Queer это экранизация книги скандально известного Уильяма С. Берроуза. Я помню эту трилогию, начинавшуюся с «Джанки» в оранжевой серии альтернативы. Тем, кто не знаком с творчеством писателя, не стоит ждать, что сюжет обязательно должен куда-то привести, возможно, вас ждет просто череда посиделок в баре с ромом и мескалем, от которых можно сойти с ума.
Лука Гуаданьино сначала погружает на мексиканские улицы 50-х годов под гранжевые композиции, а потом переходит к диким экспериментам в джунглях, где действие обретает сюрреалистический характер, напоминая стиль Линча и Кроненберга. В какой-то момент галлюцинации отражают реальное убийство Берроуза своей жены в пьяном трюке, который пошел не по плану.
Дэниел Крейг продолжает уничтожать свой образ Джеймса Бонда, талантливо воплощая хрупкость, чудаковатость и одержимость в кадре. Странность, выставленная здесь на первый план, касается не столько ориентации, сколько другого взгляда на мир, присущий для Beat Generation.
Queer это экранизация книги скандально известного Уильяма С. Берроуза. Я помню эту трилогию, начинавшуюся с «Джанки» в оранжевой серии альтернативы. Тем, кто не знаком с творчеством писателя, не стоит ждать, что сюжет обязательно должен куда-то привести, возможно, вас ждет просто череда посиделок в баре с ромом и мескалем, от которых можно сойти с ума.
Лука Гуаданьино сначала погружает на мексиканские улицы 50-х годов под гранжевые композиции, а потом переходит к диким экспериментам в джунглях, где действие обретает сюрреалистический характер, напоминая стиль Линча и Кроненберга. В какой-то момент галлюцинации отражают реальное убийство Берроуза своей жены в пьяном трюке, который пошел не по плану.
Дэниел Крейг продолжает уничтожать свой образ Джеймса Бонда, талантливо воплощая хрупкость, чудаковатость и одержимость в кадре. Странность, выставленная здесь на первый план, касается не столько ориентации, сколько другого взгляда на мир, присущий для Beat Generation.
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. 'Wild West'
from id
