Больше всего Зиновий Пиздодуев верил в силу вычислительной техники, в которой ничего не понимал, но ловко навострился жонглировать капексами и говорить о программировании ожиданий аудитории, когда речь заходила о том, почему сериал, при создании которого из бюджета украли даже замазку с запахом сыра, провалился в прокате. Лингвистика редко подводила Зиновия в мире, где однозначной была только улица в маленьком городе большой культуры, все дома на которой принадлежали собаке Зиновия.
Жизнь научила Зиновия отличать, когда правильно говорить «Я», когда «Мы», но, по мере того, как улица, оформленная на собаку, становилась длиннее, тем чаще приходилось говорить «Они». Иногда, в приступах ипохондрии, Зиновий вспоминал о необходимости тревожного крокодилового чемодана, но, как правило, во время походов в теплый японский туалет все ограничивалось тем, что он вслух говорил: «Ведь обо всем можно договориться завтра, а жить-то, жить нужно сегодня. В крайнем случае, ну уйду на СВО. Они. Они ведь работали дольше, чем я, но намного меньше, чем я. И вот ведь делали все тоже самое, но сидят на Бока до Лоба, а не в «Вологодском Пятаке», - говорил себе Зиновий, когда жена со скоростью шредера выносила на предзаказе новую коллекцию Тома Диксона.
Иногда затылок, конечно, колол, но скорее всего это был гуляющий холестерин или какая-то не сильно удачно повторенная фраза Миршмаера, прочитанная для того, чтобы буднично прозвучать в гостях у начальника, который тоже имитировал, что его читал. Но никак не чувство близкой беды и никогда не совесть.
Новости Зиновия раздражали как булгаковского хирурга и поэтому, когда маленькая дочь с растущими запросами на завтраке спрашивала у него: «Пап, ты видел, дядю Валю посадили, а он же на прошлой неделе вечеринку со слоном делал», Зиновий отшучивался, что в его мире нет друзей. Но про себя злился, что новые, намного глупее, и некультурнее, чем он и Валя люди, расчищают себе дорогу к их деньгам.
Валины проблемы начались со слона, арендованного в новосибирском зоопарке, а неприятности Зиновия со скандала, устроенного женой в магазине Graff в Карловых Варах. Возможно, никто и не обратил бы внимания на очередную славянку с пятьсотевровыми пачками. В конце концов с момента смерти Марии Терезии, а вместе с ней и последних остатков имперскости, прошло слишком много времени, чтобы интересоваться такой глупостью, как происхождением денег у русских. Но жена сломала витрину и кричала что-то про Йозефа Тисо.
После рождения дочери она закончила истфак, чтобы поддерживать мужа в разговорах с начальником и хорошо помнила создание Первой Словацкой Республики. Чехи готовы принимать пятьсотевровые купюры, но не исторические оскорбления. Так появилась полиция, за полицией статья в местной газете, а затем почему-то во французской Ле Монде. После Ле Монде на авеню Жана Лоррена пришли карабинеры, и, что намного хуже, DGSE. Этот визит застал врасплох домуправителя Зиновия нигерийца Руфуса, изображавшего перед двумя подобранными в Le 6 украинками кокаинового короля. Зиновий всегда предупреждал о прилете заранее. Потому что любил свежие «Белон». DGSE пришло внезапно без смс. Кокаин, украинки и нигериец, конечно же, не были для Ниццы и для DGSE чем-то сродни упоминанию Йозефа Тисо для Карловых Вар. Но как нельзя некстати пришлись к маленькому скандалу, связанному с провалом доли телесмотрения сериала «Бородач». «Твой РГГУ ебучий, твои люстры блядь Тома Диксона», - кричал Зиновий под громко льющуюся воду в душе. Пизда. Пизда.
С полным ощущением того, что опять виноваты все кроме него, Зиновий провалил контентный комитет и согласование заявки на мьюзикл о Барышникове в министерстве. Начальник от гостей отказал. Когда к Зиновию пришли те, кого раньше посылали за Валиными деньгами, он инструктировал двойника, маме которого купили трешку в Бодруме. Тревожный крокодиловый чемодан был собран, а билеты Минск - Братислава - куплены.
Поняв, что не успевает, он заплакал. От обиды на вранье, уколов в затылке, на Руфуса, а главное - на начальника.
