В правительстве ХМАО рассказали, что проект планируют реализовать до начала 2025 года. При этом чиновники хотят, чтобы к работам приступили уже в этом году. Объект станет вторым мостовым переходом через реку, длина моста составит более 1,7 км.
Данное сооружение является важным инфраструктурным объектом региона, поэтому на его постройку не поскупились - цена появления моста составила более 63 млрд рублей. По словам губернатора ХМАО, проект будет финансироваться как из федерального бюджета (60%), так и из регионального (40%).
Интересно, что вице-премьер РФ Марат Хуснуллин в прошлом году поручал снизить стоимость моста. Более того, федеральный политик поставил задачу Наталье Комаровой достроить мост до конца 2023 года. Пока глава Югры его не услышала.
Сейчас же правительство округа завершило разработку проектной документации объекта. Ожидается, что положительное заключение от Главгосэкспертизы будет получено 24 августа этого года.
Вероятнее всего, строительством на основе государственно-частного партнерства будет заниматься «Мостотрест» Аркадия Ротенберга. Эта компания уже возвела Крымский мост. По данным инсайдеров, Комарова и Ротенберг уже провели встречу, на которой обсудили детали многомиллиардного проекта.
В правительстве ХМАО рассказали, что проект планируют реализовать до начала 2025 года. При этом чиновники хотят, чтобы к работам приступили уже в этом году. Объект станет вторым мостовым переходом через реку, длина моста составит более 1,7 км.
Данное сооружение является важным инфраструктурным объектом региона, поэтому на его постройку не поскупились - цена появления моста составила более 63 млрд рублей. По словам губернатора ХМАО, проект будет финансироваться как из федерального бюджета (60%), так и из регионального (40%).
Интересно, что вице-премьер РФ Марат Хуснуллин в прошлом году поручал снизить стоимость моста. Более того, федеральный политик поставил задачу Наталье Комаровой достроить мост до конца 2023 года. Пока глава Югры его не услышала.
Сейчас же правительство округа завершило разработку проектной документации объекта. Ожидается, что положительное заключение от Главгосэкспертизы будет получено 24 августа этого года.
Вероятнее всего, строительством на основе государственно-частного партнерства будет заниматься «Мостотрест» Аркадия Ротенберга. Эта компания уже возвела Крымский мост. По данным инсайдеров, Комарова и Ротенберг уже провели встречу, на которой обсудили детали многомиллиардного проекта.
BY Дневник помбура
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from id
