28 июля 1914го началась Первая мировая - наверное, самая безумная бойня из всех, которые вело человечество. Оказывается, вопреки мифам, правительство младотурков ввязываться в конфликт особо не стремилось, тем более, против России. Ослабленная региональными войнами и нестабильностью Османская империя предлагала Петербургу мир, дружбу и жвачку. Изначально готова была, если и выступить, то на стороне Антанты. Там хорошо понимали все риски. Министр иностранных дел Сазонов приложил массу усилий, чтоб сделать Стамбул не союзником, а врагом. В Петербурге считали, что после неизбежной победы присоединят «священный Царьград», водрузят крест над «Святой Софией» и захватят несчастные проливы. Есть очень хорошо фундированный для такого жанра выпуск подкаста «Закат империи». Петербург сам на свою беду втолкнул турков в объятия Берлина. Причем для России это продиктованное вековыми комплексами безрассудство закончилось хуже не только, чем для Османской империи, но вообще, чем для всего остального мира. «Константинополь наш!»: https://podcasts.apple.com/tr/podcast/%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C-%D0%BD%D0%B0%D1%88/id1492099371?i=1000549455241
28 июля 1914го началась Первая мировая - наверное, самая безумная бойня из всех, которые вело человечество. Оказывается, вопреки мифам, правительство младотурков ввязываться в конфликт особо не стремилось, тем более, против России. Ослабленная региональными войнами и нестабильностью Османская империя предлагала Петербургу мир, дружбу и жвачку. Изначально готова была, если и выступить, то на стороне Антанты. Там хорошо понимали все риски. Министр иностранных дел Сазонов приложил массу усилий, чтоб сделать Стамбул не союзником, а врагом. В Петербурге считали, что после неизбежной победы присоединят «священный Царьград», водрузят крест над «Святой Софией» и захватят несчастные проливы. Есть очень хорошо фундированный для такого жанра выпуск подкаста «Закат империи». Петербург сам на свою беду втолкнул турков в объятия Берлина. Причем для России это продиктованное вековыми комплексами безрассудство закончилось хуже не только, чем для Османской империи, но вообще, чем для всего остального мира. «Константинополь наш!»: https://podcasts.apple.com/tr/podcast/%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C-%D0%BD%D0%B0%D1%88/id1492099371?i=1000549455241
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried.
from id
