13,5 лет Никите Журавелю за сожжение Корана, в котором теперь усмотрели еще и госизмену.
За один, хоть и, как многие считают, очень глупый поступок на камеру (и тем не менее, без единого осязаемого пострадавшего!) 20-летнего парня отправляют в колонию строгого режима больше чем на половину его жизни. И ведут с таким количеством конвоиров, как будто он расстрелял пачку “Крокусов”. И это не говоря уже о том, что судить дважды за одно и то же деяние настолько противоречит основам права, что даже наши выпускники юрфака ЛГУ им. Жданова раньше об этом как-то не забывали. А могли бы и пожизненное влепить по этой статье в ее новой текущей редакции. Или просто избить сыном Кадырова еще раз, под камеры, уже до смерти. И потом выписать тому за это орден. Почему нет?
Страна, власти которой настолько слетели с катушек и попутали черное с белым, а мы все настолько к этому привыкли, что даже если завтра на Красной площади начнут в прямом эфире жечь детей - не уверен, что хоть кто-то возмутится и удивится…
13,5 лет Никите Журавелю за сожжение Корана, в котором теперь усмотрели еще и госизмену.
За один, хоть и, как многие считают, очень глупый поступок на камеру (и тем не менее, без единого осязаемого пострадавшего!) 20-летнего парня отправляют в колонию строгого режима больше чем на половину его жизни. И ведут с таким количеством конвоиров, как будто он расстрелял пачку “Крокусов”. И это не говоря уже о том, что судить дважды за одно и то же деяние настолько противоречит основам права, что даже наши выпускники юрфака ЛГУ им. Жданова раньше об этом как-то не забывали. А могли бы и пожизненное влепить по этой статье в ее новой текущей редакции. Или просто избить сыном Кадырова еще раз, под камеры, уже до смерти. И потом выписать тому за это орден. Почему нет?
Страна, власти которой настолько слетели с катушек и попутали черное с белым, а мы все настолько к этому привыкли, что даже если завтра на Красной площади начнут в прямом эфире жечь детей - не уверен, что хоть кто-то возмутится и удивится…
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows.
from id
