Лет в пятнадцать я прочла книгу Рю Мураками «Дети из камеры хранения» и подумала, что японская литература странная и вообще непонятная. Одна из героинь этой книги возила с собой тело умершего крокодила, которого очень любила, по жаре в багажнике своего автомобиля. Расчлененная туша тухла на жаре, но она все никак не могла его похоронить. Книга кончилась тем, что главные герои достали большое количество ядовитого вещества, которое называлось датура и распылили его над Токио. Потом я много читала книг Рю и Харуки Мураками, но ни одна из них не поразила меня так, как «Дети из камеры хранения». В этих текстах, действительно, было много странного и непонятного, тогда я бы даже использовала слово «извращенного».
Потом я совсем забыла о существовании японской литературы, но недавно мне в руки попалась книга «Земляноиды» Саяка Мурата. Книга лежала на стеллаже и я все время про нее забывала. Но вчера решила сделать передышку после «Портних Освенцима», «Разрушенного дома» и записок Гинзбург и почитать «что-нибудь легкое, какой-нибудь славный фикшн». И взяла книгу с милым ежиком на обложке.
В общем, милого фикшна, как вы уже поняли, мне прочесть не удалось. Не знаю, как писать об этой книге, чтобы ничего не заспойлерить. «Земляноиды», как пишет в предисловии к книге переводчик Дмитрий Коваленин, — это книга об общественной норме. Три ее главных героя уверены в том, что они прилетели с планеты Попихамбопия. По теории героев, они могут поддаться прошивке и стать обыкновенными земляноидами и занять свое место на Фабрике. Фабрикой они называют общество, в котором все подчинено идее сохранения семейного контроля над человеком и продолжению рода. Все родственники лезут к ним с одним и тем же вопросом: когда замуж, когда женишься, когда дети? Героиня, размышляя о Фабрике, делает заключение, что ее тело, прежде всего репродуктивная система, ей не принадлежит. Она, как исправный механизм, воспитана Фабрикой и должна подчиниться ее порядку.
Нацуке, Юу, Томоя ощущает свою инаковость и не хотят подчиняться Фабрике. Во многом их «инопланетность» продиктована психологическими травмами, связанными с нарушением их границ в детстве. Так как их границы и тела разрушены, они могут быть абсолютно свободны от любой нормы. Они поселяются в горах и начинают свой инопланетный тренинг, в течение которого должны окончательно очиститься от культуры земляноидов.
На первых страницах я думала, что эта книга — милый японский янг адалт, потом это стало похоже на роман воспитание, потом мне казалось, что читаю я антиутопию. А в конце книга превратилась в фантастический триллер. Короче, я так и не поняла, что это было, но мне понравилось.
Лет в пятнадцать я прочла книгу Рю Мураками «Дети из камеры хранения» и подумала, что японская литература странная и вообще непонятная. Одна из героинь этой книги возила с собой тело умершего крокодила, которого очень любила, по жаре в багажнике своего автомобиля. Расчлененная туша тухла на жаре, но она все никак не могла его похоронить. Книга кончилась тем, что главные герои достали большое количество ядовитого вещества, которое называлось датура и распылили его над Токио. Потом я много читала книг Рю и Харуки Мураками, но ни одна из них не поразила меня так, как «Дети из камеры хранения». В этих текстах, действительно, было много странного и непонятного, тогда я бы даже использовала слово «извращенного».
Потом я совсем забыла о существовании японской литературы, но недавно мне в руки попалась книга «Земляноиды» Саяка Мурата. Книга лежала на стеллаже и я все время про нее забывала. Но вчера решила сделать передышку после «Портних Освенцима», «Разрушенного дома» и записок Гинзбург и почитать «что-нибудь легкое, какой-нибудь славный фикшн». И взяла книгу с милым ежиком на обложке.
В общем, милого фикшна, как вы уже поняли, мне прочесть не удалось. Не знаю, как писать об этой книге, чтобы ничего не заспойлерить. «Земляноиды», как пишет в предисловии к книге переводчик Дмитрий Коваленин, — это книга об общественной норме. Три ее главных героя уверены в том, что они прилетели с планеты Попихамбопия. По теории героев, они могут поддаться прошивке и стать обыкновенными земляноидами и занять свое место на Фабрике. Фабрикой они называют общество, в котором все подчинено идее сохранения семейного контроля над человеком и продолжению рода. Все родственники лезут к ним с одним и тем же вопросом: когда замуж, когда женишься, когда дети? Героиня, размышляя о Фабрике, делает заключение, что ее тело, прежде всего репродуктивная система, ей не принадлежит. Она, как исправный механизм, воспитана Фабрикой и должна подчиниться ее порядку.
Нацуке, Юу, Томоя ощущает свою инаковость и не хотят подчиняться Фабрике. Во многом их «инопланетность» продиктована психологическими травмами, связанными с нарушением их границ в детстве. Так как их границы и тела разрушены, они могут быть абсолютно свободны от любой нормы. Они поселяются в горах и начинают свой инопланетный тренинг, в течение которого должны окончательно очиститься от культуры земляноидов.
На первых страницах я думала, что эта книга — милый японский янг адалт, потом это стало похоже на роман воспитание, потом мне казалось, что читаю я антиутопию. А в конце книга превратилась в фантастический триллер. Короче, я так и не поняла, что это было, но мне понравилось.
BY из сердца тьмы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Anastasia Vlasova/Getty Images The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from id
