В английском есть крылатое выражение: "the bomber will always get through", (бомбардировщик всегда прорвется)
Сейчас им описывают упрямых людей, которые всюду пролезут, но когда-то, когда оно только появилось, его понимали буквально. Бомбардировщик прорвется, в отличие от всего остального.
Нам эта фраза поможет разобраться, откуда взялась идея, будто бомбить гражданских – это ключ к победе.

Первая мировая была первой крупной войной, в которой применяли авиацию. Тогда же стало понятно, что это штука чрезвычайно могущественная, и за ее использованием будущее.
Самой ПМВ это, правда, не коснулось. Авиация играла роль сугубо вспомогательную: разведка, корректировка артиллерийского огня, удары по военным складам.
Попытки бомбить города – что с немецкой стороны, что с союзнической – выглядели жалко: уровень технологий не позволял разгуляться.

Но сразу после ПМВ военные теоретики по всему миру взялись за авиацию как следует.
Кто-то предлагал подвергать города химическим бомбардировкам (испытания проводили 10 лет, пока не стало ясно, что в воображении это выглядит лучше, чем в реальности).
Кто-то взялся разрабатывать проекты высадки войск в тылу врага.
А итальянский генерал Джулио Дуэ пошел самым простым путем. В своей книге "Il dominio dell'aria" (то есть, ГОСПОДСТВО В ВОЗДУХЕ), он писал о том, что не надо выпендриваться. Есть бомбардировщики. Есть обычные бомбы, без всяких хитрых химических начинок. И если взять армаду бомбардировщиков, отправить их к Лондону, Парижу, Берлину, Белграду или куда еще захочется – можно запросто разбомбить любой город до состояния лунного пейзажа.
Эту армаду бомбардировщиков никто не сможет остановить: ПВО в нашем понимании тогда не существовало, с истребителями можно было справиться.

Тут возникал ключевой вопрос: разбомбили города, и что? На него Дуэ давал привлекательный, но по-настоящему жуткий ответ. Бомбардировки городов поселят ужас и панику в обществе, и так сломают волю к сопротивлению и борьбе. Война, таким образом, будет выиграна не за счет конвенциональной победы на поле боя – а за счет, по сути, террора гражданских в тылу.
(Отсюда термин "terror-bombing").

Книга Дуэ стала чрезвычайно популярной. Особенно в Британии и США; по сути, идея террор-бомбинга стала основой для их военной доктрины. Именно британский премьер-министр Болдуин и сказал в начале 1930х про бомбардировщик, который всегда прорвется.

Почему концепция Дуэ стала такой популярной? Причины понятны.
1) Она создавала привлекательную альтернативу: можно не воевать как в ПМВ, не сидеть четыре года в сырых и грязных окопах, не гробить солдат в суицидальных атаках – а прилететь, быстренько разбомбить города, и враг сам приползет просить мира.
2) Образ высокотехнологичного оружия, стирающего в пыль целые города, хорошо накладывался на романтизацию прогресса, свойственную той эпохе. Развитая, цивилизованная нация обязана была воевать технологично, – а не с ружьем по полям бегать.

Итак, к ВМВ Британия и США были готовы к террор-бомбингу и доктринально, и материально.
Печально известные стратегические бомбардировки Германии и Японии ("Бойня номер 5", угу) – это террор-бомбинг в чистом виде.

Однако тогда же обнаружилась и неприятная правда: террор-бомбинг не работал. Люди гибли, города горели, жизнь в них становилась невыносимой, вот только победы это не приносило. Наоборот: зачастую (мы это точно знаем в случае с немцами) террор-бомбинг людей злил и мотивировал сражаться до последнего.
А судьбу войны и вовсе решили конвенциональные наземные операции.

Но, несмотря на это, и после ВМВ идеи Дуэ значение не потеряли. О террор-бомбинге вспоминали всегда, когда на поле боя что-то переставало получаться, и война неприятно затягивалась.
В Корейскую войну, во Вьетнамскую, и т.п.
Всякий раз террор-бомбинг не срабатывал.

Доктрина "террор-бомбинга" – хороший пример того, как вредные, неправильные и людоедские концепции живут даже в таких прагматичных сферах, как военное дело.

