О хищной архитектуре
Солнцем на голову наступило лето, и городские остановки общественного транспорта ощетинились раскалёнными металлическими скамейками, переменной прозрачности крышами и призрачной надеждой на тень в ожидании переполненного автобуса.
Чаще всего в видеоиграх главным антагонистом предстаёт не броский сюжетный злодей, а хитрое переплетение ловушек, препятствий, тропинок, переменной невидимости стен и придирчивых наблюдателей. Они завлекают обещанием скрытых головоломками кладов, секретов и личностного роста вообще. Они забавляются с нами, как кошка с мышью. Сама архитектура становится хищником, и на её угодьях мы пасёмся.
В некоторых случаях хищничество архитектуры более очевидно — Control, соулсборны или великая Ico тому примером. Глубины архивов Старого Дома, величественные кладбища агонизирующих цивилизаций, молчаливая опасность механистического замка — опасность таится везде. Эти архитектурные нагромождения не имеют души, но от того кажутся еще более монструозными.
Не менее коварна, но гораздо более безвыходна реальная архитектура, сделанная живыми людьми для живых людей. Человейники облепляют русские города, заманивая мечтой о — наконец-то! — своём личном пространстве. Однако подвохов здесь кроется больше, чем при загадывании желаний джинну. За секретами, загадками и придирчивыми наблюдателями скрывается депрессия — от вынужденной беспомощности, после эмоционального выгорания.
Неподалёку от меня, на окраине, закрылась Икея, но дело её живёт. Магазины обволакивают спецпредложениями и внушают нервозное: «Ещё один чек — и всё». Лабиринты полок в неожиданно изгибающихся коридорах покрыты светофорами ценников и дружелюбными надписями. Порой даже кажется, что это они — для нас, а не мы — для них. Лабиринту нужно только выудить готовность войти внутрь — дальше начнётся игра. Никаких сохранений, настоящий roguelike.
Не дай Бог вы живёте в одной из столиц — ведь тогда сам несоразмерный человеку город предстаёт хтоническим левиафаном, по коже и внутренностям которого мы путешествуем, будто кровяные тельца. Он богат и раскидист, манит к себе, ведь все здесь и всё здесь! Но никто не обещал, что с вами поделятся его пахучими ценными соками, которыми стала живая вода.
Любого монстра кто-то сознательно или бессознательно создал. Однако к моменту нашей с ним встречи хищник воспринимается нами как полноценная сущность, независимо от своей одушевлённости. Последствия становятся причинами, ошибки становятся травмами, отложенный конфликт преумножается. И, если даже ты спрятался в уютном углу, это ещё не значит, что ты вышел из игры.
Познавший лавкрафтианский хоррор бытовухи @bitnevpoet — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Солнцем на голову наступило лето, и городские остановки общественного транспорта ощетинились раскалёнными металлическими скамейками, переменной прозрачности крышами и призрачной надеждой на тень в ожидании переполненного автобуса.
Чаще всего в видеоиграх главным антагонистом предстаёт не броский сюжетный злодей, а хитрое переплетение ловушек, препятствий, тропинок, переменной невидимости стен и придирчивых наблюдателей. Они завлекают обещанием скрытых головоломками кладов, секретов и личностного роста вообще. Они забавляются с нами, как кошка с мышью. Сама архитектура становится хищником, и на её угодьях мы пасёмся.
В некоторых случаях хищничество архитектуры более очевидно — Control, соулсборны или великая Ico тому примером. Глубины архивов Старого Дома, величественные кладбища агонизирующих цивилизаций, молчаливая опасность механистического замка — опасность таится везде. Эти архитектурные нагромождения не имеют души, но от того кажутся еще более монструозными.
Не менее коварна, но гораздо более безвыходна реальная архитектура, сделанная живыми людьми для живых людей. Человейники облепляют русские города, заманивая мечтой о — наконец-то! — своём личном пространстве. Однако подвохов здесь кроется больше, чем при загадывании желаний джинну. За секретами, загадками и придирчивыми наблюдателями скрывается депрессия — от вынужденной беспомощности, после эмоционального выгорания.
Неподалёку от меня, на окраине, закрылась Икея, но дело её живёт. Магазины обволакивают спецпредложениями и внушают нервозное: «Ещё один чек — и всё». Лабиринты полок в неожиданно изгибающихся коридорах покрыты светофорами ценников и дружелюбными надписями. Порой даже кажется, что это они — для нас, а не мы — для них. Лабиринту нужно только выудить готовность войти внутрь — дальше начнётся игра. Никаких сохранений, настоящий roguelike.
Не дай Бог вы живёте в одной из столиц — ведь тогда сам несоразмерный человеку город предстаёт хтоническим левиафаном, по коже и внутренностям которого мы путешествуем, будто кровяные тельца. Он богат и раскидист, манит к себе, ведь все здесь и всё здесь! Но никто не обещал, что с вами поделятся его пахучими ценными соками, которыми стала живая вода.
Любого монстра кто-то сознательно или бессознательно создал. Однако к моменту нашей с ним встречи хищник воспринимается нами как полноценная сущность, независимо от своей одушевлённости. Последствия становятся причинами, ошибки становятся травмами, отложенный конфликт преумножается. И, если даже ты спрятался в уютном углу, это ещё не значит, что ты вышел из игры.
Познавший лавкрафтианский хоррор бытовухи @bitnevpoet — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Гачимучительство: о диктатурах в кожаных трусах
У современных борцов за нравственность гомосексуальность обычно связывается с подростками с цветными волосами, моральным разложением Западной Европы и упадочничеством либеральных и социал-демократических идей. Это серьезное упрощение. Да, инклюзивное западное общество в настоящий момент избыточно педалирует тему сексуальных меньшинств — это реванш за консервативные 90-е, которые сменили сексуальную революцию после начала распространения ВИЧ. СПИД сильно напугал мещанское западное общество, на первых порах он шире распространялся среди лиц нетрадиционной ориентации по причине распространения оргий и частой смены половых партнеров. Дестигматизация гомосексуалистов совпала по времени со сменой вектора — в настоящее время ВИЧ распространяется преимущественно среди нищих слоев населения, через незащищенные гетеросексуальные контакты и употребление внутривенных наркотиков. Немаловажную роль в этой дестигматизации сыграло и гей-лобби, предельно широко представленное в индустрии развлечений.
Любая компактная группа с особым порогом вхождения в агрессивной среде склонна создавать своеобразные анклавы. В таких анклавах чувство локтя дает определенные преимущества относительно автохтонного большинства, ведущего гоббсовскую войну всех со всеми. Аналогичны причины укрепления национальных меньшинств в различных сферах науки и торговли. Это же объясняет мощнейшее скрытое лобби гомодиссидентов в религиозных, властных и националистических структурах, которые обращаются к наиболее шовинистической части общества.
При этом большинство упускает альтернативную, авторитарную культуру гомосексуализма, более близкую к своей исторической прародине — древней Спарте. Именно там существовала предельно сложная система взаимодействий воспитанника и наставника. В современной западной культуре это — сформировавшаяся после Второй мировой войны «кожаная» субкультура, показанная хотя бы на примере бара «Голубая устрица» из «Полицейской академии», а также более современные мачистские явления: «медведи» и гачимучи.
Интересен и пример распространения нетрадиционной сексуальной культуры в России. Если до начала ХХ века гомосексуальность фиксировалась скорее у богемы, по своему существу духовно прозападной, то, начиная с 30-х годов, содомия стала активно распространяться и среди простого населения. Причина — активная прогонка прежде сексуально консервативных крестьян через сталинские лагеря, где царили совершенно другие нормы нравственности. Важно отметить, что ряд ритуалов, популярных среди заключенных современных пенитенциарных учреждений, прежде применялся в исключительных случаях для кары лиц, имевших определенный вес в воровской иерархии и допустивших непростительные ошибки. Так лагерный тоталитаризм, призванный сломать человека, гомосексуализировал пролов и крестьян. Опять же примечательно, что до 50-х годов в деревнях петухом звался драчун, забияка. В современной же, рожденной на зоне, культуре муж курицы ассоциируется с совершенно другим типом поведения.
Важны и психологические аспекты. Цель любой диктатуры — абсолютная власть, не терпящая несогласия, что с психологической точки зрения указывает на истеричность и нарциссизм вовлеченных. В теории Фрейда подобные наклонности соответствуют анальной фиксации. Вообще тема анального секса избыточно часто поднимается сторонниками авторитарной модели государства, что в сочетании с культом сильной руки и склонностью таких людей к политической пассивности дает глубоко идущие ассоциации.
Неразумно связывать гомосексуальную культуру исключительно с радужными женоподобными подростками: доминирующей силой в гомосексуализации авторитарного общества являются мачо в кожаных трусах и с сильной рукой. Своеобразные Шао Каны, но с усами — нередко метафизическими.
Убежденный фрейдист @greyshemes — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
У современных борцов за нравственность гомосексуальность обычно связывается с подростками с цветными волосами, моральным разложением Западной Европы и упадочничеством либеральных и социал-демократических идей. Это серьезное упрощение. Да, инклюзивное западное общество в настоящий момент избыточно педалирует тему сексуальных меньшинств — это реванш за консервативные 90-е, которые сменили сексуальную революцию после начала распространения ВИЧ. СПИД сильно напугал мещанское западное общество, на первых порах он шире распространялся среди лиц нетрадиционной ориентации по причине распространения оргий и частой смены половых партнеров. Дестигматизация гомосексуалистов совпала по времени со сменой вектора — в настоящее время ВИЧ распространяется преимущественно среди нищих слоев населения, через незащищенные гетеросексуальные контакты и употребление внутривенных наркотиков. Немаловажную роль в этой дестигматизации сыграло и гей-лобби, предельно широко представленное в индустрии развлечений.
Любая компактная группа с особым порогом вхождения в агрессивной среде склонна создавать своеобразные анклавы. В таких анклавах чувство локтя дает определенные преимущества относительно автохтонного большинства, ведущего гоббсовскую войну всех со всеми. Аналогичны причины укрепления национальных меньшинств в различных сферах науки и торговли. Это же объясняет мощнейшее скрытое лобби гомодиссидентов в религиозных, властных и националистических структурах, которые обращаются к наиболее шовинистической части общества.
При этом большинство упускает альтернативную, авторитарную культуру гомосексуализма, более близкую к своей исторической прародине — древней Спарте. Именно там существовала предельно сложная система взаимодействий воспитанника и наставника. В современной западной культуре это — сформировавшаяся после Второй мировой войны «кожаная» субкультура, показанная хотя бы на примере бара «Голубая устрица» из «Полицейской академии», а также более современные мачистские явления: «медведи» и гачимучи.
Интересен и пример распространения нетрадиционной сексуальной культуры в России. Если до начала ХХ века гомосексуальность фиксировалась скорее у богемы, по своему существу духовно прозападной, то, начиная с 30-х годов, содомия стала активно распространяться и среди простого населения. Причина — активная прогонка прежде сексуально консервативных крестьян через сталинские лагеря, где царили совершенно другие нормы нравственности. Важно отметить, что ряд ритуалов, популярных среди заключенных современных пенитенциарных учреждений, прежде применялся в исключительных случаях для кары лиц, имевших определенный вес в воровской иерархии и допустивших непростительные ошибки. Так лагерный тоталитаризм, призванный сломать человека, гомосексуализировал пролов и крестьян. Опять же примечательно, что до 50-х годов в деревнях петухом звался драчун, забияка. В современной же, рожденной на зоне, культуре муж курицы ассоциируется с совершенно другим типом поведения.
Важны и психологические аспекты. Цель любой диктатуры — абсолютная власть, не терпящая несогласия, что с психологической точки зрения указывает на истеричность и нарциссизм вовлеченных. В теории Фрейда подобные наклонности соответствуют анальной фиксации. Вообще тема анального секса избыточно часто поднимается сторонниками авторитарной модели государства, что в сочетании с культом сильной руки и склонностью таких людей к политической пассивности дает глубоко идущие ассоциации.
Неразумно связывать гомосексуальную культуру исключительно с радужными женоподобными подростками: доминирующей силой в гомосексуализации авторитарного общества являются мачо в кожаных трусах и с сильной рукой. Своеобразные Шао Каны, но с усами — нередко метафизическими.
Убежденный фрейдист @greyshemes — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Холархия ищет авторов!
В последнее время мы чувствуем острую потребность говорить со своей аудиторией о самых разных вещах — серьезных и не очень. Мы хотим охватить все, от реальности до фантазма, хотим описать те дела человеческие, которые до сего момента представлялись мелкими и неважными. Словом, Холархии нужны новые люди. Нужны те, в ком ярко светится русский неон, каждый, кто болен словами и хочет открыть свою правду всем.
Вы пишете в стол и хотите поупражняться в создании больших структурированных текстов? Добро пожаловать к нам. Вы профессионал в отрасли, сокрытой от глаз общественности, и отчаянно желаете поведать об этом? Для нас это важно. Наконец, вы хотите передать свой вайб телеграмной среде, рассказывая обо всем и ни о чем сразу? Скорее пишите — мы ждем вас в @Cargo_ally_bot! Талантливых и начинающих, опытных рыцарей Слова и тех, кто готов оттачивать мастерство на ошибках. Не имеет значения, есть ли у вас канал с большим количеством подписчиков — важно только то, что вы хотите и можете поведать.
Но мы не ищем одних только авторов. Наша площадка все время меняется и открывается новому. Вы умеете создавать визуальный контент и хотели бы показать его широкой аудитории? Вы делаете специфические мемы, арт или плакаты? Записываете музыку? Владеете секретами пиара, рекламы и маркетинга? Пишите нам в бота — мы открыты любым идеям и предложениям!
Холархия всегда была местом, где полифония голосов может соединиться в стройный хор, описывающий реальность в ее самых неожиданных аспектах и изводах. Вы можете стать частью этого хора. Со своей стороны мы обещаем аудиторию и знакомство с такими же талантливыми авторами и контентмейкерами Холархии. А еще мы обещаем развитие — потому что сами стараемся мыслить в разных направлениях.
Ждем вас в @Cargo_ally_bot! И да будет слышен голос каждого.
В последнее время мы чувствуем острую потребность говорить со своей аудиторией о самых разных вещах — серьезных и не очень. Мы хотим охватить все, от реальности до фантазма, хотим описать те дела человеческие, которые до сего момента представлялись мелкими и неважными. Словом, Холархии нужны новые люди. Нужны те, в ком ярко светится русский неон, каждый, кто болен словами и хочет открыть свою правду всем.
Вы пишете в стол и хотите поупражняться в создании больших структурированных текстов? Добро пожаловать к нам. Вы профессионал в отрасли, сокрытой от глаз общественности, и отчаянно желаете поведать об этом? Для нас это важно. Наконец, вы хотите передать свой вайб телеграмной среде, рассказывая обо всем и ни о чем сразу? Скорее пишите — мы ждем вас в @Cargo_ally_bot! Талантливых и начинающих, опытных рыцарей Слова и тех, кто готов оттачивать мастерство на ошибках. Не имеет значения, есть ли у вас канал с большим количеством подписчиков — важно только то, что вы хотите и можете поведать.
Но мы не ищем одних только авторов. Наша площадка все время меняется и открывается новому. Вы умеете создавать визуальный контент и хотели бы показать его широкой аудитории? Вы делаете специфические мемы, арт или плакаты? Записываете музыку? Владеете секретами пиара, рекламы и маркетинга? Пишите нам в бота — мы открыты любым идеям и предложениям!
Холархия всегда была местом, где полифония голосов может соединиться в стройный хор, описывающий реальность в ее самых неожиданных аспектах и изводах. Вы можете стать частью этого хора. Со своей стороны мы обещаем аудиторию и знакомство с такими же талантливыми авторами и контентмейкерами Холархии. А еще мы обещаем развитие — потому что сами стараемся мыслить в разных направлениях.
