Прочитала одну мысль: «Нишевое никогда не будет масштабным».
Хочется порассуждать об этом с точки зрения искусства. Казалось бы, искусство должно быть для всех: и для массового, и для узкого, личного.
Нишевое искусство — это как тихий разговор в углу комнаты, где шумят сотни других голосов. Но оно обращается лишь к тем, кто готов услышать, кто ищет что-то особенное, что-то, что резонирует с их внутренним миром. Оно не стремится быть громким, оно стремится быть искренним. Но масштабность в искусстве часто связана с тем, насколько широко оно может отозваться в сердцах людей. И здесь возникает вопрос: может ли нишевое искусство стать масштабным, не потеряв своей сути?
Мне кажется, что масштабность — это не только про количество зрителей или популярность. Это про глубину и уникальность.
Прочитала одну мысль: «Нишевое никогда не будет масштабным».
Хочется порассуждать об этом с точки зрения искусства. Казалось бы, искусство должно быть для всех: и для массового, и для узкого, личного.
Нишевое искусство — это как тихий разговор в углу комнаты, где шумят сотни других голосов. Но оно обращается лишь к тем, кто готов услышать, кто ищет что-то особенное, что-то, что резонирует с их внутренним миром. Оно не стремится быть громким, оно стремится быть искренним. Но масштабность в искусстве часто связана с тем, насколько широко оно может отозваться в сердцах людей. И здесь возникает вопрос: может ли нишевое искусство стать масштабным, не потеряв своей сути?
Мне кажется, что масштабность — это не только про количество зрителей или популярность. Это про глубину и уникальность.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from id
