Путин – о том, что «шансов сбить «Орешник» никаких нет»: Это оружие средней дальности. А оружие средней дальности – это 1000, 1500, 3 тысячи и дальше, до пяти а половиной тысячи. Дальность вот какая! Теперь представим себе, что наша система стоит на удалении 2 тысяч километров. Но просто даже противоракеты, расположенные на территории Польши, до него не достанут. Да, на первом участке, на разгонном участке говорят уязвимость большая. Но, во-первых, туда ничего не долетит, даже если эти позиционные районы не защищены, а они, конечно, защищены. Ничего не долетает! Нет таких систем, которые туда долетают – первое. А второе – все-таки, чтобы долететь на такое расстояние, нужно время. А у нас через несколько секунд начинается разведение боевых блоков. И все! Поезд ушел. Так что шансов никаких нет для того, чтобы сбить эту ракету.
Путин – о том, что «шансов сбить «Орешник» никаких нет»: Это оружие средней дальности. А оружие средней дальности – это 1000, 1500, 3 тысячи и дальше, до пяти а половиной тысячи. Дальность вот какая! Теперь представим себе, что наша система стоит на удалении 2 тысяч километров. Но просто даже противоракеты, расположенные на территории Польши, до него не достанут. Да, на первом участке, на разгонном участке говорят уязвимость большая. Но, во-первых, туда ничего не долетит, даже если эти позиционные районы не защищены, а они, конечно, защищены. Ничего не долетает! Нет таких систем, которые туда долетают – первое. А второе – все-таки, чтобы долететь на такое расстояние, нужно время. А у нас через несколько секунд начинается разведение боевых блоков. И все! Поезд ушел. Так что шансов никаких нет для того, чтобы сбить эту ракету.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from id