Ждем вас в @Cargo_ally_bot! И да будет слышен голос каждого.
Блокчейн: страх и вожделение. Часть первая — непонимание
С каждым годом блокчейн занимает все больше умов. Он выглядит привлекательным, интересным и инновационным. Казалось бы, «перевод всего и вся на блокчейн» — уже не мечта шифропанков, а то самое будущее, к которому скоро все придет. И тогда настанет интересное время. То ли светлое и полное надежд, то ли еще более анально огороженное.
Как понять, что нас ждет? Как понять, что мы правы в своих суждениях про эту технологию? Как вообще осознать блокчейн, принять его в свое сердце или навсегда отвергнуть? Попытаемся разобраться.
Часть из нас в своей юности сталкивались с ситуацией, которая называется «меня никто не понимает». Кто-то этой ситуации избежал, кто-то с ней справился. А кто-то в ней — блокчейн. Основная проблема блокчейн-технологии сегодня — ее никто не может осмыслить до конца. Кроме ряда программистов, блокчейн-программистов и технических специалистов различного уровня. Сказать «я понял блокчейн» — все равно, что сказать «я понял квантовую механику». В обществе псевдоинтеллектуалов вами будут восхищаться. В обществе ученых на вас посмотрят косо и скажут «когда-то и мы были самонадеянными».
Иллюзия экспертности возникает по той причине, что технология выглядит достаточно простой. Казалось бы, что тут понимать? Однако из раза в раз я вижу, как политики, экономисты, блогеры, публицисты и прочие допускают одни и те же ошибки. Это не их вина. Это вина того, что они получают дезинформацию. О дезинформации мы обязательно поговорим позже. Однако данную статью будут читать не только люди в теме, но и люди, которые могут быть новичками. Поэтому начнем с азов. Порассуждаем о блокчейне и о том, как он устроен.
У нас есть два популярных вида архитектур сети — клиент-серверная и P2P. Клиент-серверная архитектура выглядит следующим образом: есть клиент, а есть сервер. Клиент отправляет запрос на сервер, получает от него ответ. Сервер — это компьютер с большой мощностью для обработки запросов. Атака на сервер приведет к тому, что он может выйти из строя и перестанет предоставлять ответы клиентам.
Peer-to-Peer (P2P) архитектура выглядит иначе. В ней клиент одновременно является и клиентом, и сервером. В этом есть свой плюс — так, сеть будет работать даже тогда, когда в ней активен всего один компьютер. Но есть и проблема. Эта проблема — безопасность. Такую сеть очень легко атаковать и вывести из строя.
Так вот. Блокчейн — это P2P-сеть. Некий (некие?) Сатоши Накамото придумал интересную систему защиты P2P-сети. Так, чтобы внести изменения в сеть, необходимо затратить определенное количество электроэнергии. Пользователям, которые будут атаковать сеть, экономически невыгодно это делать, поскольку они тратят электричество. Как говорится, все гениальное просто.
Данный механизм получил название «Доказательство выполненной работы», он же «Proof-of-Work» — он используется в сети Bitcoin, а также многих других и по сей день. Помимо этого, Сатоши также решил(и?) так называемую Проблему Византийских Генералов. Изменения вносятся в сеть тогда и только тогда, когда больше ⅔ майнеров (тех, кто создает блоки) придут к консенсусу. То есть подтвердят, что да, эти изменения легитимны. Поэтому алгоритм PoW еще называется алгоритмом консенсуса.
Продолжение следует.
Восходящий по ступеням серверной архитектуры @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
С каждым годом блокчейн занимает все больше умов. Он выглядит привлекательным, интересным и инновационным. Казалось бы, «перевод всего и вся на блокчейн» — уже не мечта шифропанков, а то самое будущее, к которому скоро все придет. И тогда настанет интересное время. То ли светлое и полное надежд, то ли еще более анально огороженное.
Как понять, что нас ждет? Как понять, что мы правы в своих суждениях про эту технологию? Как вообще осознать блокчейн, принять его в свое сердце или навсегда отвергнуть? Попытаемся разобраться.
Часть из нас в своей юности сталкивались с ситуацией, которая называется «меня никто не понимает». Кто-то этой ситуации избежал, кто-то с ней справился. А кто-то в ней — блокчейн. Основная проблема блокчейн-технологии сегодня — ее никто не может осмыслить до конца. Кроме ряда программистов, блокчейн-программистов и технических специалистов различного уровня. Сказать «я понял блокчейн» — все равно, что сказать «я понял квантовую механику». В обществе псевдоинтеллектуалов вами будут восхищаться. В обществе ученых на вас посмотрят косо и скажут «когда-то и мы были самонадеянными».
Иллюзия экспертности возникает по той причине, что технология выглядит достаточно простой. Казалось бы, что тут понимать? Однако из раза в раз я вижу, как политики, экономисты, блогеры, публицисты и прочие допускают одни и те же ошибки. Это не их вина. Это вина того, что они получают дезинформацию. О дезинформации мы обязательно поговорим позже. Однако данную статью будут читать не только люди в теме, но и люди, которые могут быть новичками. Поэтому начнем с азов. Порассуждаем о блокчейне и о том, как он устроен.
У нас есть два популярных вида архитектур сети — клиент-серверная и P2P. Клиент-серверная архитектура выглядит следующим образом: есть клиент, а есть сервер. Клиент отправляет запрос на сервер, получает от него ответ. Сервер — это компьютер с большой мощностью для обработки запросов. Атака на сервер приведет к тому, что он может выйти из строя и перестанет предоставлять ответы клиентам.
Peer-to-Peer (P2P) архитектура выглядит иначе. В ней клиент одновременно является и клиентом, и сервером. В этом есть свой плюс — так, сеть будет работать даже тогда, когда в ней активен всего один компьютер. Но есть и проблема. Эта проблема — безопасность. Такую сеть очень легко атаковать и вывести из строя.
Так вот. Блокчейн — это P2P-сеть. Некий (некие?) Сатоши Накамото придумал интересную систему защиты P2P-сети. Так, чтобы внести изменения в сеть, необходимо затратить определенное количество электроэнергии. Пользователям, которые будут атаковать сеть, экономически невыгодно это делать, поскольку они тратят электричество. Как говорится, все гениальное просто.
Данный механизм получил название «Доказательство выполненной работы», он же «Proof-of-Work» — он используется в сети Bitcoin, а также многих других и по сей день. Помимо этого, Сатоши также решил(и?) так называемую Проблему Византийских Генералов. Изменения вносятся в сеть тогда и только тогда, когда больше ⅔ майнеров (тех, кто создает блоки) придут к консенсусу. То есть подтвердят, что да, эти изменения легитимны. Поэтому алгоритм PoW еще называется алгоритмом консенсуса.
Продолжение следует.
Восходящий по ступеням серверной архитектуры @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
О новом рекламном рынке: дракон за железной стеной
Зачастую, работая в сфере прикладных IT-технологий и маркетинга, приходится писать о довольно скучных и прозаических вещах, вроде повышения конверсии или обзоров доступного инструментария. Словом, делать работу, которая делалась годами, говорить об одних и тех же навязших в зубах вещах. По крайней мере, так было раньше. А потом вокруг нас воздвигли железную стену санкций, и тогда мы увидели дракона — грядущий рекламный кризис.
Ситуация на рекламном рынке сильно изменилась с началом СВО, хотя это до сих пор поняли далеко не все игроки. С интересом наблюдал в последние месяцы, как многие коллеги постили полезный и экспертный контент так, как будто ничего особенного и не случилось. Ну да, серьезный конфликт. Да, прикрыли Мету (запрещена в РФ). Да, отменили кучу сервисов — или, того хуже, сделали невозможной их оплату. Но продажи-то сами себя не организуют, а значит, продолжаем дуть щеки и качать бренд, личный или обезличенный. И льются по трубам рекламных каналов экспертная экспертиза, продающие тексты, а также прочие причесанные гайдбуком и рассчитанные на ценности ЦА креативы. Как ни в чем не бывало. Главное — не упоминать Бруно и доброжелательно улыбаться.
Человек по своей природе достаточно инертен. Если нет ощутимых внешних раздражителей, большинство из нас выберет наименее энергозатратный вариант существования — при условии покрытия базовых потребностей, конечно. Это утвержение справедливо и для среднестатистического российского предпринимателя. Если проторенной дорожкой еще можно как-то двигаться, он будет это делать. Даже если цена сделки выросла десятикратно. Площадки вводят новые тарифы? Сократим штат маркетингового отдела и сэкономим на туалетной бумаге в офисе. Выходит новый закон о рекламе? Ну, пока еще РКН его излечит от собственных багов, будем барахтаться по старинке. Просто не слишком сильно отсвечивая. И любимая присказка каждого такого босса — другие же как-то крутятся! Не могут же весь рынок придушить?
И действительно, наверное, весь рынок не могут. Но тебе-то, дорогой бизнесмен, что с того? Разве падение выручки и оборотов становится слаще от осознания, что ты не один такой?
Если эти вопросы начать обсуждать кулуарно, то «по секрету» коллеги в основном делятся двумя соображениями.
1. Сейчас поднапряжемся и переждем. Абсурдность этого плана можно обсуждать с разных сторон, но я лишь замечу, что любая операционная эффективность имеет потолок. Да и невозможно стоять на цыпочках постоянно.
2. Мы замутим свою площадку и сами станем регулятором. Опять же, оставляя за скобками очевидные доводы про количество таких умников и то, как на них смотрят регулирующие органы, скажу, что количество альтернативных площадок всегда обратно пропорционально движухе на них. То есть это в чистом виде попытка перетянуть одеяло рынка на себя без малейшего желания отрефлексировать последствия хотя бы даже успеха.
Контуров будущего нет ни у кого. Но что хуже — нет даже четкого понимания последствий ничегонеделания. Классическое «авось пронесет», работаем по ситуации.
Меж тем на горизонте постепенно проступают намеки на новую парадигму рекламного рынка, от которой пока отмахивается даже прогрессивная часть отрасли — настолько этот дискурс ещё молод. Он не был порожден санкционным занавесом — СВО лишь ускорила неизбежный процесс, — но несется на крыльях общего научно-технического прогресса. У него пока нет единого принятого термина, потому я обозначу это явление, как художественные маркетинговые коммуникации.
Что это такое, мы еще неоднократно обсудим и разберем в деталях. Пока что скажу, что данная парадигма потенциально способна не только вытянуть из воды тонущего российского бизнесмена, но и пройтись по планете Логосом, карающим всех впавших в ничтожность. Смогут ли русские пройти первыми по этой дороге приключений? Успеют ли победить дракона прежде, чем остальные рыцари и иные обладатели меча смекнут, в чем тут дело? Для начала неплохо бы честно ответить себе на вопрос — are we men enough?
Идущий на дракона @logosetferrum — для Холархии.
Зачастую, работая в сфере прикладных IT-технологий и маркетинга, приходится писать о довольно скучных и прозаических вещах, вроде повышения конверсии или обзоров доступного инструментария. Словом, делать работу, которая делалась годами, говорить об одних и тех же навязших в зубах вещах. По крайней мере, так было раньше. А потом вокруг нас воздвигли железную стену санкций, и тогда мы увидели дракона — грядущий рекламный кризис.
Ситуация на рекламном рынке сильно изменилась с началом СВО, хотя это до сих пор поняли далеко не все игроки. С интересом наблюдал в последние месяцы, как многие коллеги постили полезный и экспертный контент так, как будто ничего особенного и не случилось. Ну да, серьезный конфликт. Да, прикрыли Мету (запрещена в РФ). Да, отменили кучу сервисов — или, того хуже, сделали невозможной их оплату. Но продажи-то сами себя не организуют, а значит, продолжаем дуть щеки и качать бренд, личный или обезличенный. И льются по трубам рекламных каналов экспертная экспертиза, продающие тексты, а также прочие причесанные гайдбуком и рассчитанные на ценности ЦА креативы. Как ни в чем не бывало. Главное — не упоминать Бруно и доброжелательно улыбаться.
Человек по своей природе достаточно инертен. Если нет ощутимых внешних раздражителей, большинство из нас выберет наименее энергозатратный вариант существования — при условии покрытия базовых потребностей, конечно. Это утвержение справедливо и для среднестатистического российского предпринимателя. Если проторенной дорожкой еще можно как-то двигаться, он будет это делать. Даже если цена сделки выросла десятикратно. Площадки вводят новые тарифы? Сократим штат маркетингового отдела и сэкономим на туалетной бумаге в офисе. Выходит новый закон о рекламе? Ну, пока еще РКН его излечит от собственных багов, будем барахтаться по старинке. Просто не слишком сильно отсвечивая. И любимая присказка каждого такого босса — другие же как-то крутятся! Не могут же весь рынок придушить?
И действительно, наверное, весь рынок не могут. Но тебе-то, дорогой бизнесмен, что с того? Разве падение выручки и оборотов становится слаще от осознания, что ты не один такой?
Если эти вопросы начать обсуждать кулуарно, то «по секрету» коллеги в основном делятся двумя соображениями.
1. Сейчас поднапряжемся и переждем. Абсурдность этого плана можно обсуждать с разных сторон, но я лишь замечу, что любая операционная эффективность имеет потолок. Да и невозможно стоять на цыпочках постоянно.
2. Мы замутим свою площадку и сами станем регулятором. Опять же, оставляя за скобками очевидные доводы про количество таких умников и то, как на них смотрят регулирующие органы, скажу, что количество альтернативных площадок всегда обратно пропорционально движухе на них. То есть это в чистом виде попытка перетянуть одеяло рынка на себя без малейшего желания отрефлексировать последствия хотя бы даже успеха.
Контуров будущего нет ни у кого. Но что хуже — нет даже четкого понимания последствий ничегонеделания. Классическое «авось пронесет», работаем по ситуации.
Меж тем на горизонте постепенно проступают намеки на новую парадигму рекламного рынка, от которой пока отмахивается даже прогрессивная часть отрасли — настолько этот дискурс ещё молод. Он не был порожден санкционным занавесом — СВО лишь ускорила неизбежный процесс, — но несется на крыльях общего научно-технического прогресса. У него пока нет единого принятого термина, потому я обозначу это явление, как художественные маркетинговые коммуникации.
Что это такое, мы еще неоднократно обсудим и разберем в деталях. Пока что скажу, что данная парадигма потенциально способна не только вытянуть из воды тонущего российского бизнесмена, но и пройтись по планете Логосом, карающим всех впавших в ничтожность. Смогут ли русские пройти первыми по этой дороге приключений? Успеют ли победить дракона прежде, чем остальные рыцари и иные обладатели меча смекнут, в чем тут дело? Для начала неплохо бы честно ответить себе на вопрос — are we men enough?
Идущий на дракона @logosetferrum — для Холархии.
Всеобщая шизофрения: как науку заставляют выбирать сторону?
С началом спецоперации в западных СМИ начало появляться всё больше сообщений, суть которых передаётся следующим образом: «Русский учёный,сдавайся переезжай работать к нам! Здесь тебя накормят и напоят, а ещё привезут расходные материалы вовремя!». Как ни странно, но на некоторых коллег по цеху такая пропаганда действительно подействовала. Ну и различные телеграм-каналы со стажировками и вакансиями регулярно публикуют объявления о стажировках в европейских и американских университетах.
Но что же произойдёт, если этот самый «русский учёный» решится покинуть «путинскую рашку», в которой якобы нет науки? Он начнёт искать документальное подтверждение словам политиков — скажем, пойдёт на сайты посольств, где обнаружит закономерное ничего. Попытается получить визу на стажировку или хотя бы оплатить взнос для участия в онлайн-семинаре — но у него и этого не выйдет. Что же такое происходит?
