Уходящий год в Молдове был богат на события. Президентские выборы, евро-референдум, актуализация гагаузской «самости» и приднестровская стагнация, многими воспринимаемая, как предвестник опасных событий в будущем. И, конечно, энергеттический кризис в канун новогодних торжеств. Заметим, все это происходит, по сути, в восточноевропейском фронтире, на линии самой мощной конфронтации между Россией и Западом после завершения «холодной войны».
1. В Молдавии старый новый президент. Майя Санду выиграла выборы. Хотел написать о двух нарративах в описании итогов кампании. Но на самом деле их намного больше. Ведь даже внутри Молдавии говорят и о прорыве на пути к «единой Европе», и о фальсификациях или всесильной диаспоре, поправшей себя волеизъявление молдаван. Если абстрагироваться от крайностей, то выборы президента, также голосование за поправки к Конституции в евроинтеграционном контексте, показали: молдавское общество и молдавский политикум расколоты. 2. Диаспора диаспорой, но кто в итоге допустил, чтобы именно она определяла судьбы страны? Не инопланетяне же, таков закономерный итог молдавской постсоветской политической динамики. Преобладание тактики над стратегией, борьба за сиюминутный результат, дефицит сформулированных подлинных национальных интересов, круговорот антироссийских и пророссийских политиков, это амплуа примерили на себя почти что все ключевые фигуранты Молдавии (в спектре от Юрия Рошки до Владимира Воронина и от Ренато Усатого до Илана Шора). 3. В самом деле, как президент с антирейтингом более 50% смогла повторно избраться главой государства. Не только ведь в пресловутом адмресурсе дело! Такой результат объясняется и отсутствием мало-мальски эффективной координации оппозиции, блеклыми оппонентами действующей власти. Сколько авансов раздали Александру Стояногло между двумя турами выборов? И что кроме покорного принятия знаков судьбы после победы Санду он сделал? 4. Президентские выборы, впрочем, не «конец истории», впереди в 2025 году избрание парламента. В парламентской республике сила президентуры определяется доминированием сторонников главы государства в других «ветвях власти». Но если оппоненты Санду будут и дальше действовать так, как в уходящем 2024 году, то система нынешнего президента в очередной раз обыграет их, а с ними и все молдавское общество. Ибо проблема даже не в победе Санду, а ее хронической неготовности и нежелании принимать Молдову, как многоцветную сложную реальность, где помимо поклонников «единственно правильного европейского выбора» живут и трудятся сторонники других подходов, в том числе и поборники внешнеполитической диверсификации. 5. Одним из важных итогов 2024 года стала актуализация гагаузской проблемы, которая годы и десятилетия выглядела, как успешно решенная, эдакая история успеха. «Как центральная власть не признает легитимную власть Гагаузии, так и мы не признаем этого президента, поскольку на президентских выборах были фальсификации», - заявила Евгения Гуцул во время мероприятий, посвященных тридцатилетнему юбилею принятия закона об особом правовом статусе автономного образования. Предвижу аргументы «с той стороны». Конечно, Евгения Александровна- частый гость Москвы, едва ли не агент Кремля. Риторический вопрос, стала бы она ездить в Россию, как на маршрутке в соседний город, если бы ей банально не перекрали быть в национальную управленческую элиту (что положено гагаузскому башкану и по статусу, и по итогам выборов главы автономии). 6. На фоне «проснувшейся» Гагаузии ситуация вокруг Приднестровья до самого конца 2024 году выглядела, как безнадежная стагнация. Но энергокризис (с 16 декабря в Молдавии на 60 дней введен режим ЧП в энергетике) снова превратил непризнанную ПМР в focal point восточноевропейского фронтира. Именно там находится Молдавская ГРЭС, снабжающая электроэнергией всю Молдову. Но реального диалога между Кишиневом и Тирасполем нет, при жестком геополитическом детерминизме молдавской власти легче вести борьбу с «агрессивным сепаратизмом», чем думать о поиске прагматичных развязок.
Уходящий год в Молдове был богат на события. Президентские выборы, евро-референдум, актуализация гагаузской «самости» и приднестровская стагнация, многими воспринимаемая, как предвестник опасных событий в будущем. И, конечно, энергеттический кризис в канун новогодних торжеств. Заметим, все это происходит, по сути, в восточноевропейском фронтире, на линии самой мощной конфронтации между Россией и Западом после завершения «холодной войны».
1. В Молдавии старый новый президент. Майя Санду выиграла выборы. Хотел написать о двух нарративах в описании итогов кампании. Но на самом деле их намного больше. Ведь даже внутри Молдавии говорят и о прорыве на пути к «единой Европе», и о фальсификациях или всесильной диаспоре, поправшей себя волеизъявление молдаван. Если абстрагироваться от крайностей, то выборы президента, также голосование за поправки к Конституции в евроинтеграционном контексте, показали: молдавское общество и молдавский политикум расколоты. 2. Диаспора диаспорой, но кто в итоге допустил, чтобы именно она определяла судьбы страны? Не инопланетяне же, таков закономерный итог молдавской постсоветской политической динамики. Преобладание тактики над стратегией, борьба за сиюминутный результат, дефицит сформулированных подлинных национальных интересов, круговорот антироссийских и пророссийских политиков, это амплуа примерили на себя почти что все ключевые фигуранты Молдавии (в спектре от Юрия Рошки до Владимира Воронина и от Ренато Усатого до Илана Шора). 3. В самом деле, как президент с антирейтингом более 50% смогла повторно избраться главой государства. Не только ведь в пресловутом адмресурсе дело! Такой результат объясняется и отсутствием мало-мальски эффективной координации оппозиции, блеклыми оппонентами действующей власти. Сколько авансов раздали Александру Стояногло между двумя турами выборов? И что кроме покорного принятия знаков судьбы после победы Санду он сделал? 4. Президентские выборы, впрочем, не «конец истории», впереди в 2025 году избрание парламента. В парламентской республике сила президентуры определяется доминированием сторонников главы государства в других «ветвях власти». Но если оппоненты Санду будут и дальше действовать так, как в уходящем 2024 году, то система нынешнего президента в очередной раз обыграет их, а с ними и все молдавское общество. Ибо проблема даже не в победе Санду, а ее хронической неготовности и нежелании принимать Молдову, как многоцветную сложную реальность, где помимо поклонников «единственно правильного европейского выбора» живут и трудятся сторонники других подходов, в том числе и поборники внешнеполитической диверсификации. 5. Одним из важных итогов 2024 года стала актуализация гагаузской проблемы, которая годы и десятилетия выглядела, как успешно решенная, эдакая история успеха. «Как центральная власть не признает легитимную власть Гагаузии, так и мы не признаем этого президента, поскольку на президентских выборах были фальсификации», - заявила Евгения Гуцул во время мероприятий, посвященных тридцатилетнему юбилею принятия закона об особом правовом статусе автономного образования. Предвижу аргументы «с той стороны». Конечно, Евгения Александровна- частый гость Москвы, едва ли не агент Кремля. Риторический вопрос, стала бы она ездить в Россию, как на маршрутке в соседний город, если бы ей банально не перекрали быть в национальную управленческую элиту (что положено гагаузскому башкану и по статусу, и по итогам выборов главы автономии). 6. На фоне «проснувшейся» Гагаузии ситуация вокруг Приднестровья до самого конца 2024 году выглядела, как безнадежная стагнация. Но энергокризис (с 16 декабря в Молдавии на 60 дней введен режим ЧП в энергетике) снова превратил непризнанную ПМР в focal point восточноевропейского фронтира. Именно там находится Молдавская ГРЭС, снабжающая электроэнергией всю Молдову. Но реального диалога между Кишиневом и Тирасполем нет, при жестком геополитическом детерминизме молдавской власти легче вести борьбу с «агрессивным сепаратизмом», чем думать о поиске прагматичных развязок.
BY Донской Казак
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from id
