Так можно было бы сказать, если бы подмосковные власти заграбастали какую-нибудь сотку, или ещё что-то маленькое. Но тут им удалось оттяпать гектары леса в Люберцах.
Мы следили за всем происходящим с красковским лесом, пытались придавать этот беспредел огласке, но против губернаторской машины особо-то и не попрешь. Там все-таки началась вырубка леса под «школу».
Как мы и предсказывали, пока Ружицкий был в Люберцах во главе угла, вопрос по изъятию земель никак не мог быть решён. Только Волкова протащили обратно в Подмосковье на пост заммэра Люберец, сразу дело сдвинулось с мертвой точки.
Уверены, что и губернаторВоробьев доволен, ведь ему в очередной раз удалось приватизироватьземли. Волков смог хоть где-то «пригодиться» и применить свои хабалистые способности, которыми он блистал на прежнем месте работы, в Ярославле.
Только вот за бортом «всеобщей» радости остались сами жители Люберец и в частности Красково. У них грубо и беспринципно отобрали последний зелёный клочок земли, даже глазом не моргнув, не спросив их, наплевав на их комфорт.
Этот случай - очередное доказательство того, что власть имущие в Подмосковье занимают свои места не для того, чтобы развивать регион. Единственное, что их интересует - выгода, прибыль, свой бизнес.
Так можно было бы сказать, если бы подмосковные власти заграбастали какую-нибудь сотку, или ещё что-то маленькое. Но тут им удалось оттяпать гектары леса в Люберцах.
Мы следили за всем происходящим с красковским лесом, пытались придавать этот беспредел огласке, но против губернаторской машины особо-то и не попрешь. Там все-таки началась вырубка леса под «школу».
Как мы и предсказывали, пока Ружицкий был в Люберцах во главе угла, вопрос по изъятию земель никак не мог быть решён. Только Волкова протащили обратно в Подмосковье на пост заммэра Люберец, сразу дело сдвинулось с мертвой точки.
Уверены, что и губернаторВоробьев доволен, ведь ему в очередной раз удалось приватизироватьземли. Волков смог хоть где-то «пригодиться» и применить свои хабалистые способности, которыми он блистал на прежнем месте работы, в Ярославле.
Только вот за бортом «всеобщей» радости остались сами жители Люберец и в частности Красково. У них грубо и беспринципно отобрали последний зелёный клочок земли, даже глазом не моргнув, не спросив их, наплевав на их комфорт.
Этот случай - очередное доказательство того, что власть имущие в Подмосковье занимают свои места не для того, чтобы развивать регион. Единственное, что их интересует - выгода, прибыль, свой бизнес.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from id