И живут долго, – уж слишком привлекательна вера, что есть чудо-оружие, которое всегда прорвется и обеспечит победу, в ином случае недостижимую.

Давайте последним постом старого года выложим что-нибудь жизнеутверждающее – например, объяснение, почему бомбардировки гражданского населения не только бесчеловечные, но ещё и бессмысленные, от одного из любимых ТГ-каналов.

Интересно, что примерно о том же говорит и мой любимый уже ютьюб-блогер Shaun в одной из глав своего без преувеличения великого видео о бомбардировках Хиросимы и Нагасаки.

Может, в новом году поменьше хотя бы этого дерьма, а?

Плачь – и ты будешь плакать в одиночестве

Совершенно неожиданно второй «Джокер», от которого я после разгрома критиков и провала в прокате почти ничего не ждал, оказался не просто хорошим по моим меркам фильмом, а прямо-таки необходимым, идеально встроенным, как последний кусочек паззла, завершением созданной Тоддом Филлипсом дилогии.

Вообще очень сложно снять дилогию, где оба фильма были бы абсолютно непохожими друг на друга эмоционально и даже жанрово, но при этом вместе составляли бы цельное и неделимое произведение. Вспоминаются разве что две части «Убить Билла», но они и задумывались как единый фильм, а Филлипс всё-таки снимал продолжение, казалось, законченной истории.

Критический и кассовый провал «Безумия на двоих», конечно, был предсказуем. Филлипс нарушил по сути главное голливудское правило – не накормил «жанрового монстра» (то есть, не дал зрителям тех элементов, которые предполагаются в том или ином жанре, в частности эффектного экшна и моментов эстетической крутости персонажей в экранизациях супергероики – а ведь они были даже в первом «Джокере»). Но есть ощущение, что авторы предвидели такую реакцию и сразу замахивались на статус непопулярного, но культового кино.

Отдельный респект тем российским кинокритикам (Афанасьеву, Ткачёву, Алиеву), что вопреки мнению большинства оценили красоту и размах режиссёрского жеста. Разве что я не согласен с тезисом, что жанр мюзикла Филлипсу не интересен или не удался. В «Безумии на двоих» душераздирающие музыкальные эпизоды – их камерность, интимность и сосредоточенность на мимике актёров подчёркивают трагедию Артура Флека гораздо сильнее, чем если бы это были масштабные эрзац-бродвейские номера.

В остальном «Джокер 2» оказался пронизывающей историей о том, как общество само формирует нарратив вокруг попавших в свет прожектора фигур, натягивая на них привычные маски из комедии дель арте, даже если сами фигуры отчаянно пытаются их снять. В этом он перекликается внезапно с «Исчезнувшей», «Посторонним» Камю и множеством реальных историй, когда общепринятой версией событий оказывался имеющий мало отношения к реальности, иногда просто перевёрнутый с ног на голову нарратив, как, например, было в восхождении Джордана Питерсона, о котором я не так давно писал, или в судебном процессе Деппа и Хёрд (этим несоответствиям полностью посвящён и мой любимый подкаст You're Wrong About).

Никакого Джокера, криминального клоун-принца Готэма, никогда не было. Был лишь несчастный, замученный системной несправедливостью больной человек и его неожиданно удачный сценический образ.

Удивительно, но сиквел «Джокера» парадоксальным образом даже первую часть сделал лучше. А ведь она мне нравилась и без того: я не собирался отдавать ультраправым фильм, посыл которого можно легко интерпретировать как левый. Но теперь как будто даже защищать от инцелов и фашиков его не приходится – «Безумие на двоих» осквернило для них саму идею literally me героя

Рунет сегодня смеётся над вопросом о сиквеле "Субстанции", на который Корали Фаржа ответила отрицательно. Мол, история закончена, от главной героини не осталось даже пятна на асфальте, страшно представить, что там можно придумать с её останками, – глупый вопрос.

А я вот думаю, в чём, собственно, проблема сделать сиквел в той же вселенной, с той же организацией, раздающей субстанцию, но с другой главной героиней или даже героем? В "Улыбке" тоже главная героиня умерла, что не помешало появлению сиквела.

