«Голландский дом» занимает в моей голове место на полке с «Великими Американскими Романами XXI века» — где-то между «Маленькой жизнью», «Щеглом», «Избранными днями» и «Дорогой» (у меня это не полка, а полочка, если честно). Сюжет выстроен вокруг испытаний, выпавших на долю брата и сестры Конроев: мать бросает их по необъяснимым причинам, отец рано умирает, а мачеха выставляет из того самого Голландского дома. И семейная сага, начавшаяся в 1940-х, и роман воспитания, но написанный в наше время, отчетливо современный. Энн Пэтчетт — известный прозаик с кучей премий, ничего о ней не слышал до этого романа, и спасибо Насте Ханиной, что подарила мне это роскошное издание «Синдбада» с ляссе, с суперобложкой, с росписью книжного блока «под гжель». Проживая с Дэнни и Мэйв их жизни, быстро проникаешься симпатией к ним — тоже ведь признак хорошей литературы. А еще понял, что скучаю по книгам Майкла Каннингема, таким же многоуровневым и пронзительным: после «Снежной королевы» (2014) он романов не выпускал, сколько можно?
«Голландский дом» занимает в моей голове место на полке с «Великими Американскими Романами XXI века» — где-то между «Маленькой жизнью», «Щеглом», «Избранными днями» и «Дорогой» (у меня это не полка, а полочка, если честно). Сюжет выстроен вокруг испытаний, выпавших на долю брата и сестры Конроев: мать бросает их по необъяснимым причинам, отец рано умирает, а мачеха выставляет из того самого Голландского дома. И семейная сага, начавшаяся в 1940-х, и роман воспитания, но написанный в наше время, отчетливо современный. Энн Пэтчетт — известный прозаик с кучей премий, ничего о ней не слышал до этого романа, и спасибо Насте Ханиной, что подарила мне это роскошное издание «Синдбада» с ляссе, с суперобложкой, с росписью книжного блока «под гжель». Проживая с Дэнни и Мэйв их жизни, быстро проникаешься симпатией к ним — тоже ведь признак хорошей литературы. А еще понял, что скучаю по книгам Майкла Каннингема, таким же многоуровневым и пронзительным: после «Снежной королевы» (2014) он романов не выпускал, сколько можно?
Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links.
from id