А это — всеобщая шизофрения. Уже даже и не лицемерие. С одной стороны — лозунги уровня «мы обескровим российскую науку!», с другой — вахтёрское «маааладой челааавек, вы не видите, здесь написано, что гражданам РФ не рады!». Шизофрения со взаимоисключающими посылами должна беспокоить и деморализовывать, как и подобает одному из фронтов пропаганды. К сожалению, этот фронт направлен на один из самых уязвимых к psychological warfare слоёв общества — на людей, ставящих науку превыше политических дрязг.
Я специально не пишу об «учёных», релоцировавшихся в первые дни спецоперации в Тбилиси или Ереван. С ними усё ясно — люди уже себя показали, особенно паническим лаем в профильных чатах:
— У вас в путинской рашке ничего больше не будет! Всё запрещено! Ничего ты не ввезёшь!
— *оплачиваю заказ из Китая без дурацких анкет* Ок. Кстати, за лифт в Тбилиси заплатил?
Однако представьте, каково учёным с российскими паспортами, которые УЖЕ оказались в условных США и ЕС? Они, оказавшись в обществе фанатиков-NPC, даже будучи аполитичными, вынуждены подписываться под всякими призывами к миру — им отказывают в праве отсидеться в стороне. Просто между нейтральной позицией, устным призывом к «миру» (читай: в понимании абстрактного запада — к поражению России) и _ПОДПИСАННЫМ_ призывом — огромная разница. Впрочем, их можно понять; люди просто хотят заниматься своим делом, избегая осложняющего ситуацию кэнселлинга от коллег.
Однако совсем другое дело — российские учёные, подписавшие призыв к «миру» в газете «Троицкий вариант». Ребята, вы ебобо? Вы же понимаете, что «как раньше» уже не будет? Что уже никто не включит вам возможность, скажем, заказывать из ThermoFisher, как было прежде? Вы же понимаете, что все эти удобные плюшки (условно — возможность заказать расходники из ЕС) не стоят поражения нашей страны? Вы же понимаете, что под «миром» Запад понимает только капитуляцию России?
P.S. По поводу «как раньше» — та же компания, ThermoFisher, ещё до СВО заставляла клиентов из России заполнять довольно унизительные анкеты. Когда я в 2020 году заказывал пластик и сорбенты, меня спрашивали о том, буду ли я это продавать в Иран, в КНДР, производить химическое, радиологическое и биологическое оружие. Более того, запрашивали описание эксперимента (причём довольно подробное — в инструкциях к заполнению сразу же стоял пункт «при ответе ДЛЯ РАБОТЫ — можем спокойно отказать вам в продаже»). Какое ваше собачье дело? Теперь вы довыёбывались: и химическое вам будет, и радиологическое, и биологическое, и в Иран с КНДР будем перепродавать. Свою линию вы гнули слишком долго — с этой шизофренией пора заканчивать.
Пресекающий манипуляции @smallpharm — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
С началом спецоперации в западных СМИ начало появляться всё больше сообщений, суть которых передаётся следующим образом: «Русский учёный,
Но что же произойдёт, если этот самый «русский учёный» решится покинуть «путинскую рашку», в которой якобы нет науки? Он начнёт искать документальное подтверждение словам политиков — скажем, пойдёт на сайты посольств, где обнаружит закономерное ничего. Попытается получить визу на стажировку или хотя бы оплатить взнос для участия в онлайн-семинаре — но у него и этого не выйдет. Что же такое происходит?
А это — всеобщая шизофрения. Уже даже и не лицемерие. С одной стороны — лозунги уровня «мы обескровим российскую науку!», с другой — вахтёрское «маааладой челааавек, вы не видите, здесь написано, что гражданам РФ не рады!». Шизофрения со взаимоисключающими посылами должна беспокоить и деморализовывать, как и подобает одному из фронтов пропаганды. К сожалению, этот фронт направлен на один из самых уязвимых к psychological warfare слоёв общества — на людей, ставящих науку превыше политических дрязг.
Я специально не пишу об «учёных», релоцировавшихся в первые дни спецоперации в Тбилиси или Ереван. С ними усё ясно — люди уже себя показали, особенно паническим лаем в профильных чатах:
— У вас в путинской рашке ничего больше не будет! Всё запрещено! Ничего ты не ввезёшь!
— *оплачиваю заказ из Китая без дурацких анкет* Ок. Кстати, за лифт в Тбилиси заплатил?
Однако представьте, каково учёным с российскими паспортами, которые УЖЕ оказались в условных США и ЕС? Они, оказавшись в обществе фанатиков-NPC, даже будучи аполитичными, вынуждены подписываться под всякими призывами к миру — им отказывают в праве отсидеться в стороне. Просто между нейтральной позицией, устным призывом к «миру» (читай: в понимании абстрактного запада — к поражению России) и _ПОДПИСАННЫМ_ призывом — огромная разница. Впрочем, их можно понять; люди просто хотят заниматься своим делом, избегая осложняющего ситуацию кэнселлинга от коллег.
Однако совсем другое дело — российские учёные, подписавшие призыв к «миру» в газете «Троицкий вариант». Ребята, вы ебобо? Вы же понимаете, что «как раньше» уже не будет? Что уже никто не включит вам возможность, скажем, заказывать из ThermoFisher, как было прежде? Вы же понимаете, что все эти удобные плюшки (условно — возможность заказать расходники из ЕС) не стоят поражения нашей страны? Вы же понимаете, что под «миром» Запад понимает только капитуляцию России?
P.S. По поводу «как раньше» — та же компания, ThermoFisher, ещё до СВО заставляла клиентов из России заполнять довольно унизительные анкеты. Когда я в 2020 году заказывал пластик и сорбенты, меня спрашивали о том, буду ли я это продавать в Иран, в КНДР, производить химическое, радиологическое и биологическое оружие. Более того, запрашивали описание эксперимента (причём довольно подробное — в инструкциях к заполнению сразу же стоял пункт «при ответе ДЛЯ РАБОТЫ — можем спокойно отказать вам в продаже»). Какое ваше собачье дело? Теперь вы довыёбывались: и химическое вам будет, и радиологическое, и биологическое, и в Иран с КНДР будем перепродавать. Свою линию вы гнули слишком долго — с этой шизофренией пора заканчивать.
Пресекающий манипуляции @smallpharm — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Страх и ненависть в блокчейне. Часть вторая — (не)изменяемость
Окей, мы разобрались с тем, как блокчейн защищен, как и в том, что это за вид сети. Но что есть он сам?
Блокчейн — это база данных. По сути, это просто набор информации, которая хранится в виде «кто кому сколько чего отправил». Информация обладает свойствами распределенности и реплицируемости. Это значит, что она хранится на множестве компьютеров и постоянно обновляется.
Исходя из названия, которое переводится как «цепочка блоков», можно легко понять, какую структуру имеет эта база данных. Интересной фичей, которую придумал(и?) Накамото, является то, что каждый блок хранит информацию о себе, а также о предыдущем блоке.
То есть человеку, который решит изменить информацию об уже созданном блоке в той же сети Bitcoin, нужно будет изменить эту же информацию во всех блоках, которые на него ссылаются. Более того, нужен будет консенсус, чтобы принять это изменение. Так как копия базы данных Bitcoin хранится на всех компьютерах, участвующих в майнинге, очевидно, что консенсус отклонит информацию данного пользователя, и он просто так потратит электричество.
Таким образом, блокчейн надежно защищен от изменения информации «задним числом». Не только своей архитектурой, как базы данных, но и, конечно же, алгоритмом консенсуса. Однако, если вы имеете достаточную мощность, то сможете без особых проблем захватить больше, чем ⅔ майнинговой мощности и переписать все блоки, нарисовав себе хоть СТОТЫЩТРИЛЛИОНОВ Биткоинов на балансе. Тут мы подходим к тому, что я называю дилеммой алгоритмов консенсуса. Проблема в том, что они все — мусор.
Окей. Как работает Proof-of-Work с точки зрения техники — понятно и очевидно. Майнер производит вычисления, на которые тратятся киловатты, за что он получает награду. Основным конкурентом Proof-of-Work сегодня является Proof-of-Stake.
Как работает Proof-of-Stake? Proof-of-Stake — это своего рода представительная блокчейн-демократия. Пользователи вместо видимокарт или процессоров покупают криптовалюту и блокируют её. При её помощи они отдают свою цифровую подпись в качестве голоса за блок, который будет создан, и получают за это награду. Проблема в том, что Proof-of-Stake не имеет как таковой защиты от того, чтобы блоки можно было подписывать хоть бесконечное количество раз. Да, ваш кошелек как бы могут заблокировать, у вас могут как бы забрать все, что вы заработали, и прочее-прочее-прочее.
Но, так или иначе, никто не может запретить вам (если вы PoS-майнер), совершить атаку на сеть, чтобы через нее бесконечно подписывать блоки и давать себе бесконечную награду. Увы и ах. Эту проблему признают даже ярые сторонники PoS-майнинга. Нет большого смысла проводить атаку 51%. Достаточно найти такую уязвимость, которая позволит Вам подписывать «чуть больше» голосов за блоки. Задача эта — нетривиальная, спору нет. Хотя вполне выполнимая, если «нужные люди» поставят себе такую цель.
То есть мы понимаем, что самый перспективный по важности алгоритм консенсуса, который будет основой всего блокчейна — мусор в плане защиты. Это смешно, не правда ли ? Окей. Предположим, когда-то эти проблемы будут решены. Адепты блокчейна переходят к трем следующим пунктам.
Блокчейн — это еще и интересные технологии.
Блокчейн — это защита от государства.
Блокчейн — это безопасность.
Далее разберем и их.
Продолжение следует.
(Не)изменяемый @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Окей, мы разобрались с тем, как блокчейн защищен, как и в том, что это за вид сети. Но что есть он сам?
Блокчейн — это база данных. По сути, это просто набор информации, которая хранится в виде «кто кому сколько чего отправил». Информация обладает свойствами распределенности и реплицируемости. Это значит, что она хранится на множестве компьютеров и постоянно обновляется.
Исходя из названия, которое переводится как «цепочка блоков», можно легко понять, какую структуру имеет эта база данных. Интересной фичей, которую придумал(и?) Накамото, является то, что каждый блок хранит информацию о себе, а также о предыдущем блоке.
То есть человеку, который решит изменить информацию об уже созданном блоке в той же сети Bitcoin, нужно будет изменить эту же информацию во всех блоках, которые на него ссылаются. Более того, нужен будет консенсус, чтобы принять это изменение. Так как копия базы данных Bitcoin хранится на всех компьютерах, участвующих в майнинге, очевидно, что консенсус отклонит информацию данного пользователя, и он просто так потратит электричество.
Таким образом, блокчейн надежно защищен от изменения информации «задним числом». Не только своей архитектурой, как базы данных, но и, конечно же, алгоритмом консенсуса. Однако, если вы имеете достаточную мощность, то сможете без особых проблем захватить больше, чем ⅔ майнинговой мощности и переписать все блоки, нарисовав себе хоть СТОТЫЩТРИЛЛИОНОВ Биткоинов на балансе. Тут мы подходим к тому, что я называю дилеммой алгоритмов консенсуса. Проблема в том, что они все — мусор.
Окей. Как работает Proof-of-Work с точки зрения техники — понятно и очевидно. Майнер производит вычисления, на которые тратятся киловатты, за что он получает награду. Основным конкурентом Proof-of-Work сегодня является Proof-of-Stake.
Как работает Proof-of-Stake? Proof-of-Stake — это своего рода представительная блокчейн-демократия. Пользователи вместо видимокарт или процессоров покупают криптовалюту и блокируют её. При её помощи они отдают свою цифровую подпись в качестве голоса за блок, который будет создан, и получают за это награду. Проблема в том, что Proof-of-Stake не имеет как таковой защиты от того, чтобы блоки можно было подписывать хоть бесконечное количество раз. Да, ваш кошелек как бы могут заблокировать, у вас могут как бы забрать все, что вы заработали, и прочее-прочее-прочее.
Но, так или иначе, никто не может запретить вам (если вы PoS-майнер), совершить атаку на сеть, чтобы через нее бесконечно подписывать блоки и давать себе бесконечную награду. Увы и ах. Эту проблему признают даже ярые сторонники PoS-майнинга. Нет большого смысла проводить атаку 51%. Достаточно найти такую уязвимость, которая позволит Вам подписывать «чуть больше» голосов за блоки. Задача эта — нетривиальная, спору нет. Хотя вполне выполнимая, если «нужные люди» поставят себе такую цель.
То есть мы понимаем, что самый перспективный по важности алгоритм консенсуса, который будет основой всего блокчейна — мусор в плане защиты. Это смешно, не правда ли ? Окей. Предположим, когда-то эти проблемы будут решены. Адепты блокчейна переходят к трем следующим пунктам.
Блокчейн — это еще и интересные технологии.
Блокчейн — это защита от государства.
Блокчейн — это безопасность.
Далее разберем и их.
Продолжение следует.
(Не)изменяемый @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Кроличья нора сторителлинга. Часть первая — спящий дракон
В вводной части своего планируемого цикла я полагался на эмоциональный аспект повествования, рассчитывая одним постом хоть как-то обрисовать общую канву. Теперь же пришло время разбирать тему по существу, шаг за шагом. И начнем мы с вопроса о том, что сейчас происходит с рекламным рынком.
Рекламодателей, как инициаторов рекламного спроса, можно условно разделить на три категории:
1. Те, кто не нуждается в генерации новых продаж. Это компании, информация о которых передается от клиента к клиенту — они живут чисто на сарафанном радио и длинных контрактах. У них все может остаться прежним, если в цепочках взаимодействий никто не попал под санкции. То есть, на самом деле, вряд ли. Но количество таких компаний в общем зачете настолько мало, что эту категорию в принципе нет смысла обсуждать. Отметим только, что и у сарафанников теперь может возникнуть потребность таки начать поиск новых клиентов.
2. Те, кто живет чисто на лидгене — на новых заявках. Подавляющее большинство бизнесов относится к этой категории. У них всегда есть регулярные kpi, и, если они по каким-то причинам не выполняются, компания постепенно сваливается в штопор или кризисную ситуацию. Не касаясь возможных причин существования такой парадигмы, зафиксируем — спайс маст флоу.
3. Те, кто с разной степенью успешности комбинирует эти два подхода. У них, скорее всего, уже давно есть внедренная система коммуникации и менеджмента (CRM), причем не как IT-решение, но как бизнес-подход. Тем не менее, пула постоянных клиентов им недостаточно — например, из-за хронически низкого LTV. Если они находились в этой категории до 24 февраля, то сегодня наверняка пребывают как минимум в зоне жесткой турбулентности.
Я пишу это, чтобы продемонстрировать только одно — в России почти не осталось бизнесов, не затронутых текущей ситуацией.
Из онлайн-площадок для массового рекламодателя работают ТГ, ВК, ОК, Яндекс.Директ и нишевые маркетплейсы. SEO медленно удушается платным размещением на подобных площадках вне зависимости от их названия, и так происходит во всем мире. Арбитраж трафа постепенно дискредитирует сам себя из-за вечно ухудшающегося качества лида. Про остальные методы рекламы нет смысла и говорить, так как они даже не отраслевые, а ситуативные. Сегодня мы используем таргет через Wi-Fi, завтра повесим наружный баннер на главной площади города — это проходит по разряду экзотики, на такое системно опираются очень редкие рекламодатели.
