group-telegram.com/filmkenner/1336
Last Update:
Давно хотелось признаться хоть кому-то, наконец, появился повод: мне безразлично творчество “живого классика пост-хоррора” Роберта Эггерса.
Его “Носферату”, конечно, пышет почти трогательной любовью к оригиналу, режиссер явно упивается возможностью вдохнуть слова и объем в творение ФВ Мурнау. Но не вдыхает жизнь.
«Носферату» 1922-го был фильмом - вампиром: приговоренный вдовой Брэма Стокера и судом к полному уничтожению, фильм восстал из мертвых и продолжил пугать зрителей. Новый «Носферату» тоже фильм-вампир, но уже в самом прямом смысле: безжизненный, обескровленный. Вообще-то, и предыдущие фильмы Эггерса создавали такое же отстраненное впечатление: в прошлом дизайнер, Эггерс увлекается созданием искусственных предметных миров, а вот разыгрываемые в них истории не бросают ни в жар, ни в холод. Но стоит отдать должное, самому долгожданному детищу со светобоязнью эта анемичная манера, наконец, подходит идеально.
Очевидно, что перед съемкой Эггерс записал на подкорку и фильм-оммаж 1979го от Вернера Херцога. И завязка с вещим сном Изабель Аджани, и вечное одиночество, на которое обречен очеловеченный, жаждущий любви вампир Кински, и бесплотные попытки тонко чувствующей героини достучаться до слепо-рациональных мужчин, и ожившие полотна Каспара Давида Фридриха — многое, за что Эггерса страстно хвалят, как-то не хочется причислять к его находкам.
Зато облик Носферату, конечно, оригинален, хоть и досадно не раскрыт. В глубокой тени под мощным гримом Тараса Бульбы мог спрятаться кто угодно, хоть Тильда Суинтон. Однако, как бы ни трепетал Эггерс от своего разлагающегося героя, как бы ни пыталась Лили-Роуз Депп отыграть перформанс “Одержимой” той же Аджани (Розамунд Пайк уже показала, как надо), любимым персонажем все равно останется почти комичный Уиллем Дефо, чей чудаковатый персонаж, сочетающий знания о мире рациональном и сверхъестественном, не случайно назван Альбином. В честь идейного вдохновителя и, по сути, создателя первого “Носферату”, продюсера, оккультиста и художника Альбина Грау.
Эггерс вытащил из-под сердца любимую потертую открытку и превратил ее в громоздкое полотно, 3D-модель своих детских воспоминаний, желаний и страхов. Получилась актуализация классики для молодого зрителя, но не произошло диалога, который, кажется, необходим, если хочешь остаться в истории с чем-то большим, чем дань уважения давно почившему автору. Херцог, несмотря на обсессию по Мурнау, в свое время сделал большой шаг за пределы подражания и высказался за злобу дня. А вот Некромантик Эггерес, как и трагичные любовники в его версии, полностью слился с объектом своей страсти.
Может быть, теперь он поможет найти таинственно пропавшую голову Мурнау?
BY KINski
Share with your friend now:
group-telegram.com/filmkenner/1336