"Субстанцию", например, многие обвиняли в том, что она не объяснила цели организации и в то же время очень слабо описала влияние разных медиа (того же инстаграма, скажем) на то, как женщины (и мужчины) воспринимают свои тела. Можно было бы убить двух зайцев: и работу организации сделать более понятной, и метафору общественного давления по поводу внешности сделать более глубокой и нюансированной.

Скажем, что если сотрудник организации, свято верящий, что помогает людям, узнает, что субстанцию приняла его дочь, недовольная своей внешностью?

Что если для человека оф калор субстанция в качестве "лучшей" выберет его белую версию? (Знаю, похожий сабплот был в "Стране Лавкрафта", ну и что.)

Что если "оригиналы", попавшие под действие субстанции, попытаются объединиться, чтобы вместе противостоять своим "лучшим версиям"? Что если кто-то из них бросит вызов организации и действительно подружит обе версии себя для победы над общим врагом, чтобы он больше не смог навредить другим людям? (А эти два пункта уже "Разделение" + вторая "Игра в кальмара", но опять же, референсы – не плагиат.)

Вообще осознал, что я с большим интересом посмотрел бы, что придумали бы в сиквеле "Субстанции"

Посмотрел мультик «Течение»/«Поток», выигравший «Золотой глобус» (дальше СПОЙЛЕРЫ). И знаете, где-то я уже видел историю о том, как маленькое животное оказывается во власти всепроникающего стихийного явления, плывёт по течению и чуть не гибнет, спасаясь только благодаря водоплавающему монстру, встречается с доброй собакой с жарко дышащей пастью и ангелоподобным белоснежным созданием, впоследствии мистически исчезающим неизвестно куда, а завершается всё уютными посиделками друзей плечом к плечу

⬇️

Концовка «Злой» (на самом деле первой части «Злой», потому что единую историю разделили на два фильма) оказалась неожиданно актуальной.

Раздражающие своей инаковостью и повесточкой леваки-сжвшники в лице Эльфабы переживают за какой-то там геноцид каких-то там разумных существ, до которым действительно приличным людям не должно быть дела. Либералы в лице Глинды, делающие в защиту угнетённых в основном красивые и абсолютно ничего не значащие жесты (вроде небольшого изменения в собственном имени), заслуженно их ругают, утверждая, что именно радикальность и эмоциональность леваков заставляет народ ещё больше любить фашиствующего диктатора.

В ответ леваки в песне буквально кричат в лицо либералам – не делай этого, не поддерживай геноцид, летим со мной, будем организовывать сопротивление, это как раз ты своей толерантностью к фашистам позволяешь им править! Но успеха не добиваются.

Правда, Глинда в самом конце всё же решается сесть на метлу и лететь (её сбивают насильно), а во второй части, простите за спойлеры, получит свою арку искупления. В реальном мире на такое рассчитывать не приходится

Всё ещё не до конца осознал, как глубоко мы завязли в болоте постправды, где любая трагедия или проблема каждый раз становится просто ещё одним фронтом культурной войны. Калифорния горит, люди гибнут, а правые политики и блогеры за пару дней наводнили медиа таким безумным оливье из разных, зачастую противоречащих друг другу версий о причинах трагедии (хотя, разумеется, с общим посылом «виноваты леваки»), что продраться сквозь них к чему-то правдивому почти нереально.

Сначала Трамп написал, что губернатор Калифорнии Ньюсом, пожалев рыбку корюшку (я не шучу), якобы отказался подписывать некий документ о заборе воды из рек, который бы сейчас спас положение. В реальности никакого документа не было, корюшка – далеко не главная причина, почему забирать слишком много воды из калифорнийских рек опасно (серьёзно пострадали бы рыбы, растения, дикие животные и даже фермеры), а воды в хранилищах и так было достаточно, лишь в отдельных районах были проблемы с поливом из гидрантов, но проблемы инфраструктурные, а не связанные с недостатком самой воды.

Потом в соцсетях распространилась информация, что власти в этом году урезали бюджет пожарного департамента на 23 млн долларов, и Лос-Анджелесу банально не хватило людей, чтобы справиться с пожаром.