Пометим себе — основной поток рекламных бюджетов подразумевает платное размещение в Интернете на вышеперечисленных площадках. В основном — по модели CPA (cost per action), когда рекламодатель платит площадке за некое целевое действие пользователя: клик, звонок, заявку на сайте или нечто подобное.
Теперь отмотаем время назад, чтобы глянуть, так ли уж СВО виновата в происходящем. Увы, нет.
Ведь что такое CPA для бизнесмена и его маркетолога? Это выбор — сесть ли на иглу быстрых продаж, начав обеспечивать их прямо со дня оплаты, или водить компанию сорок лет по пустыне органического роста путем сарафанного радио, отраслевого признания и позиций в бесплатной выдаче поисковиков.
Оставим за скобками плюсы и минусы таких вариантов, ибо выбор уже сделан техногигантами, предоставляющими доступ к платному размещению. Они никак не заинтересованы, чтобы вы генерировали уникальный контент у себя на сайте, повышали юзабилити, и, как следствие, росли самостоятельно. Просто заплати и веди пользователя хоть на кровавое месиво низкооплачиваемых креативов. Продажи у тебя пойдут чисто по закону больших чисел. Вот только цены растут вообще без отскоков. Так происходит монополизация рынка — под инфоцыганские песни о возможности открыть бизнес за один день.
Здесь мы приходим к выводу — рекламный кризис назревал давно. Совокупность всех факторов в любом случае привела бы нас в эту точку. Дракон существовал все время — просто он спал. А рост, как известно, происходит в основном во время сна. И теперь дракон начал пробуждаться.
Измеряющий пустыню @logosetferrum — для Холархии.
В вводной части своего планируемого цикла я полагался на эмоциональный аспект повествования, рассчитывая одним постом хоть как-то обрисовать общую канву. Теперь же пришло время разбирать тему по существу, шаг за шагом. И начнем мы с вопроса о том, что сейчас происходит с рекламным рынком.
Рекламодателей, как инициаторов рекламного спроса, можно условно разделить на три категории:
1. Те, кто не нуждается в генерации новых продаж. Это компании, информация о которых передается от клиента к клиенту — они живут чисто на сарафанном радио и длинных контрактах. У них все может остаться прежним, если в цепочках взаимодействий никто не попал под санкции. То есть, на самом деле, вряд ли. Но количество таких компаний в общем зачете настолько мало, что эту категорию в принципе нет смысла обсуждать. Отметим только, что и у сарафанников теперь может возникнуть потребность таки начать поиск новых клиентов.
2. Те, кто живет чисто на лидгене — на новых заявках. Подавляющее большинство бизнесов относится к этой категории. У них всегда есть регулярные kpi, и, если они по каким-то причинам не выполняются, компания постепенно сваливается в штопор или кризисную ситуацию. Не касаясь возможных причин существования такой парадигмы, зафиксируем — спайс маст флоу.
3. Те, кто с разной степенью успешности комбинирует эти два подхода. У них, скорее всего, уже давно есть внедренная система коммуникации и менеджмента (CRM), причем не как IT-решение, но как бизнес-подход. Тем не менее, пула постоянных клиентов им недостаточно — например, из-за хронически низкого LTV. Если они находились в этой категории до 24 февраля, то сегодня наверняка пребывают как минимум в зоне жесткой турбулентности.
Я пишу это, чтобы продемонстрировать только одно — в России почти не осталось бизнесов, не затронутых текущей ситуацией.
Из онлайн-площадок для массового рекламодателя работают ТГ, ВК, ОК, Яндекс.Директ и нишевые маркетплейсы. SEO медленно удушается платным размещением на подобных площадках вне зависимости от их названия, и так происходит во всем мире. Арбитраж трафа постепенно дискредитирует сам себя из-за вечно ухудшающегося качества лида. Про остальные методы рекламы нет смысла и говорить, так как они даже не отраслевые, а ситуативные. Сегодня мы используем таргет через Wi-Fi, завтра повесим наружный баннер на главной площади города — это проходит по разряду экзотики, на такое системно опираются очень редкие рекламодатели.
Пометим себе — основной поток рекламных бюджетов подразумевает платное размещение в Интернете на вышеперечисленных площадках. В основном — по модели CPA (cost per action), когда рекламодатель платит площадке за некое целевое действие пользователя: клик, звонок, заявку на сайте или нечто подобное.
Теперь отмотаем время назад, чтобы глянуть, так ли уж СВО виновата в происходящем. Увы, нет.
Ведь что такое CPA для бизнесмена и его маркетолога? Это выбор — сесть ли на иглу быстрых продаж, начав обеспечивать их прямо со дня оплаты, или водить компанию сорок лет по пустыне органического роста путем сарафанного радио, отраслевого признания и позиций в бесплатной выдаче поисковиков.
Оставим за скобками плюсы и минусы таких вариантов, ибо выбор уже сделан техногигантами, предоставляющими доступ к платному размещению. Они никак не заинтересованы, чтобы вы генерировали уникальный контент у себя на сайте, повышали юзабилити, и, как следствие, росли самостоятельно. Просто заплати и веди пользователя хоть на кровавое месиво низкооплачиваемых креативов. Продажи у тебя пойдут чисто по закону больших чисел. Вот только цены растут вообще без отскоков. Так происходит монополизация рынка — под инфоцыганские песни о возможности открыть бизнес за один день.
Здесь мы приходим к выводу — рекламный кризис назревал давно. Совокупность всех факторов в любом случае привела бы нас в эту точку. Дракон существовал все время — просто он спал. А рост, как известно, происходит в основном во время сна. И теперь дракон начал пробуждаться.
Измеряющий пустыню @logosetferrum — для Холархии.
Страх и ненависть в блокчейне. Часть третья — влияние
Блокчейн — это новые крутые технологии. Сначала мы рассмотрим конкретные фичи, а ближе к концу поговорим об их проблемах.
Первая крутая и известная всем технология — конечно же, NFT. NFT — это невзаимозаменяемые токены. С их помощью можно создать систему, в которой невзаимозаменяемый токен будет исполнять роль той или иной награды.
Смарт-контракты — уникальный новый инструмент. Представьте, что у вас имеется электронный посредник, который может совершать копеечные сделки. Также у вас есть бизнес-партнер. Вы договорились, что поставите ему, предположим, десять тонн металла. За это он выплатит вам 100 000 долларов. Вы не хотите поставлять металл до предоплаты, а он боится оставлять предоплату без материала. Патовая ситуация, да?
Обычно в таких случаях идут к нужным людям, и они все решают. Однако в блокчейне можно совершить сделку при помощи смарт-контракта. Так, смарт-контракт проверит, есть ли на складе десять тонн металла. Потом проверит, есть ли на счету 100 000 долларов. Если оба варианта маркируются утвердительно, смарт-контракт запустит сделку. Вы начнете поставки, и, как только металл будет на месте, на вашем счете появятся 100 000 долларов. И овцы целы, и волки сыты.
DAO — децентрализованная автономная организация. Дает возможность проводить выборы, оставаясь анонимным. Голосом в таких выборах является токен. Вполне себе прорыв в демократии. Неиронично.
Метаверс — новая, прорывная, крутая и хайповая технология. Виртуальная реальность через блокчейн, взаимодействие с людьми через свои аватары. Воу. А еще ведь в будущем будет еще и Веб 3.0. Представьте — всю вашу информацию контролируете вы и только вы. Можете даже завернуть ее с собой. Как невероятно.
Блокчейн — это защита от государств. Ну куда же без этого? Сейчас государства не могут в полном смысле слова зарегулировать криптовалюты. Государства могут их ограничивать в рамках своей юрисдикции, запрещать и все такое прочее. Однако дело в том, что на криптовалютных кошельках не написано, кому они принадлежат. В отличие от банковского счета. Невозможно с точной уверенностью доказать, что кошелек 0x0123456789ABCDEF987654321FEDCAB принадлежит вам. Вообще невозможно это доказать. Такой опции не будет никогда.
Поэтому блокчейн является хорошей защитой от налоговой. От банков. От многих других институций. Кроме того, я лично знаю случаи, когда блокчейн был полезен в делах семейных и в бизнесе. Так, лично я переводил средства из одной страны в другую, минуя всю бюрократию. Купил USDT на нужную сумму, перевел в другой конец мира — и все это за жалкие пару долларов комиссии TRX. Точно так же некоторые мои знакомые бизнесмены высылали огромные суммы друг-другу, не отчитываясь перед налоговой. В противном случае их бы заставили немного отсыпать государству и подождать еще пару дней.
Нужна ли при таких раскладах та самая система SWIFT, от которой так легко можно отсоединить кого угодно? От блокчейна, хочу напомнить, отключить невозможно.
Блокчейн — это безопасность. Безопасность не только информационная, но и, конечно же, финансовая. Во-первых: никто и никогда не сможет подобрать seed-фразу к вашему кошельку. Сколько слов в английском языке? Ну, скажем, пусть будет около 30 000 активно используемых. Оксфордский словарь с нами бы поспорил, но на то он и словарь.
А теперь давайте представим, что мы можем использовать из них всего шестнадцать любых слов в рандомном порядке. Сколько займет перебор хотя бы одного кошелька? Ответ мы вряд ли найдем, поскольку это нецелесообразно.
Кроме того: если вы используете некастодиальный кошелек, то в ответе за свои средства вы и только вы. Если вы их потеряете — это ваша вина. Вам никто не может заблокировать кошелек. Как и средства на балансе. Сколько раз был взломан некастодиальный кошелек? О взломах бирж мы слышим, а вот о взломах того же Trust Wallet или Meta Mask — ни разу. Заставляет задуматься. Про банки и говорить нет смысла. Их, относительно блокчейна, часто ломают.
Продолжение следует.
Технологичный @hryhrykek — для Холархии.
Блокчейн — это новые крутые технологии. Сначала мы рассмотрим конкретные фичи, а ближе к концу поговорим об их проблемах.
Первая крутая и известная всем технология — конечно же, NFT. NFT — это невзаимозаменяемые токены. С их помощью можно создать систему, в которой невзаимозаменяемый токен будет исполнять роль той или иной награды.
Смарт-контракты — уникальный новый инструмент. Представьте, что у вас имеется электронный посредник, который может совершать копеечные сделки. Также у вас есть бизнес-партнер. Вы договорились, что поставите ему, предположим, десять тонн металла. За это он выплатит вам 100 000 долларов. Вы не хотите поставлять металл до предоплаты, а он боится оставлять предоплату без материала. Патовая ситуация, да?
Обычно в таких случаях идут к нужным людям, и они все решают. Однако в блокчейне можно совершить сделку при помощи смарт-контракта. Так, смарт-контракт проверит, есть ли на складе десять тонн металла. Потом проверит, есть ли на счету 100 000 долларов. Если оба варианта маркируются утвердительно, смарт-контракт запустит сделку. Вы начнете поставки, и, как только металл будет на месте, на вашем счете появятся 100 000 долларов. И овцы целы, и волки сыты.
DAO — децентрализованная автономная организация. Дает возможность проводить выборы, оставаясь анонимным. Голосом в таких выборах является токен. Вполне себе прорыв в демократии. Неиронично.
Метаверс — новая, прорывная, крутая и хайповая технология. Виртуальная реальность через блокчейн, взаимодействие с людьми через свои аватары. Воу. А еще ведь в будущем будет еще и Веб 3.0. Представьте — всю вашу информацию контролируете вы и только вы. Можете даже завернуть ее с собой. Как невероятно.
Блокчейн — это защита от государств. Ну куда же без этого? Сейчас государства не могут в полном смысле слова зарегулировать криптовалюты. Государства могут их ограничивать в рамках своей юрисдикции, запрещать и все такое прочее. Однако дело в том, что на криптовалютных кошельках не написано, кому они принадлежат. В отличие от банковского счета. Невозможно с точной уверенностью доказать, что кошелек 0x0123456789ABCDEF987654321FEDCAB принадлежит вам. Вообще невозможно это доказать. Такой опции не будет никогда.
Поэтому блокчейн является хорошей защитой от налоговой. От банков. От многих других институций. Кроме того, я лично знаю случаи, когда блокчейн был полезен в делах семейных и в бизнесе. Так, лично я переводил средства из одной страны в другую, минуя всю бюрократию. Купил USDT на нужную сумму, перевел в другой конец мира — и все это за жалкие пару долларов комиссии TRX. Точно так же некоторые мои знакомые бизнесмены высылали огромные суммы друг-другу, не отчитываясь перед налоговой. В противном случае их бы заставили немного отсыпать государству и подождать еще пару дней.
Нужна ли при таких раскладах та самая система SWIFT, от которой так легко можно отсоединить кого угодно? От блокчейна, хочу напомнить, отключить невозможно.
Блокчейн — это безопасность. Безопасность не только информационная, но и, конечно же, финансовая. Во-первых: никто и никогда не сможет подобрать seed-фразу к вашему кошельку. Сколько слов в английском языке? Ну, скажем, пусть будет около 30 000 активно используемых. Оксфордский словарь с нами бы поспорил, но на то он и словарь.
А теперь давайте представим, что мы можем использовать из них всего шестнадцать любых слов в рандомном порядке. Сколько займет перебор хотя бы одного кошелька? Ответ мы вряд ли найдем, поскольку это нецелесообразно.
Кроме того: если вы используете некастодиальный кошелек, то в ответе за свои средства вы и только вы. Если вы их потеряете — это ваша вина. Вам никто не может заблокировать кошелек. Как и средства на балансе. Сколько раз был взломан некастодиальный кошелек? О взломах бирж мы слышим, а вот о взломах того же Trust Wallet или Meta Mask — ни разу. Заставляет задуматься. Про банки и говорить нет смысла. Их, относительно блокчейна, часто ломают.
Продолжение следует.
Технологичный @hryhrykek — для Холархии.
К увядшим текстам. Эпитафия
Тексты — мелкая валюта. В эпоху инфляции контента это видно как никогда ясно. Текстов тонны, их тысячи, тысячи тысяч. Преимущественно — сор, пустые буквы, подкрепленные лишь обещаниями. Прямо как биткоины.
Тексты былых времен, отлежавшиеся в виде книг, обеспечены собственным культом на веки вечные. Они — своеобразный аналог «старых» денег; их ценность уже подкреплена поколениями благодарной публики, ордой исследователей и корпусом сопутствующей герменевтики. Деревья смыслов пролиферативно разрастаются из этих книжек, делятся на тысячи фрактальных отростков, и, наконец, раскрываются рваными пузырями. Из этих бутонов мы и черпаем мелкие, обесценивающиеся текстики. Это наш капитал.
Многого за такие буковки не купишь. Большинство скромно собирает подписчиков и их внимание — целые человекочасы, потраченные ради тени чужого тщеславия. Кто-то верит: такая валюта действительно способна что-то изменить в мире. Доселе получалось только у единиц, но самообман штука достаточно благородная. Иные поступают прагматичнее всех — берут деньгами. От рекламы, сомнительных лотерей, с донатов или наименее очевидными способами. Впрочем, такой обмен удается не всем.
Раньше текст был самоценен. Он умножал собственную суть — и, если в капле под микроскопом посвященным открывались миры, то в каждой литере таковые могли узреть промысел Божий. Теперь абзацы просто валяются под ногами. Они даже хрустят, как опавшие листья. Подними любой, взгляни на выгоревшие края, на ржавчину плохо старящихся идей. Смотри — а это ведь была мысль, уникальная и вечная. Она трепетала на ветру, была живой, яркой, подлинной.
Никто, конечно, не посмотрит. Куча обычных гнилых листьев под ногами — здесь и нагибаться-то жаль.
С тоской по опавшим буквам, @esxaton — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Тексты — мелкая валюта. В эпоху инфляции контента это видно как никогда ясно. Текстов тонны, их тысячи, тысячи тысяч. Преимущественно — сор, пустые буквы, подкрепленные лишь обещаниями. Прямо как биткоины.
