе, Брехта, Адорно (чертов автокорректор четыре раза написал Задорнов), Хабермаса, Бахманн, Хандке, список можно долго продолжать. Унзельд - архитектор издательства Suhrkamp. В ряду магистральных издательств Suhrkamp это действительно столп послевоенной Западной Германии, S. Fischer когда-то „сделала“ Томаса Манна, Rowohlt Кафку, а Suhrkampf Макса Фриша.
„Летом 1955 года на кампусе Гарвардского университета встречаются двое выживших: Генри Киссинджер, который в 1938 году смог избежать нацистских преследований, эмигрировав в Америку, и Зигфрид Унзельд, солдат Вермахта, прошедший войну против Советского Союза и спасшийся в Севастополе, выплыв в открытое Черное море.
На международном семинаре в Гарварде, организованном начинающим профессором Киссинджером для перспективных деятелей со всего мира, оба начинают строить сети знакомств, которые помогут им достичь карьерных высот: Киссинджер становится советником Никсона и мировой политической фигурой, а Унзельд — одним из ведущих издателей Федеративной Республики Германии.
Их происхождение было несравненно разными, но именно литература стала той связующей нитью, которая объединила их в дружбе длинной в жизнь.“
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from hk
