Раз такое дело, присоединюсь к радости друзей-коллег: мир должен знать, что усилиями Ирины Епифановой прекрасной свет увидит первая часть (по слухам, почти дописанной) трилогии Сергея Жарковского «Я, Хобо». Это такие большие-маленькие читательские радости, когда выходит текст, написанный почти 20 лет назад, пару раз изданный, но все равно без явно обозначенной точки в финале, при этом любимый просто так и долгожданный, как доказательство существования бозона Хиггса.
Чтение в целом непростое, даже некомфортное технически, отзывы прошлых лет разбросаны по амплитуде от «гениальный постмодернист» до «эпигон и графоман». Но это и хорошо, пусть расцветает всяк цветок, кому и стотыщ перепевов Гибсона и новеллизации проходных шутеров, паразитирующих на классике, — фантастика. Замечу от себя, что есть в этом подлунном мире три любимых мною современника, рядом с мощным творчеством которых, без иронии, уровень эрудиции робко, как первый мох, стелется по северной стороне моего несложно устроенного интеллекта, — Сергей Жарковский, Ася Михеева и Роман Шмараков.
Раз такое дело, присоединюсь к радости друзей-коллег: мир должен знать, что усилиями Ирины Епифановой прекрасной свет увидит первая часть (по слухам, почти дописанной) трилогии Сергея Жарковского «Я, Хобо». Это такие большие-маленькие читательские радости, когда выходит текст, написанный почти 20 лет назад, пару раз изданный, но все равно без явно обозначенной точки в финале, при этом любимый просто так и долгожданный, как доказательство существования бозона Хиггса.
Чтение в целом непростое, даже некомфортное технически, отзывы прошлых лет разбросаны по амплитуде от «гениальный постмодернист» до «эпигон и графоман». Но это и хорошо, пусть расцветает всяк цветок, кому и стотыщ перепевов Гибсона и новеллизации проходных шутеров, паразитирующих на классике, — фантастика. Замечу от себя, что есть в этом подлунном мире три любимых мною современника, рядом с мощным творчеством которых, без иронии, уровень эрудиции робко, как первый мох, стелется по северной стороне моего несложно устроенного интеллекта, — Сергей Жарковский, Ася Михеева и Роман Шмараков.
In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from id