Тексты былых времен, отлежавшиеся в виде книг, обеспечены собственным культом на веки вечные. Они — своеобразный аналог «старых» денег; их ценность уже подкреплена поколениями благодарной публики, ордой исследователей и корпусом сопутствующей герменевтики. Деревья смыслов пролиферативно разрастаются из этих книжек, делятся на тысячи фрактальных отростков, и, наконец, раскрываются рваными пузырями. Из этих бутонов мы и черпаем мелкие, обесценивающиеся текстики. Это наш капитал.
Многого за такие буковки не купишь. Большинство скромно собирает подписчиков и их внимание — целые человекочасы, потраченные ради тени чужого тщеславия. Кто-то верит: такая валюта действительно способна что-то изменить в мире. Доселе получалось только у единиц, но самообман штука достаточно благородная. Иные поступают прагматичнее всех — берут деньгами. От рекламы, сомнительных лотерей, с донатов или наименее очевидными способами. Впрочем, такой обмен удается не всем.
Раньше текст был самоценен. Он умножал собственную суть — и, если в капле под микроскопом посвященным открывались миры, то в каждой литере таковые могли узреть промысел Божий. Теперь абзацы просто валяются под ногами. Они даже хрустят, как опавшие листья. Подними любой, взгляни на выгоревшие края, на ржавчину плохо старящихся идей. Смотри — а это ведь была мысль, уникальная и вечная. Она трепетала на ветру, была живой, яркой, подлинной.
Никто, конечно, не посмотрит. Куча обычных гнилых листьев под ногами — здесь и нагибаться-то жаль.
С тоской по опавшим буквам, @esxaton — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Метаксис утёк: что художнику хорошо, то политику — смерть
Пять лет назад я радостно изучал метамодернизм: читал, смотрел и слушал всё, до чего мог дотянуться на английском и русском, надеясь, что найду в этом выход из постмодернизма. Чересчур уж гордо этот «пост-» заявлял о своей всеобъемлемости, на мой вкус. Выяснил множество интересных вещей, но нас интересуют сегодня две: маятник и помотивность всего концепта.
Сначала про второе. Во-первых, метамодернизм — это зонтичный термин, объединяющий в себе все варианты развития философии и теории искусства в качестве следующего шага после постмодернизма. Просто именно это слово первым завирусилось, спасибо, Шайа ЛаБаф. Во-вторых, метамодернизм — это не манифесты начала ХХ века, когда приходила группа мечтателей и говорила:«Отныне будет так!» Это формулирование постфактум. Что-то уже вовсю происходит, это уже точно не постмодернизм, хоть и похоже, но новой концепции никто не выдвигал. Надо срочно её придумать, иначе как изучать явление? В целом, метамодернизм существует, как концепция ожидания. Постмодернизм навяз в зубах, он давно пережёван, нового ему на замену толком не народилось, но ведь вот-вот? Давайте пока постоим на границе и как-то её назовём.
Так, а при чём тут маятник? Он буквально в названии: «мета-» — это «метаксис», то есть одновременность нахождения в двух противоположных ментальных точках. Такая квантовая суперпозиция. Наивная откровенность под слоями иронии — её классический пример. Автор высмеивает и отдаёт дань уважения одним и тем же жестом. На самом деле, в последние двадцать лет такая модель поведения стала настолько привычной, что необходимость давать ей новое название удивляет.
Очень в духе метамодернизма то, что он меня одновременно и разочаровал, и обрадовал. С одной стороны, никакого выхода в нём нет, это просто логичное следствие того, что открытые постмодернистами философские проблемы перестали быть новостью. Люди продолжают творить, относясь к экзистенциальной неустойчивости, как к базовой ситуации. С другой стороны, мне стало гораздо понятнее всё, что происходит в современном искусстве: от андеграундных галерей до комфортабельных кинотеатров. Это кайфово.
Как человек искусства, я порадовался новообретённой ясности, написал охапку стихотворений, лучше понял себя, прочитал несколько лекций по теме и успокоился. Однако культура действительно нас определяет — к началу двадцатых люди настолько привыкли держать противоположные понятия в голове одновременно, что этот маятник с полной силой взрезал ткань политического. И туда просочился абсурд, лишённый когнитивного диссонанса.
Уверен, вы найдёте немало примеров в разных частях мира, но вот вам один красноречивый: в текущем году на пост нового верховного судьи США (высшая инстанция, члены выбираются пожизненно) предложили выбрать обязательно темнокожую и обязательно женщину. Очевидно, потому, что это уникальный взгляд и опыт, которого недостаёт на этой позиции. Подходящая кандидатура нашлась. 22 марта 2022 года на выступлении в Сенате она ответила на (согласен, провокационный) вопрос «Дайте определение понятию «женщина» — «Не могу, я же не биолог».
В этот момент вступили в противостояние две модные постмарксистские оптики: интерсек-феминистическая (долой угнетение, больше властных позиций женщинам, желательно — не-белым) и LGBTQ+нутая (гендер — спектр, биологический пол не важен, да и нет его толком). Поддержка второй логично вытекает из первой, так как к угнетённым относятся почти все меньшинства, в том числе самые громкие — сексуальные. Однако, если «женщина — это человек, который говорит, что он женщина», то за чьи права мы тогда боремся? Понятия превращаются в разнообразные сепульки, слова, лишённые значения.
Когда одну из высших должностей в главной стране мира подчёркнуто и с овациями отдают именно женщине, а она не может задать даже базовые понятия для начала любого плодотворного разговора, не говоря уже о дискуссии и принятии решений в масштабах государства — это логическое самоуничтожение. Которое, к сожалению, проходит незамеченным.
Верящий в культуру бесед @bitnevpoet — для Холархии.
Пять лет назад я радостно изучал метамодернизм: читал, смотрел и слушал всё, до чего мог дотянуться на английском и русском, надеясь, что найду в этом выход из постмодернизма. Чересчур уж гордо этот «пост-» заявлял о своей всеобъемлемости, на мой вкус. Выяснил множество интересных вещей, но нас интересуют сегодня две: маятник и помотивность всего концепта.
Сначала про второе. Во-первых, метамодернизм — это зонтичный термин, объединяющий в себе все варианты развития философии и теории искусства в качестве следующего шага после постмодернизма. Просто именно это слово первым завирусилось, спасибо, Шайа ЛаБаф. Во-вторых, метамодернизм — это не манифесты начала ХХ века, когда приходила группа мечтателей и говорила:«Отныне будет так!» Это формулирование постфактум. Что-то уже вовсю происходит, это уже точно не постмодернизм, хоть и похоже, но новой концепции никто не выдвигал. Надо срочно её придумать, иначе как изучать явление? В целом, метамодернизм существует, как концепция ожидания. Постмодернизм навяз в зубах, он давно пережёван, нового ему на замену толком не народилось, но ведь вот-вот? Давайте пока постоим на границе и как-то её назовём.
Так, а при чём тут маятник? Он буквально в названии: «мета-» — это «метаксис», то есть одновременность нахождения в двух противоположных ментальных точках. Такая квантовая суперпозиция. Наивная откровенность под слоями иронии — её классический пример. Автор высмеивает и отдаёт дань уважения одним и тем же жестом. На самом деле, в последние двадцать лет такая модель поведения стала настолько привычной, что необходимость давать ей новое название удивляет.
Очень в духе метамодернизма то, что он меня одновременно и разочаровал, и обрадовал. С одной стороны, никакого выхода в нём нет, это просто логичное следствие того, что открытые постмодернистами философские проблемы перестали быть новостью. Люди продолжают творить, относясь к экзистенциальной неустойчивости, как к базовой ситуации. С другой стороны, мне стало гораздо понятнее всё, что происходит в современном искусстве: от андеграундных галерей до комфортабельных кинотеатров. Это кайфово.
Как человек искусства, я порадовался новообретённой ясности, написал охапку стихотворений, лучше понял себя, прочитал несколько лекций по теме и успокоился. Однако культура действительно нас определяет — к началу двадцатых люди настолько привыкли держать противоположные понятия в голове одновременно, что этот маятник с полной силой взрезал ткань политического. И туда просочился абсурд, лишённый когнитивного диссонанса.
Уверен, вы найдёте немало примеров в разных частях мира, но вот вам один красноречивый: в текущем году на пост нового верховного судьи США (высшая инстанция, члены выбираются пожизненно) предложили выбрать обязательно темнокожую и обязательно женщину. Очевидно, потому, что это уникальный взгляд и опыт, которого недостаёт на этой позиции. Подходящая кандидатура нашлась. 22 марта 2022 года на выступлении в Сенате она ответила на (согласен, провокационный) вопрос «Дайте определение понятию «женщина» — «Не могу, я же не биолог».
В этот момент вступили в противостояние две модные постмарксистские оптики: интерсек-феминистическая (долой угнетение, больше властных позиций женщинам, желательно — не-белым) и LGBTQ+нутая (гендер — спектр, биологический пол не важен, да и нет его толком). Поддержка второй логично вытекает из первой, так как к угнетённым относятся почти все меньшинства, в том числе самые громкие — сексуальные. Однако, если «женщина — это человек, который говорит, что он женщина», то за чьи права мы тогда боремся? Понятия превращаются в разнообразные сепульки, слова, лишённые значения.
Когда одну из высших должностей в главной стране мира подчёркнуто и с овациями отдают именно женщине, а она не может задать даже базовые понятия для начала любого плодотворного разговора, не говоря уже о дискуссии и принятии решений в масштабах государства — это логическое самоуничтожение. Которое, к сожалению, проходит незамеченным.
Верящий в культуру бесед @bitnevpoet — для Холархии.
Кроличья нора сторителлинга. Часть вторая — изгой
Прежде, чем мы погрузимся в дебри основного предмета моего цикла статей, хотелось бы немного поговорить о главном действующем лице этого повествования. О герое, чья жизнь наполнена удивительными событиями. Приключениями, далеко не всегда приятными. Оврагами и минами-ловушками.
Наш герой мало спит, редко отдыхает и через пару десятков лет своей деятельности стабильно приобретает нервный тик и различные фобии. Но вместе с тем в процессе у него вырабатывается железобетонная флегма, позволяющая с философским спокойствием смотреть на абсолютно любые мрачные повороты судьбы. Если по дороге он не сойдет с ума, конечно.
Речь пойдет о российском малом предпринимателе.
Почти в любом обществе принято говорить, что микро- и малый бизнес являются основой государственной экономики. И вроде бы все логично — мелкие предприятия создают в первую очередь среду, из которой могут произрастать компании покрупнее. Я не склонен огульно ругать все решения нашей власти, и, если сравнивать бизнес-климат с тем, что было лет десять назад, то прогресс сложно не заметить. Цифровизация, услуги открытия юр. лица под ключ — все это верный вектор. Но, если сопоставлять текущую атмосферу со здравым смыслом, то здесь не все так однозначно. Количество регулирующих органов, бесчисленных проверок и искусственных препятствий по-прежнему дает нам понять, что средний чиновник видит в коммерсе не основу экономики, а скорее досадную обузу, с которой нужно считаться чисто по необходимости. Буквально — их давишь, а они все равно лезут.
Опыт предпринимательства в России — это очень специфический навык, где ключевой компетенцией является не способность свободно говорить с рынком, а умение лететь ниже радаров, дружить с влиятельными людьми и заносить конверты в правильные кабинеты. В итоге жизнь заставляет приобретать опыт в режиме аврала и перманентного латания дыр.
Примерно такая же атмосфера царит и в узком вопросе рекламы и продаж, навыки которых обязательны для любого главы предприятия.
Вечно догоняющий рекламные тренды бизнесмен — наиболее популярный в нашей стране предпринимательский архетип, полный экзистенциального ужаса перед постоянной необходимостью в сжатые сроки (вчера) объять необъятное.
Среднестатистический предприниматель всегда не поспевает за острием прогресса. Автор этих строк начинал свою карьеру еще в середине нулевых через холодные продажи разработки сайтов и помнит, каких трудов стоило половине собеседников объяснить саму необходимость хотя бы простенькой веб-страницы для компании. После разработки сайтов таким же препятствием в дигитализации бизнеса стало SEO, чуть позже — SMM, а потом уже и бэкофис в виде CRM, ERP и других цифровых бизнесообразующих решений.
Отсюда неизбежная вера в чудо — сейчас мы наймем маркетолога/подпишемся с уважаемыми консалтерами и сразу заживем. Это попытка делегирования не только конкретных функций, но и ответственности за бизнес целиком. Я знаю свой товар, а продают его пускай умеющие люди. Не дергайте меня по этим вопросам, мне некогда разбираться в ваших айти-штучках.
И здесь упускается из вида смена глобальной парадигмы, по которой IT и маркетинг в бизнесе — больше не профессиональные навыки. Они социальные. Как десять лет назад уже предполагалось: чем бы ты ни занимался, но Ворд и Эксель ты обязан знать хотя бы на уровне пользователя.
А время ускоряется. Что произойдет еще через десять лет, когда 80% сегодняшних профессий просто вымрут? Актуально будет только умение адаптироваться. А в бизнесе, при всей элементарности создания СТМов и делегирования сложных компонентов производства, главный навык — умение удерживать внимание своего клиента.
Если начать гуглить методы, максимум того, что вы найдете по теме — узкие тактические кейсы, позволяющие в моменте решить какую-то задачу. Но как перейти на качественно иной уровень?
Здесь на помощь нам придет неочевидный рецепт, о котором мы будем много говорить в следующих частях — умение рассказывать истории.
Сторителлинг, старый, как сам мир.
Предрекающий перемены @logosetferrum — для Холархии.
Прежде, чем мы погрузимся в дебри основного предмета моего цикла статей, хотелось бы немного поговорить о главном действующем лице этого повествования. О герое, чья жизнь наполнена удивительными событиями. Приключениями, далеко не всегда приятными. Оврагами и минами-ловушками.
Наш герой мало спит, редко отдыхает и через пару десятков лет своей деятельности стабильно приобретает нервный тик и различные фобии. Но вместе с тем в процессе у него вырабатывается железобетонная флегма, позволяющая с философским спокойствием смотреть на абсолютно любые мрачные повороты судьбы. Если по дороге он не сойдет с ума, конечно.
Речь пойдет о российском малом предпринимателе.
Почти в любом обществе принято говорить, что микро- и малый бизнес являются основой государственной экономики. И вроде бы все логично — мелкие предприятия создают в первую очередь среду, из которой могут произрастать компании покрупнее. Я не склонен огульно ругать все решения нашей власти, и, если сравнивать бизнес-климат с тем, что было лет десять назад, то прогресс сложно не заметить. Цифровизация, услуги открытия юр. лица под ключ — все это верный вектор. Но, если сопоставлять текущую атмосферу со здравым смыслом, то здесь не все так однозначно. Количество регулирующих органов, бесчисленных проверок и искусственных препятствий по-прежнему дает нам понять, что средний чиновник видит в коммерсе не основу экономики, а скорее досадную обузу, с которой нужно считаться чисто по необходимости. Буквально — их давишь, а они все равно лезут.
Опыт предпринимательства в России — это очень специфический навык, где ключевой компетенцией является не способность свободно говорить с рынком, а умение лететь ниже радаров, дружить с влиятельными людьми и заносить конверты в правильные кабинеты. В итоге жизнь заставляет приобретать опыт в режиме аврала и перманентного латания дыр.
Примерно такая же атмосфера царит и в узком вопросе рекламы и продаж, навыки которых обязательны для любого главы предприятия.
Вечно догоняющий рекламные тренды бизнесмен — наиболее популярный в нашей стране предпринимательский архетип, полный экзистенциального ужаса перед постоянной необходимостью в сжатые сроки (вчера) объять необъятное.
