Случайно обнаруженное интервью режиссера Кэмерона Кроу про великое «Ванильное небо» (чёрт, пишу о нем третий раз за полтора месяца, пора пересматривать) напомнило, какой там суперсаундтрек: «A big part of people who discover the movie — it stays with them, in large part I think, because of the music».
Смешно про «Good Vibrations», играющую в фильме в важный и очень тревожный момент: Кроу говорит, что песня у многих ассоциировалась с рекламой популярной газировки, которая в свое время звучала из каждого утюга. «I remember thinking how unsettling it would be for someone to take the sunniness out of “Good Vibrations.” And … that happened. I’m sorry, I’m sure over time it will return to its orange-juice roots».
А моя личная ассоциация с этим OST («Ранним весенним утром после одного из похода в "Занозу", завершившегося попойкой у Копаловых, я сел в маршрутку на Степной, пьяно уснул на Поле Маккартни и проснулся на Бобе Дилане, уже на Маркса, проспав свою остановку») более не актуальна — в том числе и потому, что маршрутки №29 в Новосибирске больше не ходят кругами.
Случайно обнаруженное интервью режиссера Кэмерона Кроу про великое «Ванильное небо» (чёрт, пишу о нем третий раз за полтора месяца, пора пересматривать) напомнило, какой там суперсаундтрек: «A big part of people who discover the movie — it stays with them, in large part I think, because of the music».
Смешно про «Good Vibrations», играющую в фильме в важный и очень тревожный момент: Кроу говорит, что песня у многих ассоциировалась с рекламой популярной газировки, которая в свое время звучала из каждого утюга. «I remember thinking how unsettling it would be for someone to take the sunniness out of “Good Vibrations.” And … that happened. I’m sorry, I’m sure over time it will return to its orange-juice roots».
А моя личная ассоциация с этим OST («Ранним весенним утром после одного из похода в "Занозу", завершившегося попойкой у Копаловых, я сел в маршрутку на Степной, пьяно уснул на Поле Маккартни и проснулся на Бобе Дилане, уже на Маркса, проспав свою остановку») более не актуальна — в том числе и потому, что маршрутки №29 в Новосибирске больше не ходят кругами.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from id