Правда, довольно быстро выяснилось, что 23 млн – это примерно два процента бюджета департамента, то есть, сумма не слишком значительная. А впоследствии фактчекеры и вовсе опровергли урезание бюджета – в реальности его даже повысили на 50 млн. Из-за бюрократических нюансов деньги дошли до пожарных не сразу (почему и возникло недопонимание в цифрах), но всё же дошли (хотя, справедливости ради, вопросы о распределении этих денег всё же остались – можете прочесть по той же ссылке).

Наконец, распространённым токин-пойнтом, причём не только среди американских праваков, но и среди российских пропагандистов, стала идея, что в пожарах виновата а) политика инклюзивности (мол, вставшая во главе пожарного департамента лесбиянка выгнала из него всех бравых мужчин, заменив их непонятно кем); и б) помощь Украине (мол, всё пожарное снаряжение Калифорния отправила на войну с Россией).

Эти заявления даже фактчекать бессмысленно – они не ссылаются ни на какую статистику и не основаны буквально ни на чём, кроме заранее известной политической повестки пропагандистов.

Что же на самом деле вызвало настолько мощные пожары, спросите вы? Ответ экспертов, боюсь, будет банальным и скучным: отсутствие дождей, экстремально низкая влажность и сильные сухие ветра, разогнавшие огонь. Проще говоря – прямые последствия глобального изменения климата, которые американцы прямо сейчас ощущают на себе. И которые со временем будут становиться всё более страшными и непредсказуемыми.

Но Трамп и его соратники, разумеется, продолжат причитать про корюшку и политику инклюзивности

Знаете, что мне напоминают все эти твиттерские возмущения о том, как похудевшие звёзды вроде Барби Феррейры или Лиззо «предали идеи бодипозитива», особенно от людей вроде как феминистских взглядов? 

Старую добрую тёрфовскую трансфобию. При чём тут вообще трансфобия? Сейчас объясню.

Одной из главных претензий «гендеркритичных» феминисток к трансженщинам, помимо «проникновения в женские пространства» или «уничтожения женского спорта», всегда было ещё и «закрепление гендерных стереотипов». Мол, трансженщины стараются выглядеть максимально, даже стереотипно феминно: длинные волосы, яркий макияж, платья и юбки, «феминизирующие» пластические операции и так далее. И этим, соответственно, закрепляют стереотипы о том, как «должна» выглядеть женщина.

Некий отголосок реальности в этом есть – действительно многие трансженщины используют яркие гендерные маркеры, чтобы подчеркнуть свою идентичность и избежать постоянного мисгендеринга. Но говорить, что их образы хоть сколько-нибудь серьёзно влияют на «закрепление стереотипов» в обществе, могут только откровенно предвзятые люди. Трансженщин настолько мало, а их влияние на общество настолько ничтожно, что, если мыслить в этой логике, одна Ким Кардашьян (ну или вставьте свою поп-звезду) делает для «закрепления женских гендерных стереотипов» больше, чем все трансженщины вместе взятые. Но претензии у тёрфок всё равно в основном к трансженщинам.

Простое правило: если ты обращаешь больше внимания (да и вообще хоть какое-то негативное внимание) на личный выбор одежды у трансперсон, чем на огромные системные институты – семью, медиа, госпропаганду, индустрию красоты, ты с большой долей вероятности не защитник женщин, а просто трансфоб.

Ровно то же и с похудевшими бодипозитивными селебрити. Возлагать вину за физическое и психологическое здоровье миллионов не на существующую систему, активно отвергающую любые «отклонения от нормы», а на конкретных живых, и без того всю жизнь боровшихся и страдавших от дискриминации, а теперь просто пытающихся повысить комфортность своего существования (потому что жить без шейминга и общественного давления автоматически комфортнее), к тому же имеющих сравнительно мало влияния людей – это специфическое проявление фэтфобии.

И ещё это полное отрицание главного принципа бодипозитива – буквально отказ людям в праве распоряжаться своим телом без общественного осуждения.

P.S. Если что, разумеется, я не сравниваю явления трансперехода и похудения в целом. Я сравниваю конкретные ситуации – когда и без того угнетённые люди оказываются на острие общественного внимания при обсуждении очевидно системной проблемы, на которую они имеют крайне мало рычагов влияния