Среднестатистический предприниматель всегда не поспевает за острием прогресса. Автор этих строк начинал свою карьеру еще в середине нулевых через холодные продажи разработки сайтов и помнит, каких трудов стоило половине собеседников объяснить саму необходимость хотя бы простенькой веб-страницы для компании. После разработки сайтов таким же препятствием в дигитализации бизнеса стало SEO, чуть позже — SMM, а потом уже и бэкофис в виде CRM, ERP и других цифровых бизнесообразующих решений.
Отсюда неизбежная вера в чудо — сейчас мы наймем маркетолога/подпишемся с уважаемыми консалтерами и сразу заживем. Это попытка делегирования не только конкретных функций, но и ответственности за бизнес целиком. Я знаю свой товар, а продают его пускай умеющие люди. Не дергайте меня по этим вопросам, мне некогда разбираться в ваших айти-штучках.
И здесь упускается из вида смена глобальной парадигмы, по которой IT и маркетинг в бизнесе — больше не профессиональные навыки. Они социальные. Как десять лет назад уже предполагалось: чем бы ты ни занимался, но Ворд и Эксель ты обязан знать хотя бы на уровне пользователя.
А время ускоряется. Что произойдет еще через десять лет, когда 80% сегодняшних профессий просто вымрут? Актуально будет только умение адаптироваться. А в бизнесе, при всей элементарности создания СТМов и делегирования сложных компонентов производства, главный навык — умение удерживать внимание своего клиента.
Если начать гуглить методы, максимум того, что вы найдете по теме — узкие тактические кейсы, позволяющие в моменте решить какую-то задачу. Но как перейти на качественно иной уровень?
Здесь на помощь нам придет неочевидный рецепт, о котором мы будем много говорить в следующих частях — умение рассказывать истории.
Сторителлинг, старый, как сам мир.
Предрекающий перемены @logosetferrum — для Холархии.
А что Советы IV: как понимали интерфейсы в социалистическом мире?
Итак, развитие в советском социалистическом мире интерфейсов было связано с:
1). особой, недемократической ролью экспертов, выступающих в качестве хранителей знаний о промышленных, индустриальных, экономических эффектах, а также вооруженных идеологией научного материализма;
2). низким уровнем доверия к языку вообще и большой степенью доверия к интерлингвистике и визуальным языкам, как наиболее демократичным и соответствующим идее передачи знаний на заводах;
3). общим укладом социалистической экономики: в ней не было частного бизнеса, не было конкуренции с ее ролью рекламы и клиентоориентированности.
Но важно отметить определенные успехи, которые не были случайностью и не имели связи с конкретными именами или институтами. Речь идет о систематических достижениях социалистической идеологии. Так, в период НЭПа уже активно разрабатывают теорию труда: она опирается на успехи индустриальной и организационной психологии по Тэйлору. Ее назвали НОТ — научная организация труда.
Уже в 1918 году физиолог В.М. Бехтерев создал первый послереволюционный научный центр по изучению этой теории — Центральную лабораторию труда института по изучению мозга и психической деятельности, расположенную в Петрограде. В Москве был создан Центральный институт труда и некоторые организации профсоюзов, которые занимали позицию Тейлора: исследования рабочих операций должны быть систематизированы и изучены для дальнейшей передачи трудовым массам. Примером такого подхода был Алексей Гастев, который возглавлял Институт труда вплоть до своего ареста.
Вот несколько примеров лозунгов Гастева, обращенных к рабочим; они написаны в жанре белого стиха:
«Знающий, но не умеющий — это механизм без двигателя»;
«Научись хорошо исполнять — будешь хорошо распоряжаться»;
«Барчук-белоручка склонен бесконечно болтать. Упорный заводской организатор даже при бедном оборудовании победит своей организационной сноровкой»;
«Что такое научная организация труда? — Это организация, основанная на строго учтенном опыте. Прежде чем изменить способы работ, надо их тщательно изучить»;
«Смотри на машину — орудие. Создавай машину — организацию».
Продолжение следует.
Антропомеханистичный @gulagdigital — для Холархии.
Итак, развитие в советском социалистическом мире интерфейсов было связано с:
1). особой, недемократической ролью экспертов, выступающих в качестве хранителей знаний о промышленных, индустриальных, экономических эффектах, а также вооруженных идеологией научного материализма;
2). низким уровнем доверия к языку вообще и большой степенью доверия к интерлингвистике и визуальным языкам, как наиболее демократичным и соответствующим идее передачи знаний на заводах;
3). общим укладом социалистической экономики: в ней не было частного бизнеса, не было конкуренции с ее ролью рекламы и клиентоориентированности.
Но важно отметить определенные успехи, которые не были случайностью и не имели связи с конкретными именами или институтами. Речь идет о систематических достижениях социалистической идеологии. Так, в период НЭПа уже активно разрабатывают теорию труда: она опирается на успехи индустриальной и организационной психологии по Тэйлору. Ее назвали НОТ — научная организация труда.
Уже в 1918 году физиолог В.М. Бехтерев создал первый послереволюционный научный центр по изучению этой теории — Центральную лабораторию труда института по изучению мозга и психической деятельности, расположенную в Петрограде. В Москве был создан Центральный институт труда и некоторые организации профсоюзов, которые занимали позицию Тейлора: исследования рабочих операций должны быть систематизированы и изучены для дальнейшей передачи трудовым массам. Примером такого подхода был Алексей Гастев, который возглавлял Институт труда вплоть до своего ареста.
Вот несколько примеров лозунгов Гастева, обращенных к рабочим; они написаны в жанре белого стиха:
«Знающий, но не умеющий — это механизм без двигателя»;
«Научись хорошо исполнять — будешь хорошо распоряжаться»;
«Барчук-белоручка склонен бесконечно болтать. Упорный заводской организатор даже при бедном оборудовании победит своей организационной сноровкой»;
«Что такое научная организация труда? — Это организация, основанная на строго учтенном опыте. Прежде чем изменить способы работ, надо их тщательно изучить»;
«Смотри на машину — орудие. Создавай машину — организацию».
Продолжение следует.
Антропомеханистичный @gulagdigital — для Холархии.
А что Советы V: как понимали интерфейсы в социалистическом мире?
Описанные выше подходы были направлены на формирование мотивации сотрудников, хоть такая мотивация в дальнейшем и выродилась в движение сталинских ударников.
Одновременно распространение получили идеи рационализации труда, конструктивные предложения по улучшению процессов на местах, а также практики профподбора в РККА. В Красной Армии психофизиологические испытания пригодности к различным военным специальностям стали проводиться с 1921 года. Понятно, что система военкоматов и по сей день осуществляет определенные работы по типологизации призывников для родов войск, но в 30-е это носило скорее трагикомический характер:
«Примером может служить работа группы психологов под руководством И.Н. Шпильрейна, исследовавшей процесс обучения в школе военных летчиков в г. Ейске в 1934 году. В группу исследователей-психологов входили С.Г. Геллерштейн, В.М.Коган, Ротштейн, Э.Л.Лапан. Все они прошли цикл обучения летному делу в качестве курсантов и совершили свой первый полет с инструктором. По воспоминаниям В.М. Когана, до 90% курсантов оказывались непригодными к летному делу после того, как они, завершив цикл теоретического обучения, допускались к первому полету с инструктором. Учебный самолет был оборудован двумя местами с параллельным управлением. Радиосвязи не было, и контакт между курсантом, сидевшим впереди, и инструктором позади него осуществлялся жестами. Курсант видел в боковое зеркало, что инструктор, управляя самолетом, в определенный момент поднимал вверх обе руки. Это означало, что самолет лишился управления, и курсант должен взять его на себя.
Курсанты, плохо владевшие собой, не могли совладать со страхом, который приводил к полной парализации разумных действий. При этом курсанты зажимали руль управления, что нередко приводило к гибели экипажа. Для того, чтобы вывести курсанта из состояния ступора, инструктор брал заранее приготовленную палку и ударял курсанта по голове. Таким образом, некоторые курсанты приходили в сознание и начинали пробовать двигать руль управления».
(Носкова О. Г. «История психологии труда в России»).
Стоит ли говорить, что внедрение измененной системы обучения кардинально изменило показатели? Такой культ рационализации труда вкупе с эффектом низкоуровневой организации процессов положительно сказывался не на интерфейсах, а на том, что впоследствии спустя десятилетия назовут User Experience.
Антропомеханистичный @gulagdigital — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Описанные выше подходы были направлены на формирование мотивации сотрудников, хоть такая мотивация в дальнейшем и выродилась в движение сталинских ударников.
Одновременно распространение получили идеи рационализации труда, конструктивные предложения по улучшению процессов на местах, а также практики профподбора в РККА. В Красной Армии психофизиологические испытания пригодности к различным военным специальностям стали проводиться с 1921 года. Понятно, что система военкоматов и по сей день осуществляет определенные работы по типологизации призывников для родов войск, но в 30-е это носило скорее трагикомический характер:
«Примером может служить работа группы психологов под руководством И.Н. Шпильрейна, исследовавшей процесс обучения в школе военных летчиков в г. Ейске в 1934 году. В группу исследователей-психологов входили С.Г. Геллерштейн, В.М.Коган, Ротштейн, Э.Л.Лапан. Все они прошли цикл обучения летному делу в качестве курсантов и совершили свой первый полет с инструктором. По воспоминаниям В.М. Когана, до 90% курсантов оказывались непригодными к летному делу после того, как они, завершив цикл теоретического обучения, допускались к первому полету с инструктором. Учебный самолет был оборудован двумя местами с параллельным управлением. Радиосвязи не было, и контакт между курсантом, сидевшим впереди, и инструктором позади него осуществлялся жестами. Курсант видел в боковое зеркало, что инструктор, управляя самолетом, в определенный момент поднимал вверх обе руки. Это означало, что самолет лишился управления, и курсант должен взять его на себя.
Курсанты, плохо владевшие собой, не могли совладать со страхом, который приводил к полной парализации разумных действий. При этом курсанты зажимали руль управления, что нередко приводило к гибели экипажа. Для того, чтобы вывести курсанта из состояния ступора, инструктор брал заранее приготовленную палку и ударял курсанта по голове. Таким образом, некоторые курсанты приходили в сознание и начинали пробовать двигать руль управления».
(Носкова О. Г. «История психологии труда в России»).
Стоит ли говорить, что внедрение измененной системы обучения кардинально изменило показатели? Такой культ рационализации труда вкупе с эффектом низкоуровневой организации процессов положительно сказывался не на интерфейсах, а на том, что впоследствии спустя десятилетия назовут User Experience.
Антропомеханистичный @gulagdigital — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Кроличья нора сторителлинга. Часть третья — черный лебедь
Те, кто честно следил за ходом рассуждений в предыдущих статьях, вероятно, подумали, что мы добрались до кульминации цикла, где расскажем, как сторителлинг поможет бизнесу. Это не совсем так — мы лишь вскрываем тему и не добрались даже до половины. В каждой последующей части мы рассмотрим отдельный аспект этого многогранного вопроса и представим, какие долгоиграющие последствия поджидают нас впереди, и что они значат для нас.
Понятие сторителлинга уже применяется в бизнесе. Им называют любую двухходовочку в рекламной коммуникации, хоть немного отходящую от акта продажи в сторону чего-то отвлеченного и завлекательного. Мы пойдем дальше и будем использовать это понятие в максимально широком драматургическом смысле.
Во всем мире сейчас происходят два тектонических процесса. Бизнес планомерно приближается к операционному потолку классических рекламных коммуникаций, а технологии художественного продакшена становятся доступными каждому. Это значит, что скоро бизнес начнет вовлекаться в процесс создания художественного контента для клиента. Путь новых продаж будет пролегать в области «being in touch 24/7».
Держать руку на пульсе каждого клиента и поддерживать с ним диалог можно, например, в режиме горячей линии. Как в кейсе Zappos, которые продавали обувь, но легко могли и привезти пиццу среди ночи, превращая троллинг от клиентов в коммуникацию.
Но на длинной дистанции эффективнее не нанимать штат профессиональных собеседников для общения с клиентом за жизнь, но стать наставником и другом, который если и не поможет с конкретной проблемой, то воспитает в клиенте навыки для ее решения. Он поделится видением мира и привнесет в жизнь друга нечто ценное, через сделку подтвердив слова делом. Разговор взрослых друзей, у которых есть в том числе и финансовые отношения.
Проскочим промежуточные выводы в этой логике до отказа от CPA-модели и перераспределения бюджетов в сторону собственных активов.
Здесь коллеги скривятся — мол, это какой-то мутный долгосрок. И это нормально только, если у тебя есть излишки. И органика в целом мертва. И, по сравнению с логикой P&L, это все ловля на случайные шансы.
Но задумывались ли мы, чем все эти годы была для нас органика? Под ней подразумевался очередной рекламный канал, который приводит лида на верхние слои нашей воронки продаж. А потом лида обыкновенно пушили до «call to action». Катарсис закрытой сделки лежал вне этого термина, но именно его понимали, как сарафанное радио. Хорошо выполнил заказ — тебя порекомендуют.
Мы бросались сленговым понятием «сарафана», не задумываясь о сложности социальной механики, за ним стоящей. Мы не создавали клиентский многолетний нарратив. А это — ключ взаимоотношений компании с клиентом в контексте и циничного LTV, и дружеских отношений.
Сейчас мы с клиентами — случайные партнеры без длительных обязательств. Серьезные отношения практикуются в корпорациях с промышленным crm-подходом, но из-за прямоты рекламной коммуникации работает это на нижней планке конверсии. В таком диалоге нет нужной степени откровенности и сакральности. Зато они есть в художественных произведениях. Сравните цифры топовых инфопродуктов с рядовым художественным контентом. Может, не органика мертва, а мы излишне впаривали?
Художественному нарративу дозволена глубина, которой не хватает взаимоотношениям корпорации и клиентов. Но идеи отгружаются оптом, когда у тебя есть «портфель смыслов» и уже набита рука для их трансляции. Потребуются люди иных компетенций. Искра божья против sales kpi. Бизнес на высотах имеющегося коммерческого опыта будет вынужден с нуля осваивать креативные процессы индустрии развлечений.
Такого еще не было в истории — оказывается, чтобы продать товар, можно снять сериал или запилить игру. Эта область медиапродакшена традиционно была вне поля зрения обычной коммерции из-за дороговизны.
Теперь это становится реальным.
Но не подумайте, что все просто. Впереди — неожиданные и неприятные сложности, о которых мы поговорим в следующих частях.
С песнью о рекламе, @logosetferrum — для Холархии.
Те, кто честно следил за ходом рассуждений в предыдущих статьях, вероятно, подумали, что мы добрались до кульминации цикла, где расскажем, как сторителлинг поможет бизнесу. Это не совсем так — мы лишь вскрываем тему и не добрались даже до половины. В каждой последующей части мы рассмотрим отдельный аспект этого многогранного вопроса и представим, какие долгоиграющие последствия поджидают нас впереди, и что они значат для нас.
Понятие сторителлинга уже применяется в бизнесе. Им называют любую двухходовочку в рекламной коммуникации, хоть немного отходящую от акта продажи в сторону чего-то отвлеченного и завлекательного. Мы пойдем дальше и будем использовать это понятие в максимально широком драматургическом смысле.
Во всем мире сейчас происходят два тектонических процесса. Бизнес планомерно приближается к операционному потолку классических рекламных коммуникаций, а технологии художественного продакшена становятся доступными каждому. Это значит, что скоро бизнес начнет вовлекаться в процесс создания художественного контента для клиента. Путь новых продаж будет пролегать в области «being in touch 24/7».