Больше всего Зиновий Пиздодуев верил в силу вычислительной техники, в которой ничего не понимал, но ловко навострился жонглировать капексами и говорить о программировании ожиданий аудитории, когда речь заходила о том, почему сериал, при создании которого из бюджета украли даже замазку с запахом сыра, провалился в прокате. Лингвистика редко подводила Зиновия в мире, где однозначной была только улица в маленьком городе большой культуры, все дома на которой принадлежали собаке Зиновия.
Жизнь научила Зиновия отличать, когда правильно говорить «Я», когда «Мы», но, по мере того, как улица, оформленная на собаку, становилась длиннее, тем чаще приходилось говорить «Они». Иногда, в приступах ипохондрии, Зиновий вспоминал о необходимости тревожного крокодилового чемодана, но, как правило, во время походов в теплый японский туалет все ограничивалось тем, что он вслух говорил: «Ведь обо всем можно договориться завтра, а жить-то, жить нужно сегодня. В крайнем случае, ну уйду на СВО. Они. Они ведь работали дольше, чем я, но намного меньше, чем я. И вот ведь делали все тоже самое, но сидят на Бока до Лоба, а не в «Вологодском Пятаке», - говорил себе Зиновий, когда жена со скоростью шредера выносила на предзаказе новую коллекцию Тома Диксона.
Иногда затылок, конечно, колол, но скорее всего это был гуляющий холестерин или какая-то не сильно удачно повторенная фраза Миршмаера, прочитанная для того, чтобы буднично прозвучать в гостях у начальника, который тоже имитировал, что его читал. Но никак не чувство близкой беды и никогда не совесть.
Новости Зиновия раздражали как булгаковского хирурга и поэтому, когда маленькая дочь с растущими запросами на завтраке спрашивала у него: «Пап, ты видел, дядю Валю посадили, а он же на прошлой неделе вечеринку со слоном делал», Зиновий отшучивался, что в его мире нет друзей. Но про себя злился, что новые, намного глупее, и некультурнее, чем он и Валя люди, расчищают себе дорогу к их деньгам.
Валины проблемы начались со слона, арендованного в новосибирском зоопарке, а неприятности Зиновия со скандала, устроенного женой в магазине Graff в Карловых Варах. Возможно, никто и не обратил бы внимания на очередную славянку с пятьсотевровыми пачками. В конце концов с момента смерти Марии Терезии, а вместе с ней и последних остатков имперскости, прошло слишком много времени, чтобы интересоваться такой глупостью, как происхождением денег у русских. Но жена сломала витрину и кричала что-то про Йозефа Тисо.
После рождения дочери она закончила истфак, чтобы поддерживать мужа в разговорах с начальником и хорошо помнила создание Первой Словацкой Республики. Чехи готовы принимать пятьсотевровые купюры, но не исторические оскорбления. Так появилась полиция, за полицией статья в местной газете, а затем почему-то во французской Ле Монде. После Ле Монде на авеню Жана Лоррена пришли карабинеры, и, что намного хуже, DGSE. Этот визит застал врасплох домуправителя Зиновия нигерийца Руфуса, изображавшего перед двумя подобранными в Le 6 украинками кокаинового короля. Зиновий всегда предупреждал о прилете заранее. Потому что любил свежие «Белон». DGSE пришло внезапно без смс. Кокаин, украинки и нигериец, конечно же, не были для Ниццы и для DGSE чем-то сродни упоминанию Йозефа Тисо для Карловых Вар. Но как нельзя некстати пришлись к маленькому скандалу, связанному с провалом доли телесмотрения сериала «Бородач». «Твой РГГУ ебучий, твои люстры блядь Тома Диксона», - кричал Зиновий под громко льющуюся воду в душе. Пизда. Пизда.
С полным ощущением того, что опять виноваты все кроме него, Зиновий провалил контентный комитет и согласование заявки на мьюзикл о Барышникове в министерстве. Начальник от гостей отказал. Когда к Зиновию пришли те, кого раньше посылали за Валиными деньгами, он инструктировал двойника, маме которого купили трешку в Бодруме. Тревожный крокодиловый чемодан был собран, а билеты Минск - Братислава - куплены.
Поняв, что не успевает, он заплакал. От обиды на вранье, уколов в затылке, на Руфуса, а главное - на начальника.
BY ШОУРАННЕР
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from us
