Вчера услышал от Лёши Гридчина метафору, про которую сам не думал, хотя напрашивалась, безусловно. Вынужденная эмиграция в этом году миллионов людей (больше волнуют, конечно, десятки знакомых, включая близких и очень близких) напоминает исчезновение в КВМ половины человечества после щелчка Таноса. Да, они не умерли, в отличие от кино, и мы можем созваниваться с ними (только на этой неделе был на двух таких групповых коллах) или переписываться, но увидимся ли мы «вживую» снова, сможем ли обняться с поуехавшими и так далее, — для меня, как для фаталиста и нищеброда, это открытый, большой и больной вопрос. В КВМ исчезнувшие вернулись через пять лет после щелчка Халка, у нас же ни халков, ни гарантий. С ядерной угрозой я смирился, а от расставания на непрогнозируемый срок с близкими людьми нахожусь в оцепенении. «Надо было по голове», — сказал Танос Тору перед щелчком, и Тор винил себя потом, что надо было, а он не додумался. Сравнивать себя с ним, обвиняя сейчас в чем-либо себя, некорректно: Тор хотя бы пытался.
Вчера услышал от Лёши Гридчина метафору, про которую сам не думал, хотя напрашивалась, безусловно. Вынужденная эмиграция в этом году миллионов людей (больше волнуют, конечно, десятки знакомых, включая близких и очень близких) напоминает исчезновение в КВМ половины человечества после щелчка Таноса. Да, они не умерли, в отличие от кино, и мы можем созваниваться с ними (только на этой неделе был на двух таких групповых коллах) или переписываться, но увидимся ли мы «вживую» снова, сможем ли обняться с поуехавшими и так далее, — для меня, как для фаталиста и нищеброда, это открытый, большой и больной вопрос. В КВМ исчезнувшие вернулись через пять лет после щелчка Халка, у нас же ни халков, ни гарантий. С ядерной угрозой я смирился, а от расставания на непрогнозируемый срок с близкими людьми нахожусь в оцепенении. «Надо было по голове», — сказал Танос Тору перед щелчком, и Тор винил себя потом, что надо было, а он не додумался. Сравнивать себя с ним, обвиняя сейчас в чем-либо себя, некорректно: Тор хотя бы пытался.
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from id