Держать руку на пульсе каждого клиента и поддерживать с ним диалог можно, например, в режиме горячей линии. Как в кейсе Zappos, которые продавали обувь, но легко могли и привезти пиццу среди ночи, превращая троллинг от клиентов в коммуникацию.
Но на длинной дистанции эффективнее не нанимать штат профессиональных собеседников для общения с клиентом за жизнь, но стать наставником и другом, который если и не поможет с конкретной проблемой, то воспитает в клиенте навыки для ее решения. Он поделится видением мира и привнесет в жизнь друга нечто ценное, через сделку подтвердив слова делом. Разговор взрослых друзей, у которых есть в том числе и финансовые отношения.
Проскочим промежуточные выводы в этой логике до отказа от CPA-модели и перераспределения бюджетов в сторону собственных активов.
Здесь коллеги скривятся — мол, это какой-то мутный долгосрок. И это нормально только, если у тебя есть излишки. И органика в целом мертва. И, по сравнению с логикой P&L, это все ловля на случайные шансы.
Но задумывались ли мы, чем все эти годы была для нас органика? Под ней подразумевался очередной рекламный канал, который приводит лида на верхние слои нашей воронки продаж. А потом лида обыкновенно пушили до «call to action». Катарсис закрытой сделки лежал вне этого термина, но именно его понимали, как сарафанное радио. Хорошо выполнил заказ — тебя порекомендуют.
Мы бросались сленговым понятием «сарафана», не задумываясь о сложности социальной механики, за ним стоящей. Мы не создавали клиентский многолетний нарратив. А это — ключ взаимоотношений компании с клиентом в контексте и циничного LTV, и дружеских отношений.
Сейчас мы с клиентами — случайные партнеры без длительных обязательств. Серьезные отношения практикуются в корпорациях с промышленным crm-подходом, но из-за прямоты рекламной коммуникации работает это на нижней планке конверсии. В таком диалоге нет нужной степени откровенности и сакральности. Зато они есть в художественных произведениях. Сравните цифры топовых инфопродуктов с рядовым художественным контентом. Может, не органика мертва, а мы излишне впаривали?
Художественному нарративу дозволена глубина, которой не хватает взаимоотношениям корпорации и клиентов. Но идеи отгружаются оптом, когда у тебя есть «портфель смыслов» и уже набита рука для их трансляции. Потребуются люди иных компетенций. Искра божья против sales kpi. Бизнес на высотах имеющегося коммерческого опыта будет вынужден с нуля осваивать креативные процессы индустрии развлечений.
Такого еще не было в истории — оказывается, чтобы продать товар, можно снять сериал или запилить игру. Эта область медиапродакшена традиционно была вне поля зрения обычной коммерции из-за дороговизны.
Теперь это становится реальным.
Но не подумайте, что все просто. Впереди — неожиданные и неприятные сложности, о которых мы поговорим в следующих частях.
С песнью о рекламе, @logosetferrum — для Холархии.
Страх и ненависть в блокчейне. Часть четвертая — фрагментация
Словом, мы наслушались интересностей. А теперь поговорим о проблемах и нюансах. Начнем с проблем старых и закончим проблемами, которые были обозначены в предыдущем тексте.
Проблема фрагментации. Если коротко, это причина, по которой криптовалюта вряд ли когда-то станет платежной единицей. Рынок криптовалют на данный момент разбит на различные блокчейны. Так, вы не можете напрямую конвертировать тот же ETH в BSC — поскольку это два разных, хоть и невероятно похожих блокчейна. По сути, Smart Chain — это тот же Ethereum, но работающий на том самом PoS.
Что говорить о транзакциях между сильно различающимися блокчейнами? Например, между BTC и SOL. Конечно, вы можете провести НЕКОТОРЫЕ подобные транзакции через Layer-2 решения. Например, ETH можно конвертировать в BTC через Lightning Network. Знаете, в чем минус? Транзакции внутри LN не записываются в блокчейн. В блокчейн все будет записано тогда, когда вы получите ваши условные 10 ETH, купленные за 0.5 BTC.
Это — существенная прореха в безопасности и прозрачности, как таковой.
Есть решения проблемы, вроде Polygon. Только вот вам придется пользоваться wrapped-версией все той же криптовалюты. Да, вы будете платить копейки за транзакции. Но это лишь порождает еще один уровень абстрактной пирамиды. Таким образом, рынок децентрализованных блокчейнов приходит к тому, что проектов становится все больше, а вот унификации между ними никакой нет. И никогда не будет — в противном случае это напрямую противоречит децентрализации.
Мы помним чудные грезы о цифровой «Табели о рангах», где каждый сможет хранить у себя приватный ключ с его NFT-регалией, чтобы потом, при желании, воспользоваться им. Представим следующую ситуацию: данная «регалия» была получена в BSC. Проходит пятнадцать лет, поддержка BSC уже вообще не осуществляется, зумеры и забыли, что были какие-то там «смарт чейны», что-то краем сознания помнят про «эфир» и немного знают про «биток».
Актуальный ныне блокчейн — ZoomerChain, который дает каждому безусловный базовый доход и штрафует за избыток привилегий. И работает он на таких технологиях, которые просто не позволят былому боярину «загрузить туда» свою информацию. Извини, у нас тут блокчейн-будущее.
Ты можешь сам выучить всю техдокументацию ZoomerChain, написать свое Layer-2 решение и все такое прочее. Но этот «слой-2», на то и «слой-2»: он является всего лишь надстройкой. Изменений никто не увидит. А без достаточных денежных вливаний в пиар никто о них даже и не узнает.
И тут мы подходим к другой актуальной проблеме. К рынку скама.
Продолжение следует.
Плавающий меж фрагментов @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Словом, мы наслушались интересностей. А теперь поговорим о проблемах и нюансах. Начнем с проблем старых и закончим проблемами, которые были обозначены в предыдущем тексте.
Проблема фрагментации. Если коротко, это причина, по которой криптовалюта вряд ли когда-то станет платежной единицей. Рынок криптовалют на данный момент разбит на различные блокчейны. Так, вы не можете напрямую конвертировать тот же ETH в BSC — поскольку это два разных, хоть и невероятно похожих блокчейна. По сути, Smart Chain — это тот же Ethereum, но работающий на том самом PoS.
Что говорить о транзакциях между сильно различающимися блокчейнами? Например, между BTC и SOL. Конечно, вы можете провести НЕКОТОРЫЕ подобные транзакции через Layer-2 решения. Например, ETH можно конвертировать в BTC через Lightning Network. Знаете, в чем минус? Транзакции внутри LN не записываются в блокчейн. В блокчейн все будет записано тогда, когда вы получите ваши условные 10 ETH, купленные за 0.5 BTC.
Это — существенная прореха в безопасности и прозрачности, как таковой.
Есть решения проблемы, вроде Polygon. Только вот вам придется пользоваться wrapped-версией все той же криптовалюты. Да, вы будете платить копейки за транзакции. Но это лишь порождает еще один уровень абстрактной пирамиды. Таким образом, рынок децентрализованных блокчейнов приходит к тому, что проектов становится все больше, а вот унификации между ними никакой нет. И никогда не будет — в противном случае это напрямую противоречит децентрализации.
Мы помним чудные грезы о цифровой «Табели о рангах», где каждый сможет хранить у себя приватный ключ с его NFT-регалией, чтобы потом, при желании, воспользоваться им. Представим следующую ситуацию: данная «регалия» была получена в BSC. Проходит пятнадцать лет, поддержка BSC уже вообще не осуществляется, зумеры и забыли, что были какие-то там «смарт чейны», что-то краем сознания помнят про «эфир» и немного знают про «биток».
Актуальный ныне блокчейн — ZoomerChain, который дает каждому безусловный базовый доход и штрафует за избыток привилегий. И работает он на таких технологиях, которые просто не позволят былому боярину «загрузить туда» свою информацию. Извини, у нас тут блокчейн-будущее.
Ты можешь сам выучить всю техдокументацию ZoomerChain, написать свое Layer-2 решение и все такое прочее. Но этот «слой-2», на то и «слой-2»: он является всего лишь надстройкой. Изменений никто не увидит. А без достаточных денежных вливаний в пиар никто о них даже и не узнает.
И тут мы подходим к другой актуальной проблеме. К рынку скама.
Продолжение следует.
Плавающий меж фрагментов @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Культ наивности
Наивный человек доверяет другим, потому что сам не желает окружающим зла. Поэтому наивный чаще обжигается о несовершенство мира. Цвоньк! Левел-ап до циника. Так безопаснее, хоть и гораздо грустнее. Для следующего левел-апа нужно стать храбрым. Доверять аккуратно, зная об опасности, но всё же сохранять презумпцию невиновности.
Подобные эмоции можно познать до двадцати пяти лет. По естественным причинам этот период переживается относительно легко. Почти любые экспериментальные перегрузки можно стерпеть, а найти зону комфорта пока ещё достаточно просто. Однако глупо оставаться циником и ностальгировать по наивным временам, и не менее глупо оставаться в зоне комфорта. По тем же естественным причинам она будет только сужаться, как в королевской битве.
К тридцати становится очевидным не только то, что пить и курить довольно-таки неприятно (если только ты не заглушаешь этим иные проблемные ощущения), но и многое другое. Например, по-настоящему насладиться музыкой «как раньше» не выйдет, если не побыть какое-то время в тишине. Хорошо уяснить новую информацию получится только, если дать себе время её обдумать (а не вливать в себя один ролик с ютуба за другим). А физические упражнения по утрам и прочий ЗОЖ — это просто возможность нормально использовать всё оставшееся время дня.
Поэтому и возникает увлечение медитациями и иными духовными практиками: нужно вернуть цепкость внимания, чтобы восприятие оставалось приключением. Но приключение — это страшно, а быть храбрым — сложно. Нужна хорошая мотивация. Тем более, зона комфорта вроде как уже нашлась — пусть грязноватая, зато своя.
Да, циничность более безопасна, однако практически бессмысленна. Остаётся отыскивать прошлое мечтательным взглядом и возводить в культ наивные времена. Пока же круг огня плавно сужается и медленно пожирает воздух, к которому так тянутся лёгкие. Достаточно заманчивая перспектива, чтобы сбежать от неё без оглядки.
И, раз взгляд всё равно обращён к ностальгии, почему бы не вытащить её из влекущего прошлого в ближайшее настоящее? И единственный способ это сделать, когда годы биологической безответственности уже прошли — это ещё один левел-ап. Тот самый. Стать храбрым.
В романтических отношениях то же самое. Влюблённость — наивная безответственность — даёт замечательный пробник. Потом обжигаешься об реальность. Но настоящее приключение начинается только в лэйтгейме. Так достаточно ли я заряженный геймер, чтобы прокачаться?
Крути педали, чтоб не упали, @bitnevpoet — для Холархии и продолжения жизни.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Наивный человек доверяет другим, потому что сам не желает окружающим зла. Поэтому наивный чаще обжигается о несовершенство мира. Цвоньк! Левел-ап до циника. Так безопаснее, хоть и гораздо грустнее. Для следующего левел-апа нужно стать храбрым. Доверять аккуратно, зная об опасности, но всё же сохранять презумпцию невиновности.
Подобные эмоции можно познать до двадцати пяти лет. По естественным причинам этот период переживается относительно легко. Почти любые экспериментальные перегрузки можно стерпеть, а найти зону комфорта пока ещё достаточно просто. Однако глупо оставаться циником и ностальгировать по наивным временам, и не менее глупо оставаться в зоне комфорта. По тем же естественным причинам она будет только сужаться, как в королевской битве.
К тридцати становится очевидным не только то, что пить и курить довольно-таки неприятно (если только ты не заглушаешь этим иные проблемные ощущения), но и многое другое. Например, по-настоящему насладиться музыкой «как раньше» не выйдет, если не побыть какое-то время в тишине. Хорошо уяснить новую информацию получится только, если дать себе время её обдумать (а не вливать в себя один ролик с ютуба за другим). А физические упражнения по утрам и прочий ЗОЖ — это просто возможность нормально использовать всё оставшееся время дня.
Поэтому и возникает увлечение медитациями и иными духовными практиками: нужно вернуть цепкость внимания, чтобы восприятие оставалось приключением. Но приключение — это страшно, а быть храбрым — сложно. Нужна хорошая мотивация. Тем более, зона комфорта вроде как уже нашлась — пусть грязноватая, зато своя.
Да, циничность более безопасна, однако практически бессмысленна. Остаётся отыскивать прошлое мечтательным взглядом и возводить в культ наивные времена. Пока же круг огня плавно сужается и медленно пожирает воздух, к которому так тянутся лёгкие. Достаточно заманчивая перспектива, чтобы сбежать от неё без оглядки.
И, раз взгляд всё равно обращён к ностальгии, почему бы не вытащить её из влекущего прошлого в ближайшее настоящее? И единственный способ это сделать, когда годы биологической безответственности уже прошли — это ещё один левел-ап. Тот самый. Стать храбрым.
В романтических отношениях то же самое. Влюблённость — наивная безответственность — даёт замечательный пробник. Потом обжигаешься об реальность. Но настоящее приключение начинается только в лэйтгейме. Так достаточно ли я заряженный геймер, чтобы прокачаться?
Крути педали, чтоб не упали, @bitnevpoet — для Холархии и продолжения жизни.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Синдром дядюшки Рукуса: проклятье имперской идеи
Дядюшка Рукус — персонаж из мультика «Гетто», искренне презирающий негров (по его же словам) и склонный выражать рабскую покорность белым. Карикатурное изображение подобного ксенопатриотизма напоминает о философских конструктах, свойственных определенной прослойке российских правых. Таковые обычно любят крепкую руку в нужном месте: по мнению сторонников подобной концепции, в отсутствие длани кукловода государственность не способна к существованию. Подобные конструкты формируют карго-культ, типичным следствием которого является почитание «белых» — уходящих на пенсию иностранных знаменитостей, переехавших в запретные земли в поисках тихой гавани. Ну или для уменьшения налогов на высокие доходы.
Такая ментальность — характерная особенность народов, перешедших от аграрной экономики к индустриальной в ускоренном темпе (без прохождения сопутствующих стадий развития политического представительства среднего класса из мелкой буржуазии). В таких условиях активно развивается тяжелая промышленность, принадлежащая наследникам прежнего дворянства, формируются «дзайбатсу» — холдинги монополистов, контролирующие сразу несколько сфер экономики. Сверхцентрализация и монополизм в сочетании с высоким уровнем социального неравенства ведут к империализму, и, как результат, к империалистическим войнам.
Являются ли российские имперцы правыми? По общему правилу да, но есть нюансы. Для имперского нарратива характерна определенная смысловая синкрезия: панславизм без славян, национализм без нации, идеологизация без идеи. Интегральная, объединяющая общество идея отсутствует как таковая, зато ее заменяют «камышовые люди» — коварные и всегда готовые напасть. Это может быть ЛГБТ-движение, европейский интегрализм, глобализация или просто недостаточно почтительные соседи. Таким образом, ядро объединения формируется вокруг агрессии и страха, а не экономического процветания.
Как показывает пример развитых стран, нормальная, устойчивая правая идея (как и левая) всегда основывается на экономике — будь то национальное производство, низкие налоги или дешевые энергоресурсы. Так, возможность создать традиционную семью, подкрепленную достаточной жилой площадью и доходом отца семейства, что позволяет жене при желании вести домохозяйство — тоже идея, имеющая экономические корни. Но российские имперцы всегда воспринимали население, как свой личный ресурс, «новую нефть», с которой можно кормиться до бесконечности, попутно «утилизируя энтропию» излишков в бессмысленных мероприятиях.
