Тут выяснилось, что в прошлом июле нынешний министр внутренних дел от СДПГ Нэнси Фэзер написала гостевой репортаж для «Объединения преследуемых нацистским режимом». Эта организация также называется «Союзом антифашистов» и, по данным баварского Управления по защите Конституции, слывёт «крайне левоэкстремистской».
Она декларирует борьбу не только с не марксистскими системами, но и с парламентской демократией как «потенциально фашистской». Кооперация организации и Фэзер, которая уже тогда была главой гессенского отделения СДПГ, чрезвычайно абсурдна: сотрудники управления по защите Конституции, в обязанности которых входит охрана демократического порядка и наблюдение за радикалами, теперь подчиняются левой экстремистке!
Весьма релевантный повод для отставки, не так ли? Но Фэзер считает иначе. Она официально не комментировала обвинения и публичные запросы, но написала твит, где назвала упрёки безосновательными, ведь она чётко позиционирует себя против правого (sic!) экстремизма. Да, именно так: на обвинения в левом экстремизме, глава МВД ответила, что борется с правым экстремизмом, а значит, — все в порядке!
Учитывая недавно всплывшие доказательства марксистских взглядов министра здравоохранения Карла Лаутербаха, очевидно — у правящей партии Германии явная проблема с левым экстремизмом.
Тут выяснилось, что в прошлом июле нынешний министр внутренних дел от СДПГ Нэнси Фэзер написала гостевой репортаж для «Объединения преследуемых нацистским режимом». Эта организация также называется «Союзом антифашистов» и, по данным баварского Управления по защите Конституции, слывёт «крайне левоэкстремистской».
Она декларирует борьбу не только с не марксистскими системами, но и с парламентской демократией как «потенциально фашистской». Кооперация организации и Фэзер, которая уже тогда была главой гессенского отделения СДПГ, чрезвычайно абсурдна: сотрудники управления по защите Конституции, в обязанности которых входит охрана демократического порядка и наблюдение за радикалами, теперь подчиняются левой экстремистке!
Весьма релевантный повод для отставки, не так ли? Но Фэзер считает иначе. Она официально не комментировала обвинения и публичные запросы, но написала твит, где назвала упрёки безосновательными, ведь она чётко позиционирует себя против правого (sic!) экстремизма. Да, именно так: на обвинения в левом экстремизме, глава МВД ответила, что борется с правым экстремизмом, а значит, — все в порядке!
Учитывая недавно всплывшие доказательства марксистских взглядов министра здравоохранения Карла Лаутербаха, очевидно — у правящей партии Германии явная проблема с левым экстремизмом.
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. READ MORE Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from id
