тогда я ещё не боялась смотреть на флоренцию сверху: чиконьи со змеями в зубах, витающие в правом краю, в самой дальней реснице гравюры.
любили резчики птиц не за это — без ангелов и глашатых трескалось небо. поэтому мы набрали у побережья полные горсти птенцов, чтобы рассыпать их по доскам и глажкам.
я стягивала трусы, перья с пляжа летели в комнатный свет. ещё день они находились в еде, за твоими ушами, бочке садовой, как жалюзи, спускались по трубе водосточной, обжигали, как чистотел, твои бородавки.
замёрз сад, ты снял арбалет и пригвоздил меня руковицей к стене. ночью ослабшие с голода куропатки сидели в пюпитрах, серёжчатых, словно деревья, смотрели в окно-оркестр: как ты меня подволакивал, брал руками с перистыми ожогами; вешал обратно на стену, заталкивал яблоки в горло, в стирку пруда отправлял простыни с жёлтыми пятнами, пенкой от молока, манными поцелуями, слюнявой взвесью росы.
днём приходили барбари и бюффон, соколиный охотник, живший недалеко, обсуждали вместе мои стихи, женщин. у птиц есть куда больше способов видеть нас, говорили, вскрывая консервные банки, потроша тромплеи тунца, рыбача в тутовнических кустах.
их отравила ртуть жареных градусников-сардин, но бесконечные птицы в твоих и моих стихах — свидетельницы без слов, заступницы перешейка, держащие забастовку который год — не прилетают к тебе на выжженную траву; держащие голодовку среди журавлин — кэнселят горы твои для зимовок и просто так.
тогда я ещё не боялась смотреть на флоренцию сверху: чиконьи со змеями в зубах, витающие в правом краю, в самой дальней реснице гравюры.
любили резчики птиц не за это — без ангелов и глашатых трескалось небо. поэтому мы набрали у побережья полные горсти птенцов, чтобы рассыпать их по доскам и глажкам.
я стягивала трусы, перья с пляжа летели в комнатный свет. ещё день они находились в еде, за твоими ушами, бочке садовой, как жалюзи, спускались по трубе водосточной, обжигали, как чистотел, твои бородавки.
замёрз сад, ты снял арбалет и пригвоздил меня руковицей к стене. ночью ослабшие с голода куропатки сидели в пюпитрах, серёжчатых, словно деревья, смотрели в окно-оркестр: как ты меня подволакивал, брал руками с перистыми ожогами; вешал обратно на стену, заталкивал яблоки в горло, в стирку пруда отправлял простыни с жёлтыми пятнами, пенкой от молока, манными поцелуями, слюнявой взвесью росы.
днём приходили барбари и бюффон, соколиный охотник, живший недалеко, обсуждали вместе мои стихи, женщин. у птиц есть куда больше способов видеть нас, говорили, вскрывая консервные банки, потроша тромплеи тунца, рыбача в тутовнических кустах.
их отравила ртуть жареных градусников-сардин, но бесконечные птицы в твоих и моих стихах — свидетельницы без слов, заступницы перешейка, держащие забастовку который год — не прилетают к тебе на выжженную траву; держащие голодовку среди журавлин — кэнселят горы твои для зимовок и просто так.
BY Новые дворники, сторожа и кочегары {Лиза Хереш}
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app.
from id