В подобном подходе видится грех постсталинизма — теория подковы в очередной раз играет злую шутку с правыми, наделяя их чертами красно-коричневых. Без учета материальных потребностей и интересов граждан, а также борьбы с глубинным презрением к населению, правая идея нежизнеспособна и будет легко подавлена идеей левой, будь то классический коммунизм ХХ века или современная культура глобализма.
Однако многие процессы в современном обществе позволяют фиксировать слом рабского сознания и переход к гораздо более высокому уровню ответственности. Социальный дарвинизм последних тридцати лет формирует полноценную правую идею с определенной долей скептицизма к централизации — она способна заменить имперскую архаику.
Оптимистичный @greyshemes — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Дядюшка Рукус — персонаж из мультика «Гетто», искренне презирающий негров (по его же словам) и склонный выражать рабскую покорность белым. Карикатурное изображение подобного ксенопатриотизма напоминает о философских конструктах, свойственных определенной прослойке российских правых. Таковые обычно любят крепкую руку в нужном месте: по мнению сторонников подобной концепции, в отсутствие длани кукловода государственность не способна к существованию. Подобные конструкты формируют карго-культ, типичным следствием которого является почитание «белых» — уходящих на пенсию иностранных знаменитостей, переехавших в запретные земли в поисках тихой гавани. Ну или для уменьшения налогов на высокие доходы.
Такая ментальность — характерная особенность народов, перешедших от аграрной экономики к индустриальной в ускоренном темпе (без прохождения сопутствующих стадий развития политического представительства среднего класса из мелкой буржуазии). В таких условиях активно развивается тяжелая промышленность, принадлежащая наследникам прежнего дворянства, формируются «дзайбатсу» — холдинги монополистов, контролирующие сразу несколько сфер экономики. Сверхцентрализация и монополизм в сочетании с высоким уровнем социального неравенства ведут к империализму, и, как результат, к империалистическим войнам.
Являются ли российские имперцы правыми? По общему правилу да, но есть нюансы. Для имперского нарратива характерна определенная смысловая синкрезия: панславизм без славян, национализм без нации, идеологизация без идеи. Интегральная, объединяющая общество идея отсутствует как таковая, зато ее заменяют «камышовые люди» — коварные и всегда готовые напасть. Это может быть ЛГБТ-движение, европейский интегрализм, глобализация или просто недостаточно почтительные соседи. Таким образом, ядро объединения формируется вокруг агрессии и страха, а не экономического процветания.
Как показывает пример развитых стран, нормальная, устойчивая правая идея (как и левая) всегда основывается на экономике — будь то национальное производство, низкие налоги или дешевые энергоресурсы. Так, возможность создать традиционную семью, подкрепленную достаточной жилой площадью и доходом отца семейства, что позволяет жене при желании вести домохозяйство — тоже идея, имеющая экономические корни. Но российские имперцы всегда воспринимали население, как свой личный ресурс, «новую нефть», с которой можно кормиться до бесконечности, попутно «утилизируя энтропию» излишков в бессмысленных мероприятиях.
В подобном подходе видится грех постсталинизма — теория подковы в очередной раз играет злую шутку с правыми, наделяя их чертами красно-коричневых. Без учета материальных потребностей и интересов граждан, а также борьбы с глубинным презрением к населению, правая идея нежизнеспособна и будет легко подавлена идеей левой, будь то классический коммунизм ХХ века или современная культура глобализма.
Однако многие процессы в современном обществе позволяют фиксировать слом рабского сознания и переход к гораздо более высокому уровню ответственности. Социальный дарвинизм последних тридцати лет формирует полноценную правую идею с определенной долей скептицизма к централизации — она способна заменить имперскую архаику.
Оптимистичный @greyshemes — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
О несуществующем всаднике — часть первая
Достаточно распространено мнение, что всадниками апокалипсиса являются Чума, Голод, Война и Смерть. Данная трактовка широко тиражируется во многих источниках, начиная от наиболее крупных и заканчивая каналами с мемами на полтора шизофреника. К этой легенде стараются подвести и текущие события: мол, великий и ужасный Ковид стал первым предшественником апокалипсиса, который поглотит всё человечество. Но что будет, если постараться рассмотреть данный вопрос чуть глубже?
Известно, что образы всадников берут своё начало из шестой главы Откровения Иоанна Богослова, в которой происходит снятие печатей Агнцем, а самому Иоанну говорят «Иди и смотри». Трое из четверых всадников хотя бы как-то, но соответствуют своему нынешнему значению: всадник на рыжем коне несёт с собой меч, у всадника на вороном коне есть мера для определения пищи, а имя всадника на бледном коне названо напрямую. А вот образ первого всадника никак не согласуется с его современным восприятием. Описание гласит: «конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить».
Как же вышло, что всадник на белом коне, который должен символизировать (лже)праведность, каким-то образом стал символом чумы, если это совершенно никак не выводится из текстов Священного Писания? Ответить на этот вопрос нам поможет английская википедия, так как в иных источниках найти такую информацию крайне затруднительно. В одной замечательной статье на этот счёт сказано следующее: «Under another interpretation, the first Horseman is called Pestilence, and is associated with infectious disease and plague. It appears at least as early as 1906, when it is mentioned in the Jewish Encyclopedia».
Сейчас в дорогом читателе явно проснулся конспиролог, который уже видит готовый заговор по изменению древней христианской традиции. Но я предлагаю вам окунуться в куда более глубокие пучины. Если посмотреть на историю создания Еврейской энциклопедии, то можно узнать, что основным идеологом её создания является некий Исидор Зингер. Что же это за человек? Биография у него крайне и крайне занимательная, смотрите сами.
Родился Зингер в Моравии, в Австрийской Империи. Он закончил Венский университет, после чего поехал получать PhD в Берлин, в университет имени Гумбольдта. Затем вернулся в Вену, где в течение двух лет издавал австрийскую литературную газету. Следом его судьба резко сделала кульбит, и он стал сотрудником французского посольства в Вене, где занимал должность секретаря и библиотекаря. После этого подданный Австро-Венгерской Империи отправился работать в Париж, где занимал должность пресс-секретаря в министерстве иностранных дел Франции. В той же Франции он начал издавать газету «La Vraie Libre Parole», которая должна была противостоять антисемитской газете «La Libre Parole».
Продолжение следует.
Апокалиптический конспиролог @mormangi — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Достаточно распространено мнение, что всадниками апокалипсиса являются Чума, Голод, Война и Смерть. Данная трактовка широко тиражируется во многих источниках, начиная от наиболее крупных и заканчивая каналами с мемами на полтора шизофреника. К этой легенде стараются подвести и текущие события: мол, великий и ужасный Ковид стал первым предшественником апокалипсиса, который поглотит всё человечество. Но что будет, если постараться рассмотреть данный вопрос чуть глубже?
Известно, что образы всадников берут своё начало из шестой главы Откровения Иоанна Богослова, в которой происходит снятие печатей Агнцем, а самому Иоанну говорят «Иди и смотри». Трое из четверых всадников хотя бы как-то, но соответствуют своему нынешнему значению: всадник на рыжем коне несёт с собой меч, у всадника на вороном коне есть мера для определения пищи, а имя всадника на бледном коне названо напрямую. А вот образ первого всадника никак не согласуется с его современным восприятием. Описание гласит: «конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить».
Как же вышло, что всадник на белом коне, который должен символизировать (лже)праведность, каким-то образом стал символом чумы, если это совершенно никак не выводится из текстов Священного Писания? Ответить на этот вопрос нам поможет английская википедия, так как в иных источниках найти такую информацию крайне затруднительно. В одной замечательной статье на этот счёт сказано следующее: «Under another interpretation, the first Horseman is called Pestilence, and is associated with infectious disease and plague. It appears at least as early as 1906, when it is mentioned in the Jewish Encyclopedia».
Сейчас в дорогом читателе явно проснулся конспиролог, который уже видит готовый заговор по изменению древней христианской традиции. Но я предлагаю вам окунуться в куда более глубокие пучины. Если посмотреть на историю создания Еврейской энциклопедии, то можно узнать, что основным идеологом её создания является некий Исидор Зингер. Что же это за человек? Биография у него крайне и крайне занимательная, смотрите сами.
Родился Зингер в Моравии, в Австрийской Империи. Он закончил Венский университет, после чего поехал получать PhD в Берлин, в университет имени Гумбольдта. Затем вернулся в Вену, где в течение двух лет издавал австрийскую литературную газету. Следом его судьба резко сделала кульбит, и он стал сотрудником французского посольства в Вене, где занимал должность секретаря и библиотекаря. После этого подданный Австро-Венгерской Империи отправился работать в Париж, где занимал должность пресс-секретаря в министерстве иностранных дел Франции. В той же Франции он начал издавать газету «La Vraie Libre Parole», которая должна была противостоять антисемитской газете «La Libre Parole».
Продолжение следует.
Апокалиптический конспиролог @mormangi — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
О несуществующем всаднике — часть вторая
Неожиданные повороты судьбы продолжают вести нашего героя, и в 1895 году он отправляется в Нью-Йорк, где начинает работать над делом всей своей жизни — Еврейской энциклопедией. Между прочим, именно эта книга пользуется большой популярностью у евреев США, которые считают её главным творением современности.
Надо понимать: если книга издавалась по большей части под редактурой данного человека, то достаточно очевидно, что его взгляды достаточно сильно определяли её общее направление. Воззрения Зингера являлись достаточно своеобразными для того времени, он был крайне либеральным человеком, считал религию не слишком важным делом и старался найти компромисс между христианами и иудеями, что даже сейчас вызовет достаточно яростные споры среди сторонников иудаизма.
Так в чём суть всей этой достаточно сложной запутанной истории? При чём тут вообще первый всадник и его именование Чумой? К концу XIX века Европа наблюдала, как в США переселяется огромное количество европейских эмигрантов — все они в итоге успешно ассимилировались в качестве американцев. США в то время были крайне пуританской страной, остро воспринимающей любые религиозные вопросы. В результате в американский религиозный дискурс вливались и новоприбывшие эмигранты, в особенности — их дети, которые становились своего рода религиозными фанатиками.
Задачей Зингера, таким образом, становилась трансформация пуританского общества США в секулярное, подобное европейскому. Сделать это можно было лучшим из возможных способов — обратив актуальный религиозный символ так, чтобы он давил «на больное» в политической повестке. Во время написания Еврейской энциклопедии как раз случилась история Тифозной Мэри — белая кухарка заражала людей тифом, а англосаксонским элитам приходилось скрывать этот и ряд подобных фактов от общественности. Всадник на белом коне, заражающий людей чумой — не лучший ли способ поставить пуритан в такое положение, что они сами начнут заметать собственные религиозные символы под ковёр? Здесь возникает и забавная перекличка с лозунгами современных американских левых, что белые и белизна — это болезнь, от которой стоит избавиться.
Но эта теория несколько спекулятивна. Белый всадник чумы мог быть и определённой дискурсивной местью за то, что континентальным элитам не давали закрепиться в американском обществе. В США в те годы прибывало достаточно много европейских иммигрантов, в особенности — евреи из Германии, России, Франции, Италии. Англосаксы относились к ним с некоторым пренебрежением, не впуская прибывших нуворишей в когорту правящего класса. Всадник Чума — своеобразная бомба замедленного действия, издёвка, положенная на рельсы религиозного толкования. Белые, пришедшие забрать у элит их положение и распространяющиеся со скоростью чумы, белые, занимающие важные посты и превращающие пуританство в пародию — чем не порождённая обидой аллюзия?
В фильме, созвучном нашей теме, значительная часть внутрисемейных проблем определяется отношением главы семьи к своим сыновьям. Сам глава семьи не оделяет благосклонностью всех одинаково, и это провоцирует внутренние раздоры — как их провоцируют и эпидемии, где общий плавильный котёл гибели людей служит лишь фоном дрязгам элит за самый высокий и неподвластный чуме трон. Да и общая канва фильма способствует такой трактовке: глава семьи — богатый аргентинский лендлорд из старого рода, Аргентина в те годы считалась «новыми США», словом, аллюзия достаточно явная.
P.S. Для любителей пущей конспирологии стоит сказать, что, если гуглить имя Isidore Singer, поисковик будет достаточно настойчиво предлагать другого человека, которого по удивительному совпадению зовут Isadore Singer.
Апокалиптический конспиролог @mormangi — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Неожиданные повороты судьбы продолжают вести нашего героя, и в 1895 году он отправляется в Нью-Йорк, где начинает работать над делом всей своей жизни — Еврейской энциклопедией. Между прочим, именно эта книга пользуется большой популярностью у евреев США, которые считают её главным творением современности.
Надо понимать: если книга издавалась по большей части под редактурой данного человека, то достаточно очевидно, что его взгляды достаточно сильно определяли её общее направление. Воззрения Зингера являлись достаточно своеобразными для того времени, он был крайне либеральным человеком, считал религию не слишком важным делом и старался найти компромисс между христианами и иудеями, что даже сейчас вызовет достаточно яростные споры среди сторонников иудаизма.
Так в чём суть всей этой достаточно сложной запутанной истории? При чём тут вообще первый всадник и его именование Чумой? К концу XIX века Европа наблюдала, как в США переселяется огромное количество европейских эмигрантов — все они в итоге успешно ассимилировались в качестве американцев. США в то время были крайне пуританской страной, остро воспринимающей любые религиозные вопросы. В результате в американский религиозный дискурс вливались и новоприбывшие эмигранты, в особенности — их дети, которые становились своего рода религиозными фанатиками.
Задачей Зингера, таким образом, становилась трансформация пуританского общества США в секулярное, подобное европейскому. Сделать это можно было лучшим из возможных способов — обратив актуальный религиозный символ так, чтобы он давил «на больное» в политической повестке. Во время написания Еврейской энциклопедии как раз случилась история Тифозной Мэри — белая кухарка заражала людей тифом, а англосаксонским элитам приходилось скрывать этот и ряд подобных фактов от общественности. Всадник на белом коне, заражающий людей чумой — не лучший ли способ поставить пуритан в такое положение, что они сами начнут заметать собственные религиозные символы под ковёр? Здесь возникает и забавная перекличка с лозунгами современных американских левых, что белые и белизна — это болезнь, от которой стоит избавиться.
Но эта теория несколько спекулятивна. Белый всадник чумы мог быть и определённой дискурсивной местью за то, что континентальным элитам не давали закрепиться в американском обществе. В США в те годы прибывало достаточно много европейских иммигрантов, в особенности — евреи из Германии, России, Франции, Италии. Англосаксы относились к ним с некоторым пренебрежением, не впуская прибывших нуворишей в когорту правящего класса. Всадник Чума — своеобразная бомба замедленного действия, издёвка, положенная на рельсы религиозного толкования. Белые, пришедшие забрать у элит их положение и распространяющиеся со скоростью чумы, белые, занимающие важные посты и превращающие пуританство в пародию — чем не порождённая обидой аллюзия?
В фильме, созвучном нашей теме, значительная часть внутрисемейных проблем определяется отношением главы семьи к своим сыновьям. Сам глава семьи не оделяет благосклонностью всех одинаково, и это провоцирует внутренние раздоры — как их провоцируют и эпидемии, где общий плавильный котёл гибели людей служит лишь фоном дрязгам элит за самый высокий и неподвластный чуме трон. Да и общая канва фильма способствует такой трактовке: глава семьи — богатый аргентинский лендлорд из старого рода, Аргентина в те годы считалась «новыми США», словом, аллюзия достаточно явная.
P.S. Для любителей пущей конспирологии стоит сказать, что, если гуглить имя Isidore Singer, поисковик будет достаточно настойчиво предлагать другого человека, которого по удивительному совпадению зовут Isadore Singer.
Апокалиптический конспиролог @mormangi — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном