1. Я полностью потерял почву под ногами в метафизике. Для меня открылись невозможные миры и контрфактуалы, у которых могут быть невозможные антецеденты; для меня открылась очевидная ложность модального монизма, что теперь довольно сильно ограничивает занятия априорной метафизикой; открылось, что даже необходимости могут требовать объяснений и, что необходимости в метафизике вообще неравноценны. Открылось гигантское поле теорий троп. Короче говоря, пространство возможностей стало настолько громадным и необъятным, что теперь я просто маленькая песчинка в огромном космосе, в котором возможно все.
2. Я придумал несколько веселых теорий: придумал отношение, альтернативное мереологическому, которое может помочь сделать размытые объекты; я придумал очень веселую, физикалистскую теорию воскресения мертвых (с материальной душой), которая основана на мереологически простых объектах с вариативностью в свойствах через теорию троп, и эта теория хоть и остается тотальной дичью, однако она как-будто все еще лучше альтернатив; еще я придумал теорию воскресения мертвых через гипервремя, которую я презентовал на школе по аналитической философии в Новосибирске (шикарная, кстати, школа была, там даже выступал Ричард Суинберн). Да и в целом идей, как всегда, очень много, но оформлять это в виде статей мотивации гораздо меньше. Однако в этом году она, опять же, появилась, поэтому ждите много научных публикаций в 2025, включая, надеюсь, и статьи на английском.
3. У меня случилось изменение сознания в отношении того, как нужно читать Писание, и мне кажется, что как-будто нашлась рамка, которая примиряет кажущиеся нестыковки. Я пока не хочу об этом особо распространяться, но вот такая существенная штука случилась.
4. В первый раз в жизни мою академическую музыку сыграли, и сыграли не где-то, а в Московской консерватории. Вообще в отношении искусства у меня совершенно изменилась позиция и я стал осмыслять его через категорию ответственности, чего, как оказалось, я не далал. Я как-будто пустил корни в землю. Еще у меня начал формироваться более характерный стиль. Может быть в следующем году что-то будет играться, есть такие планы.
5. Я взялся за написание романа. Не знаю, наверное, я могу писать его только летом, поэтому работа эта может затянуться на долгие годы. Может быть меня хватит на это, а может не хватит. Но я прямо верю в то, что задумал.
Есть еще миллион вещей, о которых можно написать, но не нужно. Однако самое главное, что я понимаю сейчас — мои предположения и догадки на тему людей, на тему жизни, почти всё сбывается, как-будто понятый мною сценарий просто разворачивается на глазах с незначительными отклонениями, и в непредсказуемые моменты. А это значит, что я понимаю и интуитивно воспринимаю то, что происходит, чувствую какие-то жизненные векторы. Из этого следует, что и моя жизнь, скорее всего, тоже не проходит впустую. Надеюсь, что я понимаю свою жизнь и то, что должен делать, чего желаю и всем вам.
Уважаемые мои, вас в этом году стало больше тысячи человек, я очень благодарен всем за то, что следите за моим каналом, который все не обретет какой-то более-менее связанной формы. Пусть все у вас будет чудесно, и пусть будет много любви! С Новым годом!
1. Я полностью потерял почву под ногами в метафизике. Для меня открылись невозможные миры и контрфактуалы, у которых могут быть невозможные антецеденты; для меня открылась очевидная ложность модального монизма, что теперь довольно сильно ограничивает занятия априорной метафизикой; открылось, что даже необходимости могут требовать объяснений и, что необходимости в метафизике вообще неравноценны. Открылось гигантское поле теорий троп. Короче говоря, пространство возможностей стало настолько громадным и необъятным, что теперь я просто маленькая песчинка в огромном космосе, в котором возможно все.
2. Я придумал несколько веселых теорий: придумал отношение, альтернативное мереологическому, которое может помочь сделать размытые объекты; я придумал очень веселую, физикалистскую теорию воскресения мертвых (с материальной душой), которая основана на мереологически простых объектах с вариативностью в свойствах через теорию троп, и эта теория хоть и остается тотальной дичью, однако она как-будто все еще лучше альтернатив; еще я придумал теорию воскресения мертвых через гипервремя, которую я презентовал на школе по аналитической философии в Новосибирске (шикарная, кстати, школа была, там даже выступал Ричард Суинберн). Да и в целом идей, как всегда, очень много, но оформлять это в виде статей мотивации гораздо меньше. Однако в этом году она, опять же, появилась, поэтому ждите много научных публикаций в 2025, включая, надеюсь, и статьи на английском.
3. У меня случилось изменение сознания в отношении того, как нужно читать Писание, и мне кажется, что как-будто нашлась рамка, которая примиряет кажущиеся нестыковки. Я пока не хочу об этом особо распространяться, но вот такая существенная штука случилась.
4. В первый раз в жизни мою академическую музыку сыграли, и сыграли не где-то, а в Московской консерватории. Вообще в отношении искусства у меня совершенно изменилась позиция и я стал осмыслять его через категорию ответственности, чего, как оказалось, я не далал. Я как-будто пустил корни в землю. Еще у меня начал формироваться более характерный стиль. Может быть в следующем году что-то будет играться, есть такие планы.
5. Я взялся за написание романа. Не знаю, наверное, я могу писать его только летом, поэтому работа эта может затянуться на долгие годы. Может быть меня хватит на это, а может не хватит. Но я прямо верю в то, что задумал.
Есть еще миллион вещей, о которых можно написать, но не нужно. Однако самое главное, что я понимаю сейчас — мои предположения и догадки на тему людей, на тему жизни, почти всё сбывается, как-будто понятый мною сценарий просто разворачивается на глазах с незначительными отклонениями, и в непредсказуемые моменты. А это значит, что я понимаю и интуитивно воспринимаю то, что происходит, чувствую какие-то жизненные векторы. Из этого следует, что и моя жизнь, скорее всего, тоже не проходит впустую. Надеюсь, что я понимаю свою жизнь и то, что должен делать, чего желаю и всем вам.
Уважаемые мои, вас в этом году стало больше тысячи человек, я очень благодарен всем за то, что следите за моим каналом, который все не обретет какой-то более-менее связанной формы. Пусть все у вас будет чудесно, и пусть будет много любви! С Новым годом!
BY Ленивый Философ | Богдан Фауль
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from id
