При всей лихости 90е (точнее, их вторая половина) для некоторых нацреспублик стали временем определенного прорыва, в том числе культурного и национального. Саха, Башкортостан, ну и, прежде всего, Татарстан. О том, что там есть нормальная человеческая жизнь, а не только ВПК и тяжелая промышленность с «трудовыми буднями», которые «подвиги для нас», Россия узнала именно тогда или чуть позже. Большая часть доходов, по договоренностям с центром, оставались внутри регионов и шли на их развитие. Конечно, далеко не всё, что могло бы, - свои чиновничьи кланы, олигархи и криминал, но очень многое было сделано и построено. Казань потому 3я столица и визитная карточка РФ на Востоке и даже в чем-то на Западе (до войны), потому в ней инновации и она донор и пример для всех субъектов, что в 90е был хоть какой-то федерализм, в первую очередь бюджетный. Советская Татария - это подростковые банды, люмпен-пролетариат грязных вечно нетрезвых промышленных гигантов, глубокий периферийный депресняк и загнанная под лавку национальная жизнь. Поэтому многие татары в Татарстане, но далеко не только они, опасаются Москву - центр ассоциируется с головняками и бедностью. А федерализм и суверенитет, в отличие от большинства России, имеют в Республике вполне сытые позитивные коннотации.
При всей лихости 90е (точнее, их вторая половина) для некоторых нацреспублик стали временем определенного прорыва, в том числе культурного и национального. Саха, Башкортостан, ну и, прежде всего, Татарстан. О том, что там есть нормальная человеческая жизнь, а не только ВПК и тяжелая промышленность с «трудовыми буднями», которые «подвиги для нас», Россия узнала именно тогда или чуть позже. Большая часть доходов, по договоренностям с центром, оставались внутри регионов и шли на их развитие. Конечно, далеко не всё, что могло бы, - свои чиновничьи кланы, олигархи и криминал, но очень многое было сделано и построено. Казань потому 3я столица и визитная карточка РФ на Востоке и даже в чем-то на Западе (до войны), потому в ней инновации и она донор и пример для всех субъектов, что в 90е был хоть какой-то федерализм, в первую очередь бюджетный. Советская Татария - это подростковые банды, люмпен-пролетариат грязных вечно нетрезвых промышленных гигантов, глубокий периферийный депресняк и загнанная под лавку национальная жизнь. Поэтому многие татары в Татарстане, но далеко не только они, опасаются Москву - центр ассоциируется с головняками и бедностью. А федерализм и суверенитет, в отличие от большинства России, имеют в Республике вполне сытые позитивные коннотации.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from id
